Рози Томас - Дверь в никуда

• Название: Дверь в никуда
• Автор: Рози Томас
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-121-Х

---

– Ты понимаешь, у меня такое чувство, как будто я отрезана от всего мира, словно меня заперли в этих четырех стенах.

– Ну, недолго уже осталось, – успокоил ее Мартин. – По пути сюда я встретил медсестру, она сказала, что у тебя все идет отлично. Так что скоро домой.

– Домой… – подумала Энни. – Скоро предстоит вернуться домой. – Она не совсем хорошо осознавала, что за чувства испытывает, при этой мысли.

– Ну, рассказывай! – настаивала она. Мартин поудобнее обнял ее.

– Ну ладно, слушай…

Встречался я сегодня с представителями одной компании. Эти парни собираются открыть в Бейсуо-пире новый отель, и сделать они это хотят к началу летнего сезона. Но при той организации работ, что у них, на это шансов уложиться в такие сроки почти нет.

Энни слушала, закрыв глаза и представляла, что они с Мартином дома, сидят на старинном, длинном, мягком диване перед камином. На высокой спинке кресла дремлет кошка. Дети спят наверху. На нижней полке тумбочки, под телевизором, лежат газеты и журналы.

В прихожей уютно тикают старые бабушкины часы.

Задернуты шторы, и все тревоги и заботы, напоминающие темноту за окном, так далеко-далеко. Мартин продолжал тихонько рассказывать, и Энни окончательно уверилась, что находится дома. Наконец, муж прошептал: «Ты спишь?». Она покачала головой:

– Нет, просто думаю… – Когда Энни открыла глаза, Мартин наклонился, чтобы для прощального поцелуя, осторожно убрал волосы и слегка повернул голову жены…

Их губы встретились.

– Побыстрей выздоравливай. Я хочу, чтобы ты скорее вернулась домой. Ты так мне нужна, Энни! Я люблю тебя.

«Хочу. Нужна. Люблю.» – вот плата за спокойную жизнь. За это она обречена на свои многочисленные обязанности, и от них ней уйти…

Энни кивнула, говорить не хотелось…

Когда Мартин ушел, она осталась лежать в тишине, глядя на бледно-розовый цветочный орнамент на шторах. Свежие цветы на прикроватной тумбочке ярким пятном словно светились в полумраке. Энни пропустила между пальцев сочные, полные молодой силы стебли. Наполненные пыльцой тычинки выглядывали из нежных лепестков и источали аромат, перебивавший все больничные запахи. По сравнению с живыми цветами узор на шторах выглядел тускло и однообразно. Но если бы ни этот роскошный букет, то и эти вымытые цветы были бы вполне хороши. Энни отвела от штор глаза, снова бросила взгляд на живые цветы.

Пока она так лежала, у нее созрело решение. Завтра она пойдет в общую комнату, и тогда у нее не будет причины испытывать чувства вины перед своими домашними. Она на весь день останется в палате и не будет, совсем не будет видеться со Стивом. Она положит этому конец, прекратит то, из-за чего испытывает стыд и, страх, просто перестав с ним встречаться совсем.

Мартин вышел через двери главного входа. Холодный ветер, проносившийся между высокими зданиями, казался еще пронзительнее после душного, застоявшегося воздуха больничной палаты. Он наклонил голову и торопливо двинулся вперед. Его машина была припаркована рядом, на углу улицы, но, добравшись до нее, он не сделал ни единого движения, чтобы включить зажигание и тронуться с места. Казалось, что энергичная пробежка совсем лишила его сил. Мартин сидел, уставившись в лобовое стекло на темноту за ним, бессильно положив руки на руль.

Энни выздоравливала. Каждый день он замечал перемены в самочувствии своей жены, и внимательно следил за всеми маленькими доказательствами того, что ей становится все лучше. И все силы, возвращавшиеся к Энни, пока не сделали ее прежней. Когда Мартин держал за руку жену там, среди аппаратов, он верил, что она вновь станет такой же, как была. Вернется домой, к нему, к детям – и жизнь их снова потечет размеренно и спокойно. Теперь ему было ясно, что все будет не так просто, как ему бы хотелось. Та бомба не только изранила тело его жены. Она вырыла огромную пропасть между ними, и Мартин чувствовал, что не сможет сам преодолеть ее.

Энни страдала под развалинами от ужаса и боли, а он – нет. И как бы он не сочувствовал ее страданиям, как бы сильно не хотел понять всего, что с ней произошло – он всего этого не перенес, и Мартин допускал, что, может, и не смог бы перенести. Может, и не выжил бы. А тот человек этот ужас пережил. Стив выжил и вынес все вместе с его женой, с его Энни. С неожиданной горечью в сердце Мартин подумал, что он, кажется, завидует Стиву. Очень глупо, но это так. Руки Мартина отпустили руль и бессильно упали на колени. Пальцы сжимались и разжимались, как будто Мартин пытался поймать что-то неуловимое. Ему показалось, что это Энни ускользает от него. Она была вон там, в том здании. Мысли о ней наполняли каждый его день, и все-таки она уходила от него все дальше и дальше.

