Жанна Монтегю - Укрощенная любовью

• Название: Укрощенная любовью
• Автор: Жанна Монтегю
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-181-3

Леди Беренис вынуждена была выйти замуж за незнакомца, с которым помолвлена с детства. Искра любви вспыхивает с первой встречи, но оба слишком горды и надменны, чтобы признаться в своих чувствах. Но сколько бы ни воздвигали они вокруг себя запретные барьеры ненависти, презрения и недоверия, их сердца предают их и навсегда бросают в объятия друг друга.

---

У нее неожиданно пересохло во рту, и она стала отодвигаться до тех пор, пока не прижалась к стене. Но когда он поднялся, чтобы снять бриджи, она не выдержала:

– Что, по-вашему, вы делаете?

Он ухмыльнулся, стоя перед ней обнаженным, слегка расставив ноги, чтобы удерживать равновесие, упершись одной рукой в бедро, другой снова поднося бутылку ко рту:

– Я думаю, это очевидно, m'amie. Собираюсь лечь с тобой в постель!

– Вы пили! – сказала она обвиняющим тоном, пораженная блеском его глаз и тем решительным жестом, с которым он отбросил одеяло.

– Немного, – ответил он спокойно, устраиваясь рядом с ней и натягивая одеяло на свою бронзовую от загара грудь. – Но достаточно, чтобы я понял: ты ведешь себя, как идиотка, а я еще больший глупец, раз позволяю тебе делать это!

Его желание нарастало с каждой секундой. Он уже не мог думать, все его мысли сконцентрировались на Беренис. Он был пьян не столько от рома, сколько от страсти. Ее тело, словно магнит, притягивало его. Благоухающий запах ее кожи, подобный нежнейшему запаху роз, приводил его в восторг. Кто еще из мужчин поддавался этому соблазну, спрашивал он себя изумленно. Перегрин? Или тот самодовольный хлыщ, который прислал ей костюм для верховой езды? Другие, о которых он ничего не знал?

Эта мысль обожгла, словно раскаленное железо. Он был слишком мягок, позволяя ей жеманничать с этой крысой Перегрином! Fripoulle![25] Будучи в Лондоне, он много узнал об этом известном столичном красавчике. Такое, что, он был абсолютно уверен, не знала Беренис и потому все еще восхищалась им.

Немного оправившись от первоначального потрясения, Беренис задумалась о том, как быть дальше. Она была зажата между улегшимся Себастьяном и стеной. Как выйти из этого положения, не уронив достоинства? Имела ли еще значение гордость? Нет! Все, что имело значение – это сохранить между ними как можно большее расстояние.

Потом, она предполагала, они могли бы поговорить. Она уже отрепетировала то, что скажет ему: «Себастьян, я не люблю тебя. Я даже не уважаю тебя. Расторгни этот брак!» Она рванулась, чтобы вскочить, но Себастьян протянул руку, и ее ноги запутались в простынях. Ему доставляло удовольствие видеть ее гнев, слышать ее частое дыхание и наблюдать, как поднимается и опускается ее грудь.

– Убирайтесь! – выпалила она, пытаясь высвободиться.

– Нет, – сказал он, не зная что с ней делать теперь, когда он ее поймал. Себастьян никогда не прибегал к насилию, чтобы заставить женщину хотеть себя, и не собирался заниматься этим сейчас. Поговорить с ней? Он попытается. Откровенная беседа. Итак…

– Мне надоело видеть, как ты напускаешь на себя мученический вид, – начал он, но при виде ее, лежащей рядом и свирепо уставившийся на него, злость пересилила желание сдерживаться. – Mon Dieu! У тебя еще будут причины для страданий, я об этом позабочусь! Я обращался с тобой слишком мягко! Ты всего лишь женщина – достойная только того, чтобы тебя взять!

Он поймал ее подбородок, собираясь поцеловать. Она отвернула лицо, но, несмотря на ее усилия, ему удалось прижаться ртом к ее губам. Страсть с такой силой охватила его, что он тут же отказался от идеи прочувствованной беседы, делая то, что, как ему удалось убедить себя, сделал бы на его месте любой нормальный мужчина.

Она вырвалась и холодно произнесла:

– Как вы можете, если знаете, что я не люблю вас?

Вместо ответа Себастьян положил ладонь ей на грудь.

– Любовь! – промолвил он хрипло. – Что ты знаешь о любви? Неужели ты действительно веришь красивым словам Перегрина? Этот жеманный денди больше влюблен в себя, чем в любую женщину, а между тем, стремится забраться в чужую постель и наслаждаться чужой женой! Ты ничего не знаешь о жизни или любви. Но я знаю, и я научу тебя!

Протесты были пустым сотрясением воздуха – Беренис знала это, и к тому же ее собственное сердце бешено заколотилось от прикосновения его руки. Почувствовав ее трепет, Себастьян крепко прижался к ней всем телом, заставляя ее ощутить силу его желания и нарастающее возбуждение. Он прошелся губами по ее шее, плечам, и ее сопротивление стало ослабевать, а затем и вовсе угасло. Наслаждение волнами растекалось по телу Беренис, когда его рот снова нашел ее губы, увлекая за собой в мир блаженства, и мягкая нежность этого поцелуя смогла искупить недавнюю грубость. Его рука скользила по ее плечу, словно играя на прекрасно настроенном инструменте, зажигая в ней огонь страсти, оставляя слепой ко всему, кроме этой напряженности, скапливающейся внутри, нарастающей с каждой долей секунды. Себастьян сбросил с нее сорочку, и глаза его вспыхнули при виде ее наготы.

