Мэгги Дэвис - Атласная куколка

• Название: Атласная куколка
• Автор: Мэгги Дэвис
• Издательство: Эксмо-Пресс, Эксмо-Маркет
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-87917-068-3, 5-04-004533-6

Блистательный мир высокой парижской моды, наряды «от кутюр»… Что делает здесь Сэм Ларедо — обыкновенная девчонка с американского Запада? Да, она свежа и прелестна, но ее очарованием готовы пользоваться в своих неблаговидных целях и известный модельер, и французский аристократ, и наркодельцы. Даже таинственный Чип — человек, от которого ей следовало бы бежать, но к которому ее так неудержимо влечет, — ради нее едва не забыл свою роль в той опасной грязной игре, что ведется за сверкающим фасадом величия и роскоши.

---

Сэм достала губную помаду и с сомнением посмотрела в зеркало на свое только что умытое лицо. Ясно, что никто не узнает в этой простенькой веснушчатой девушке одну из самых популярных моделей прошлого сезона — Сэм Ларедо. Без грима в ней не оставалось ничего от творения визажистов и парикмахеров из корпорации Джексона Сторма. Она снова превращалась в Саманту Уитфилд, одну из бесчисленных представительниц семейства Уитфилд, с которыми остальное население Шошоун-Фолс, что в Вайоминге, предпочитало не иметь дела.

Нахмурившись, Сэмми рассматривала себя в зеркале, не в силах решить, что ей нравится больше — ее рекламный облик или естественный.

Сэм расстегнула заколку, которая стягивала волосы сзади, и с наслаждением запустила пальцы в светлые пряди, стараясь побороть слабость. А что, если ей не удастся справиться с заданием, каким бы простым оно ни было? Вот уже несколько дней она мучилась от мысли, что кто угодно — Деннис Волчек, Джон Дурман из юридического отдела или даже Эуджиния Кляйнберг из «Джуниор лонстар» — мог отправиться в Париж вместо нее «Неужели им предлагали и они по каким-то причинам отказались? — с сомнением подумала Сэм. — Неужели Минди Феррагамо настолько занята, что не могла вырваться сюда на четыре-пять дней?»

Какое-то затравленное, напряженное выражение исказило точеные черты лица Сэмми «Вот так всегда, — со вздохом подумала она — Как же нелегко отделаться от этой Саманты Уитфилд, несмотря на то что прошло много времени!» Без Сэм Ларедо она становилась слабой и беззащитной.

Сэмми негромко чертыхнулась.

Плюхнув косметичку на раковину, она достала тональный крем, чтобы загримировать веснушки, кисточки для нанесения теней, карандаши и пуховки. Она все начинала сначала.

У квартирки на верхнем этаже было два хозяина, пояснила Софи, пока они спускались по лестнице. Первая — мадам Одетт Лувель — приехала из Дижона в Париж перед Первой мировой войной. Она работала в нескольких Домах моды, но не слишком престижных, и наконец умудрилась скопить достаточно денег, чтобы открыть собственное заведение.

— Сначала мадам Одетт работала в маленьком магазинчике, не таком элегантном. Потом она стала заниматься высокой модой и тогда же наняла мсье Фреда — это закройщик. Он приехал в свое время из Лондона. Оттуда родом все лучшие мастера, просто потому что они — лучшие… — Манекенщица задумалась, подбирая подходящее слово.

— Портные — Прямо перед ними вырос Чип — Фред Купер оказался мастером своего дела Известно, что даже в Париже лучшие закройщики — из англичан. Ты ведь знаешь, кто такой закройщик, правда? — прошептал он Саманте почти на ухо.

Сэмми решила не обращать на него внимания, однако Чип действовал ей на нервы. Если от него не будет особой помощи в переводе, она тут же отправит его заниматься тем, чем ему положено по должности.

На третьем этаже висела табличка салона. На площадку выходило несколько зеркальных дверей, но почти все они были закрыты.

— Он сделал ее знаменитой — мадам Лувель. Он такой хороший закройщик! — Софи вела их по длинному коридору, в котором, как и наверху, пахло сыростью. — И они были любовниками. Но он, этот англичанин, — женат. Он оставляет бедняжку мадам и уезжает назад, в Англию, к жене и детишкам.

На этом этаже тоже, похоже, никто давно не работал, хотя между деревянными столами возвышались стеклянные перегородки, а на некоторых столах стояли старомодные пишущие машинки.

— Потом появилась мадемуазель Клод, — продолжала Софи, прижимаясь носиком к стеклянной стенке. — Она — дочь сестры мадам. Она приезжает в Париж, когда мадам Одетт старая, и становится знаменитой в высокой моде. Но скоро она умирает. Все красивые платья, которые делает мадемуазель, они — наверху, наверху. — Манекенщица вскинула белую тонкую руку к потолку.

— На складе, — перевел Чип. Когда Сэмми вопросительно посмотрела на него, он лишь удивленно вскинул черную бровь.

— Сейчас мы видим ателье, где делают платья, — сообщила Софи.