На несколько секунд Мартин уткнулся лбом в рулевое колесо. Что за наказание – думать еще и обо всем этом!

Ему тоже трудно! На него самого легло бремя забот и о доме, и о детях. Попробуй-ка кормить их, развлекать и воспитывать, все содержать в порядке, а утром бежать в офис. Конечно, ему сейчас не до проблем Энни – той Энни, которая попала в катастрофу и, находясь на краю гибели, все-таки выжила, но выжила С ДРУГИМ! СО СТИВОМ!

Мартин произнес последние слова вслух. Потом резко выпрямился и поискал ключи. Домой он ехал слишком быстро, словно стараясь отогнать неприятные мысли.

Энни спала…

Снова ее обступал мрак. Он простирался вокруг нее, безграничный, страшный. Но темнота эта была но пустой, а осязаемой, пугающей, тяжелой и острой от тысяч обломков придавивших тело Энни. Жуткое безмолвие заполняло узкое пространство в то же самое время оказалось насыщенным, кошмарным всепроникающим гулом катастрофы. Этот гул нес с собой тяжесть обвала, грозившего уничтожить все живое. Энни хотела пошевелиться, встать хотя бы на четвереньки и уползти, иди попросту убежать, скрыться куда-нибудь от ужаса, переполнившего ее. Но никакой возможности пошевелиться у нее не было – никакой надежды на спасение! Вокруг только бесконечная тишина, и в ней – Энни, бьющаяся в тисках собственного бессилия… Никто ее не спасет, потому что никто не выжил. Ей никто не сможет помочь, и, когда звук обвала настигнет ее, она будет бесконечно одинока. В груди, в самом сердце, Энни почувствовала леденящий холод.

И вот она услышала, что этот звук начался… Это был низкий громовой раскат, одновременно далекий и близкий, раздающийся над ней и в ней, страшный, неотвратимый и невыносимый, словно возвещавший о конце мира…

Энни проснулась от крика, который уже рвался из ее груди. Всегда один и тот же сон! И каждый раз она просыпается вот так, как сейчас… Она лежала свернувшись в комок, сжав кулаки, дрожа от страха. Спина и плечи были покрыты холодным, липким потом.

СТИВ!

Мысль о нем пронзила Энни. В эту минуту он был для нее единственным желанным, она страстно захотела, чтобы он сейчас, сию секунду был рядом. Он бы лежал возле нее, положив свою широкую ладонь на ее глаза, а его губы были бы возле самого уха и он бы шептал ей что-то, как там, в темноте, которая теперь казалась безобиднее, чем беспросветный мрак, только что кончившегося ночного кошмара. Стив бы все понял – как глупо, что его сейчас нет рядом.

Она села в кровати. Ночная рубашка приятно холодила кожу. О, Энни отбросила с лица влажную тяжесть вспотевших волос и пристально посмотрела на дверь, ведущую в холл между двух палат. Там за дверью, виднеется только мерцание экрана телевизора, а еще дальше, в палате, которая является зеркальным отражением этой комнаты, там спит Стив.

Энни ясно увидела его лицо, каждую его черточку. Она почувствовала, как его руки обнимают ее, и их головы соприкасаются… И вот уже между ними возникает прочная связь, и страшно даже подумать, что ее можно нарушить. Ни за что. Она вспомнила, как в тот первый день он поцеловал ее в щеку, а сегодня улыбался ей влюблено и нежно.

Едва только Энни подумала об этом, как внутри нее все возмутилось против таких мыслей. Она уткнулась головой в свои колени, почти радуясь тому, что от неловкого движения заболела рана в животе. Связь со Стивом разрушилась, – они не будут никогда принадлежать друг другу! То, что возникло между ними от их близости в жестокой темноте развалин, – все это было лишь горькой игрой обстоятельств, зло подшутивших над ними.

Игра… Шутки… Вся жизнь оказалась незамысловатой шуткой перед лицом смерти.

Энни подняла голову. Холодный пот высох, и теперь ее щеки были мокрыми от слез. Женщина смотрела в глубину палаты, словно надеясь, что ее взор проникнет сквозь стены и двери, отделяющие ее от Стива.

– Черт бы тебя побрал… – беспомощно прошептала она.

Молоденькая девушка-практикантка, дежурившая сегодня в палате, увидела, что Энни проснулась. Девушка подошла к Энни склонилась над ее кроватью:

– У вас все в порядке?

– Да, – ответила Энни. – Это просто сон… Плохой сон.

Девушка поправила ей подушки и сбившееся одеяло.