Шелли Такер - Вечная любовь

• Название: Вечная любовь
• Автор: Шелли Такер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03715-1

Судьба ожесточила сердце гордого викинга Хока Вэлбренда, заставила его поверить в то, что в жизни есть место лишь для войны и мести. Однако все изменила встреча Хока с прекрасной чужестранкой Авриль де Варенн, женщиной, которую суровый воин был вынужден защищать от грозившей опасности. Авриль, хрупкая и прелестная, сумела подарить Вэлбренду свет нежности и пламя неистовой страсти, пробудила душу любимого для нового счастья бессмертной любви…

---

— Ты не понимаешь, жена. Никто не может покинут остров Асгард.

Хватая ртом воздух, задыхаясь, она бросилась к нему:

— Это ложь! Вы же покидаете его! Вы и те, другие, что приплыли с вами в Антверпен…

— Такие вылазки предпринимаются крайне редко. У нас даже нет кораблей. Ладья, на которой мы плавали в Антверпен уже сожжена. Если вы не сильны в кораблестроении, вам не уплыть отсюда. — По-прежнему стоя спиной к Авриль, он оперся рукой о резную доску над очагом. — Как бы неприятно это ни было и вам, и мне, здесь теперь ваш дом. И мы — муж и жена…

— Мы не муж и жена! Не было никакого священника, мы не венчаны. Я не давала никакой клятвы…

— Вы привыкнете. Все женщины привыкают. Это лишь вопрос времени. — Он перевел взгляд на стену, где были развешаны предметы старины и оружие. — А времени у нас здесь в избытке.

Последние его слова — или скорее мрачный тон, каким он их произнес, — заставили ее похолодеть.

— Даже если бы я провела здесь сто лет, я не перестала бы искать путь к свободе! — с горячностью ответила она. — Вы не понимаете. Дома, во Франции, у меня есть дочь. Трехлетняя девочка. Я нужна ей. Я должна к ней вернуться!

С минуту он стоял неподвижно и молчал. Потом повернул голову и вызывающе бросил через плечо:

— К ней и к вашему мужу. Разве ему вы не нужны?

— Да, — быстро подхватила она. — Я должна вернуться к своей дочери и своему мужу.

Она мысленно упрекнула себя за то, что забыла сказать о муже; он больше в жизни не поверит ей, если хоть раз уличит во лжи.

Теперь Хок обернулся, прислонился спиной к стене у очага и прищурился.

— А почему вы сами о нем не упомянули?

— Потому, что…

— Потому, что я понятия не имела, что вы собираетесь держать меня здесь вечно. Потому, что его вот уже три года нет в живых. Потому, что… — А почему, собственно, я должна обсуждать это с разбойником, похитившим меня? Я ведь сообщила вам, что принадлежу к могущественному и влиятельному семейству. И у меня на руке обручальное кольцо. Вы, должно быть, заметили?

— О да, заметил, — он скользнул взглядом по ее руке, и голос его стал глубоким, рокочущим, — когда раздевал вас сегодня утром.

Она задохнулась — отчасти от его откровенности, отчасти от обжигающего жара, разлившегося у нее по животу, когда она представила себе эту картину. Загорелые, мозолистые руки Вэлбренда на ее теле… стаскивают с нее одежду, под которой обнажается голая плоть… осторожно укладывают на простыни… Авриль сжала левую руку, словно кольцо Жерара было талисманом, который способен вернуть ее мысли в нужное русло и отвести чары этого дерзкого норманна.

Но кольцо было холодным. Бессильным.

В то же время она могла поклясться, что странным образом чувствует, как тепло, исходящее от серебряной броши, приколотой Хоком к ее платью, проникает ей прямо в сердце.

Он медленно поднял глаза, встретился взглядом с глазами Авриль и, поскольку та хранила молчание, заметил:

— Удивительно, что в Антверпене я не видел рядом с вами никакого мужа. Какой бы муж позволил своей жене в одиночку бегать по улицам?

— Он… — Она лихорадочно пыталась собраться с мыслями, чтобы дать достойный ответ. Сосредоточившись на Жераре, она наконец нашла слова: — Он великодушный, добрый, любящий — лучший мужчина на свете. — Ее голос звучал напряженно. Для верности она, помолчав, добавила: — И я — его жена, я принадлежу ему телом, душой и сердцем.

Хок не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице. Но взгляд воспламенился. Стал чувственным. Вызывающим.

— Меня не интересуют ни ваша душа, ни ваше сердце, — И тем же глубоким голосом сказал он, потом выдержал паузу и добавил: — Так же, как и ваше тело.

Авриль задрожала, охваченная обрушившимся на нее ураганом противоречивых, смятенных чувств. Серебряная брошь, казалось, прожигала ей кожу насквозь. Она попыталась отстегнуть ее, но не могла справиться с замком.

В порыве отчаяния она рванула ее и отшвырнула в сторону.

— Тогда у вас нет причин держать меня здесь!

Его взгляд вдруг упал на лиф ее платья.

