Жанна Монтегю - Укрощенная любовью

• Название: Укрощенная любовью
• Автор: Жанна Монтегю
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-181-3

Леди Беренис вынуждена была выйти замуж за незнакомца, с которым помолвлена с детства. Искра любви вспыхивает с первой встречи, но оба слишком горды и надменны, чтобы признаться в своих чувствах. Но сколько бы ни воздвигали они вокруг себя запретные барьеры ненависти, презрения и недоверия, их сердца предают их и навсегда бросают в объятия друг друга.

---

Эти слова привели Беренис в бешенство. Она топнула ногой, крикнув:

– Черт тебя побери, я не твоя! Я не твоя собственность лишь потому, что священник пробормотал над нами несколько фраз!

– Этих фраз было достаточно, ma doucette, – протянул он. Это ленивое превосходство, звучащее в его голосе, сводило ее с ума. – Как бы ты ни злилась, как бы несносно ни вела себя, здесь я имею право обращаться с тобой так, как считаю нужным!

Его глаза превратились в осколки зеленого льда, а слова еще больше взбесили Беренис. Ослепленная яростью, не в силах больше сдерживать себя, она бросилась на него с одним безумным желание расцарапать это темное, насмехающееся лицо, но он поймал ее руку.

– О нет, постой, маленькая мегера! – проворчал он глухо. – Пора раз и навсегда показать, что тебя ждет!

Она почувствовала, как ее тело отрывается от земли, и стала отчаянно вырываться, но он крепко держал ее. Краска стыда залила ее лицо, когда она услышала, как его люди смеются, явно восхищенные тем, как их Капитан управляется со своей строптивой женщиной. Его пальцы сплелись в ее волосах, оттягивая ее голову назад, и он резко прижался ртом к ее губам. Беренис перестала сопротивляться, когда его губы потребовали подчиниться его воле. Внезапно он поднял голову и, громко расхохотавшись, бросил ее к себе на плечо и понес. У нее перехватило дыхание, когда он перекинул ее через спину лошади и вскочил в седло.

На обратном пути к лагерю он усадил ее, гневную и упирающуюся, перед собой – так, что ее вздымающаяся грудь прижималась к его груди и его руки крепко держали ее, отказываясь отпустить.

– Теперь ты счастлив, дикарь? – спросила она ледяным голосом. – Ты сделал все, чтобы унизить меня!

– Молчи! – проворчал он, и его натянутое выражение лица сменилось улыбкой. – Я еще не закончил с тобой…

Они ехали сквозь сумрак в напряженном молчании, окруженные людьми Себастьяна, и ночь наполнялась топотом копыт. Деревья поредели, и показались огни лагерного костра. Когда они выехали на прогалину, которую Беренис покинула с такими большими надеждами, подбежала встревоженная Далси:

– О, миледи! – выдохнула она, протягивая к Беренис руки, когда Себастьян снял ее с лошади и опустил на траву.

Почувствовав прикосновение нежных рук Далси, Беренис задрожала, ноги ее подкосились, и она упала бы, если бы служанка не поддержала ее. Она с благодарностью положила голову ей на плечо, готовая расплакаться, но Себастьяна это не тронуло. Он приблизился и оглядел их с неумолимым выражением лица.

– Оставь ее! – приказал он Далси. Далси сердито обернулась:

– Моя госпожа нуждается в уходе, сэр!

Он мрачно нахмурился, все еще кипя от гнева при воспоминании об отвратительной сцене, которую он увидел у озера. Дарби Модифорд, этот мерзавец, чье имя смердило в каждом порту! Он посмел разглядывать ее, лапать своими грязными руками, вожделеть соединить с ней свое ядовитое тело. И эта маленькая дура отдалась на его милость!

– Мне наплевать на то, в чем она нуждается, – солгал он, умудрившись убедить в этом даже самого себя.

– Но она обессилена, бедняжка, – не сдавалась Далси. Хотя она и считала поступок Беренис неразумным, но готова была умереть, защищая свою госпожу.

– Обессилена! Как же! Скорее, измучена дурным нравом! – закричал он. Танцующие блики огня придавали его лицу демоническое выражение. – Никто больше не будет состоять у нее на посылках. Запомни это хорошенько, Далси, ибо, если ты ослушаешься, я отошлю тебя обратно в Чарльстон!

– Не спорь с ним, это бесполезно, – прошептала Беренис, с неохотой покидая такое спасительное и надежное убежище рук Далси, и, вскинув голову, пошла в сторону фургона.

Он отпустил последнюю колкость:

– Не пытайтесь избавиться от меня, сударыня, ибо сегодня вы будете спать со мной!

При этих словах ее охватил трепет; дрожащими пальцами она отыскала в своем сундуке рубашку, нижнюю юбку и платье, пошла за деревья, переоделась и плотно завернулась в накидку. Ей хотелось скрыться от людских глаз. Она все еще видела перед собой похотливую ухмылку Модифорда, ощущала прикосновение его мерзких рук. Ее передернуло при мысли о том, что могло бы случиться, не появись Себастьян вовремя. Никогда она так остро не чувствовала своей вины и стыда.

Грег подошел к костру, присел на корточки и сказал:

– Черт побери, девушка, вы были на волосок от страшной опасности! Модифорд – это такая мерзкая падаль, какой больше не сыщешь в этом краю!