В конторе пахло пылью, везде громоздились связки каких-то пожелтелых бумаг. Этажом ниже воздух пропитался совершенно особым запахом тканей. Здесь не было ни одного большого зала — сплошь низкие потолки и комнатки-клетушки на разном уровне. Они прошли по лабиринту комнат, образующих ателье, и наконец увидели двух застывших в ожидании портних. Сэмми сразу узнала женщину средних лет с сантиметром на шее и девушку в голубом фартуке и узких брючках.

— Наннет Блош — заместитель директора. Она же занимается примерками, — пояснил Чип. — Наннет — что-то вроде управляющего, хотя, сама видишь, управлять здесь особенно нечем.

Он заговорил по-французски, обращаясь к старшей даме, та ответила сдержанной улыбкой.

— Наннет — замечательная женщина. У нее двое детишек, которые учатся в лицее — это высшая школа. Много работает и обычно держит себя в руках, несмотря на то, что ты видела внизу.

Англичанин повернулся к девушке в брючках.

— А это пташка Сильвия, портниха, причем очень хорошая. Она из Эльзаса, а там все еще учат девочек шить. В Париже трудно сыскать такой талант. Правда, любовь моя? — Он подмигнул ничего не понимающей девушке. — Большинство девиц ее возраста мечтает работать секретаршами у важных боссов, или агентами в бюро путешествий, или еще кем-то не менее «выдающимся».

Он произнес несколько слов по-французски, и Сильвия засмеялась.

— Обрати на нее внимание, — тихонько посоветовал Чип. — Она пока только набирается мастерства, но дай ей шанс — и через несколько месяцев она будет работать где-нибудь на авеню Монтень.

Саманта обменялась с женщинами рукопожатиями. Обе они с профессиональным интересом разглядывали наряд от Сэм Ларедо.

— Скажите им, что я представляю Джексона Сторма и хочу просто ознакомиться с салоном. — Сэмми старалась держаться как можно дружелюбнее. — У меня нет полномочий на какие-то изменения в штате, если это их беспокоит.

Он прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.

— Сама говори. Скажи: «Enchantee»[21]. Этого будет достаточно.

Сэмми упрямо прикусила губу.

— Нет, этого недостаточно. Я знаю, что это означает только «приятно познакомиться». Я хочу, чтобы вы перевели им мои слова на случай, если сотрудников беспокоит вопрос о дальнейшей работе.

Он уставился на нее с удивлением.

— А почему бы тебе не выучить несколько слов по-французски?

«Ну подожди, нахал», — решила Сэмми, глядя ему вслед. Чип оттолкнулся от стены и решительно направился в следующую комнату. Она всегда может сделать исключение и уволить его прямо сейчас.

В ателье было не слишком много народу, но работа шла полным ходом. На натертых до блеска деревянных рабочих столах лежали сколотые детали кроя. Со всех сторон свешивались разноцветные лоскуты. Рядом с черным шелковым платьем валялся небрежно брошенный сантиметр Наннет.

Здесь не пользовались швейными машинками. Даже боковые швы черного платья были стачаны вручную тысячей аккуратных малюсеньких стежков, словно это художественная вышивка. Это действительно «от кутюр», высокая мода. Сэм восхищенно изучила один шовчик. Все вещи оказались настолько умело раскроены и тщательно сшиты, что их можно было назвать произведениями искусства.

По стенам на высоте человеческого роста тянулись полки с индивидуальными манекенами постоянных клиентов Дома моды Лувель Для первых примерок использовались именно эти точные копии торсов заказчиц. Когда работа подходила к концу, наряд примеряли на клиентке.

Из пояснений Джин Руис Сэмми знала, что это считается только началом работы. Необходимы еще, как минимум, три примерки — тщательная, миллиметр за миллиметром, подгонка туалета, пока наконец и портниха, и заказчица не убедятся, что готовая модель — само совершенство. Более того, если портнихе что-то не нравилось, клиентка продолжала раз за разом ходить на примерки, пока мастерица не решала, что все в порядке Готовое платье безупречно сидело на заказчице, ничем ее не стесняя, позволяя чувствовать себя комфортно, и выглядело при этом как произведение портновского искусства.

«Ты убедишься, — говорила Джин Руис, — что французы очень чтят все „от кутюр“. Даже на магазинах, торгующих поношенной одеждой, в Париже устанавливают большие вывески, гласящие: „Настоящая Шанель“ или „Настоящий Баленсиага“. А это тряпье и одеждой-то уже назвать нельзя».

И все-таки, как это ни странно, казалось, что в Доме моды Лувель сейчас выполняют заказ для похорон. Столы были завалены черным шелком, черным крепом, кусками черного кружева, отделок, какими-то деталями кроя. Правда, где-то на кресле валялись обрезки белого атласа. Очень странное сочетание, но все в этом доме было странным.

В дверях появилась Софи, улыбаясь так, словно только что выпила.

— Идите, вы должны это посмотреть, — предложила она.

В маленькой комнате стояли совсем древние деревянные кронштейны, с которых один за другим легко снимались забракованные когда-то наряды. Любой не слишком придирчивый эксперт пришел бы в ярость, осмотрев подобный «брак», — если бы не видел того, что шилось в ателье.