– О, m'amie, какая у тебя прекрасная грудь! – Он нежно поцеловал ее. – Почему ты так холодна ко мне? Я никогда не причинял тебе зла. Ну же, позволь мне показать тебе, какое глубокое наслаждение может дать мужчина женщине!..

Его слова возбуждали Беренис не меньше, чем, прикосновения, и, движимые какой-то непреодолимой внутренней силой, ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы погрузились в черные кудри, и она забыла обо всем, кроме этого смятения в ее крови. Себастьян понял, что ее сопротивление угасает. Он не спешил, словно смакуя каждую ласку, сдерживая собственное желание, решив, что в этот раз она должна получить удовольствие от их близости. Она все еще сохраняла ту дразнящую девственную ауру, которая говорила о ее неопытности, и это был словно вызов его мужской доблести и опыту – вызов, который он принимал с радостью.

Он нежно коснулся пальцами голубоватых век, медленно провел ими по контуру приоткрытых губ, затем продолжил чудесное путешествие вниз, по подбородку и шее. Тело ее мерцало серебром в мягком свете свечи – это стройное, гладкое тело с увенчанной коралловыми сосками грудью. Губы тронули ее соски, и Беренис утонула в пронзительно-сладком ощущении, когда он обвел языком сначала один, затем другой.

Ее рука сначала нерешительно, затем все смелее стала скользить по его груди и, гладя загорелую кожу, медленно спускалась вниз, движимая непреодолимым желанием дотронуться до этого стержня – символа мужской силы. Это было совершенно новое ощущение, и когда она почувствовала под своими пальцами его бьющийся пульс, наслаждение горячей волной окатило ее, потому что она отыскала то место, где он больше всего жаждал ее прикосновений.

– Маленькая колдунья, – хрипло прошептал Себастьян ей на ухо, посылая волны дрожи вдоль ее тела. – Это так хорошо, что может закончиться раньше, чем мы начнем… Познавай меня, а я буду познавать тебя. Мы должны учиться узнавать друг друга, ma chérie!

Он провел рукой вдоль ее тела, охватывая тонкую талию, спину, плоский живот, найдя теплую темноту между ног. Она вздрогнула, затем расслабилась, давая ему возможность идти своим путем, позволяя его пальцам делать то, что они хотят. Странный жар возникал и разгорался внутри нее, и она с готовностью отдалась во власть этого желания, чувствуя, как оно растет, накапливается, поднимается огромными волнами, отступает, затем обрушивается, чтобы вынести потом на новые вершины. Она утопала в обжигающем потоке ощущений; перед глазами вздымались малиновые волны, наполняя все ее существо отчаянным желанием.

Она покусывала его плечи и шею, мочки ушей, жадно втягивая ртом кожу, ее руки обхватывали его, царапая ногтями спину, в то время как его колдовские прикосновения продолжали диктовать сводящий с ума ритм. Она не могла избежать этого, не хотела, чувствуя, что умрет, если он остановится. Но Себастьян не остановился: он использовал все свое искусство любовника, чтобы дать Беренис впервые познать сексуальное удовлетворение. Ничто в этот момент не волновало ее, кроме этого захватывающего стремления продолжать до тех пор, пока накал чувств не поднял ее на вершину наслаждения, оставляя трепещущей и орошенной каплями пота.

Услышав крик, сорвавшийся с ее губ, Себастьян приподнялся, раздвинул ее ноги и глубоко вошел в нее. Беренис, все еще парящая на пьянящей высоте, прижала его к себе, переполненная жаждой этой властной силы, растягивающей и наполняющей ее, и приподняла навстречу свое влажное, зовущее тело. Безумие страсти Себастьяна эхом отозвалось в ней, когда он стал двигаться быстрее, давая волю своему доселе сдерживаемому желанию. Вместе с ним Беренис была подхвачена яростным потоком его страсти, пока, наконец, он не затих, уткнувшись лицом во впадинку над ее ключицей.

Она медленно возвращалась к действительности, чувствуя тяжелые удары его сердца, которые постепенно обретали нормальный ритм по мере того, как приходило успокоение. Она открыла глаза, и каюта, качнувшись, встала на свое место. Беренис ощущала движение корабля, слышала плеск волн о корпус судна. Откуда-то сверху послышались приглушенные голоса: офицер заступил на вахту. Затем тишина – глубокий омут тишины, в котором были лишь Себастьян и она.

Он нехотя соскользнул с нее и притянул к себе, положив руку ей на грудь. Беренис была смущена и обессилена после бури страсти. Так вот что значит «заниматься любовью»? Она с тоской чувствовала, что собственное тело предало ее. Ведь, в соответствии с ее стремлением к идеальному, во всем этом должно быть нечто большее, чем простой животный инстинкт. Она хотела отодвинуться, но Себастьян, полусонный, лишь засмеялся, притянув ее ближе. Беренис вздохнула, слишком уставшая, чтобы протестовать. Она подумает об этом завтра, решила она, и позволила мягкому покачиванию «La Foudre» убаюкать ее.