– Не напоминайте мне, – попросила она умоляюще, и ее передернуло от отвращения и ужаса. – Я знаю, что поступила очень глупо, и боюсь, что Себастьян никогда не простит меня…

– Беренис, дорогая! – сказал он с легким смешком. – Не понимаю, почему вы так мучаетесь. Вы не безразличны Себастьяну, это же очевидно. Равнодушный мужчина не стал бы реагировать так остро!

Себастьян, тем не менее, держался холодно, сдержанно и отрешенно-официально, расставляя посты на тот случай, если Модифорд решит напасть ночью, и отдавая распоряжения, чтобы все были готовы двинуться в путь на рассвете. Лагерь постепенно затихал, и все, кроме охраны, устроились, завернувшись в одеяла, поближе к огню. Даже Далси спала, изнуренная переживаниями прошедшего дня. Беренис съежилась возле подножки фургона, уставившись в темноту. Там и тут в свете догорающих углей костров она видела очертания спящих мужчин и чуть поодаль заметила Квико, чья бронзовая кожа сверкнула прежде, чем он слился с темнотой.

Что нужно Себастьяну? Эта мысль жгла ее немилосердно. Он сказал, что она будет делить с ним его ложе, и страшная смесь ожидания и страха возбужденной дрожью пробегала по ее телу. Она колебалась и не понимала, что происходит и что ей ожидать. Сегодня вечером он снова демонстративно игнорировал ее, и все же она не могла забыть слова Грега. Должно быть, это правда? То, как он налетел на Модифорда, определенно доказывает, что он испытывает к ней какое-то чувство. Она так глубоко погрузилась в раздумья, что вздрогнула, когда кто-то вышел из темноты и оказался прямо перед ней.

– Снова шпионишь за мной? – зашипела она, разглядывая лицо Себастьяна.

– Миленькое приветствие от новоиспеченной жены! – ответил его низкий голос.

Он резко схватил ее и с силой прижал к себе. Его запах, смешанный с ночным воздухом – волнующее сочетание табака, рома и кожи – будоражил ее чувства. Пробормотав проклятье, он подхватил ее на руки, ища ртом ее губы. Она тщетно пыталась уклониться, но при прикосновении его настойчивых губ уже боролась с собой, а не с ним, безнадежно силясь сдержать безумное желание, охватывающее ее.

Это только разожгло цинизм Себастьяна. Может ли мужчина разгадать эту до сих пор неразгаданную загадку природы – женщину? Ну кто есть Беренис, эта колдунья, чья близость так воспламеняет его? Холодная актриса, которая рисуется перед светом? Или горячая, похотливая блудница, которую ничего не стоит возбудить? Эта девушка, которую он взял в жены, способна погубить его, если он даст ей над собой такую власть…

Он не только жаждал безраздельного владения ее телом. Было что-то еще, о чем он не смел даже подумать, не говоря уже о том, чтобы облечь это в слова, словно ревущее пламя кузнечного горна поглощало его, огонь, который можно было погасить, лишь всецело обладая ею. Ему нужна была ее любовь, ее смех, ее слезы – даже ее дьявольский нрав! Это было необъяснимо и пугало его. Он узнавал эти чувства слишком хорошо. Они были подобны тем, которые он когда-то испытывал к Жизели – Жизели, которая предала его и из-за которой он чуть не лишился жизни.

Он подогревал свою горечь, используя ее как щит против нежных чувств, не доверяя и стараясь не поддаваться очарованию, которое лишало его обычной способности мыслить ясно и твердо. Игнорируя ее протесты, он понес ее, быстро и широко шагая, из спящего лагеря в подлесок. Наконец он нашел место, где лунный свет проникал сквозь деревья и между ветвями мерцало усыпанное звездами небо. Он бросил одеяло на ковер из сосновой хвои и осторожно положил ее.

Хотя кровь пульсировала с удвоенной силой от его близости, Беренис сделала последнюю попытку сопротивления. Она пыталась взять себя в руки, внушить себе, что это какая-то другая женщина лежит здесь, под звездами… Но не в силах остановиться, ее губы ответили на его поцелуй, руки с нежностью обхватили его темноволосую голову, в то время как его руки ласково скользнули по ее телу. Она утопала в море ощущений, забыв обо всем на свете. Его запах, наркотический дурман его поцелуя сводили ее с ума, и ночь окружала их, словно стена. Как прекрасна была эта власть желания, заставляющая кровь и жизнь стремительно нестись по венам, это чудесное единство губ и рук, приближающих ее к экстазу…

– Не отвергай меня… – прошептал он хрипло. – Как я хочу дать тебе почувствовать…

– Я знаю… я знаю…

Потом он снова целовал ее. Его рука теперь была на ее груди, расстегивая корсаж, и соски ее затвердели от его прикосновения. Она прижалась к твердому бедру, лежащему у нее между ног, когда он поднял ей юбку, и дыхание ее перехватило от его умелых прикосновений, то настойчивых, то нежных. Его пальцы, казалось, выражали радость от ощущения ее теплой влажности, заставляя ее трепетать от наслаждения. Их губы снова соединились, и она встретила прикосновения его языка робкими движениями своего. Его пальцы продолжали диктовать свой нежный ритм, и она почувствовала, что воспаряет к заоблачным вершинам, бездумная, несдержанная… Когда она вскрикнула, дойдя до высшей точки, он приподнял ее бедра и вошел в нее. Ее тело раскрылось навстречу ему, ощущая напряженное удовлетворение от такого единения, словно они сливались в одно существо. Ее слезы блестели, словно кристаллы, словно капельки росы на лепестках роз. Ее пальцы впивались в его спину, оставляя на ней следы ногтей.