Авриль проследила за направлением этого взгляда и ахнули: сдирая с себя символ его притязаний, она разорвала корсаж. Сквозь дыру в лиловой ткани проглядывал бледный изгиб груди. Авриль стянула края разорванного лифа и, прикрываясь руками, стрельнула глазами в Хока. Он смотрел на нее хищным мужским взглядом, лицо было напряжено. Потом он выпрямился, сделал шаг вперед и стал медленно приближаться.

Авриль невольно почувствовала, как непрошеный лихорадочный жар разливается по ее телу. Она неуверенно отступила назад и с трудом произнесла:

— Нет!..

Причем она и сама не могла бы сказать, против чего протестует: против его намерений или против смятения собственных чувств. Но Хок уже остановился. С минуту он стоял неподвижно, сжимая и разжимая кулаки.

Потом резко повернулся и быстро пошел к ларю, стоявшему под одним из закрытых окон.

— Все, что вам потребуется, вы найдете в городе. — Он открыл ларь, вынул из него кожаный мешок и стал набивать его вещами. — Еда. Питье. Новая одежда, если вам не нравится та, что я для вас выбрал. Требуйте все, что пожелаете, — и все будет вам дано. Мы здесь больше привыкли к обмену, чем к денежным расчетам.

Авриль не могла двинуться с места, она стояла и смотрела на него во все глаза. Мысли переплелись в голове, словно дюжина спутавшихся нитей.

Хок опустил крышку ларя и перешел к следующему.

— В городе есть несколько человек, говорящих по-французски. Если не сможете объясниться сами, вам поможет кто-нибудь из них. Я оставлю вам Илдфаста, своего коня. Иногда он бывает неуправляем… — Хок бросил на нее быстрый взгляд, — но, думаю, вы с ним справитесь.

Не веря своим ушам, Авриль в изумлении повела головой:

— Вы… вы уезжаете?

— В мои обязанности входит проверять береговую линию и обеспечивать безопасность наших берегов. Я часто уезжаю. — Достав из следующего ларя пару перчаток и длинный моток веревки, он тоже сунул их в мешок. — Пока меня не будет, вы можете ходить куда хотите…

— Норманн…

— Навестите свою подругу. Съездите в город. Изучите остров. — Закинув мешок за спину, он подошел к стене, на которой над очагом было развешано оружие. — Но держитесь подальше от утесов. Люди часто падают с них. А также постарайтесь не забираться в западную часть леса. Там водятся волки.

— Почему вы думаете, что я все еще буду здесь, когда вы вернётесь?

Выбирая боевой топорик и заталкивая его в мешок, Хок глядя на нее, спокойно ответил:

— Не думайте, что в мое отсутствие вам будет легче бежать с Асгарда. Не будет.

Он перекинул мешок через плечо и направился к двери.

Дрожа от отчаяния, в полном изумлении, Авриль последовала за ним:

— Неужели вы в самом деле хотите держать меня здесь? Вы должны дать мне возможность вернуться к моему ребенку!

Он обернулся на полпути:

— Авриль…

— Вы же не варвар! Если бы вы были варваром, вы бы позволили мне умереть там, в Антверпене. Похоже, у вас есть свой кодекс чести или рыцарский кодекс, которому вы следуете в жизни.

Он ничего не ответил.

Авриль потупилась, стараясь выглядеть смиренной. Она была готова на все, лишь бы вернуться к своей малышке.

— Хок, — тихо произнесла она, — вы хотите, чтобы я умоляла вас? Тогда я умоляю: пожалуйста, во имя всех богов, которым вы поклоняетесь, будьте милосердны! Моей маленькой Жизели всего три года. Когда я уезжала в Антверпен, то сказала, что вернусь не позже, чем через десять дней. — Слезы навернулись ей на глаза. — Малышка не понимала, что значит десять дней. Тогда я дала ей десять пирожков с изюмом и велела съедать по одному в день, и когда она съест последний, мама вернется…

Голос у Авриль сорвался. Съела ли уже Жизель последний пирожок? Наверное, смотрит на Селину и Гастона глазами, полными слез, и спрашивает, почему мамочка не возвращается, почему мамочка нарушила свое обещание.

— Она… она всего лишь маленький ребенок. Она любит красные цветы, любит шлепать по лужам, запускать волчки. — Подняв голову, Авриль увидела; что Вэлбренд напряженно смотрит на нее, и не смогла сдержаться: слеза скатилась у нее по щеке. — Игрушка, которая была у меня в руке тогда, в Антверпене, ну та, которую я выронила, когда мы с вами столкнулись… Я купила ее для дочурки. Я обещала ей привезти волчок с ярмарки. Она называет их «хорошенькие волчики». — Еще одна слеза выкатилась у Авриль из-под ресниц. — Неужели вам не жаль невинное дитя? Неужели вы способны отнять у него мать?

С минуту Хок молчал, словно окаменев.

Потом посмотрел куда-то в сторону, в темноту, и ровным, ничего не выражающим голосом ответил:

— Я уже сделал это.

— Будьте вы прокляты! — Размахнувшись, она с силой ударила его по щеке, оставив на ней красный отпечаток всех пяти пальцев. — Будь ты проклят, норманн! Если ты попытаешься удержать меня здесь, клянусь, я…

— Убьете меня? — Странное выражение появилось у него я на лице, словно он насмехался над самим собой. — Сомневаюсь. — Повернувшись, он зашагал прочь.