Джон Макдональд - Месть в коричневой бумаге

• Название: Месть в коричневой бумаге
• Автор: Джон Макдональд
• Жанр: Детектив

Герой известного американского писателя-детективиста Тревис Макги, специалист по спасению, проявляет чудеса изобретательности и выводит преступников на чистую воду, расследуя убийство молодой женщины Морин.

---

Морин, попрощавшись улыбкой и кивком, поспешно вернулась к голубому экрану, где окруженная толпой девушка с оживленным лицом наклонилась через проволочную ограду, радуясь при виде стремящейся к финишной линии беговой лошади. Из наушников Морин слышалось только жужжание.

Идя к машине на подъездной дороге, я услышал позади щелчок. Бидди заперла на замок тяжелую парадную дверь.

Глава 11

К моменту моего появления в обеденном зале мотеля воскресный обед закончился. Могли подать разве что сандвич со стейком. В дальнем конце зала сидела перешептывавшаяся пара, да одинокий толстяк притулился у стойки. Когда я подошел к бару выпить на ночь, и пара, и толстяк ушли. Я сел на дальний стул у стены, где впервые увидел Пенни.

Ко мне со странным выражением на физиономии приближался Джейк, бармен.

– Добрый вечер, сэр. Слушайте, если вы вляпались в какую-то передрягу…

– Я всего лишь посоветовал Стейнгеру спросить у вас, действительно ли я впервые с ней встретился прямо здесь в пятницу вечером.

Ему вроде бы полегчало.

– Честно сказать, он мне голову заморочил. Заявился с такими речами, говорит, если будете пускать сюда шлюх, потакать, можно ведь и лицензию потерять. То да се, вокруг вас с той девчонкой. Вдруг думаю, ему намекнули, прямо так отрицать не могу, говорю, разумеется, они вместе ушли, да откуда мне знать, может, они друзья-приятели. Клянусь Богом, Сэм я не знал, что это про нее нынче утром писали в газетах, пока он не сказал. Я расстроился, думаю, может, вы тот самый псих, что повез ее домой и… Даже самые обыкновенные с виду парни иногда из-за шлюх с ума сходят. Только никак в голове не укладывалось, чтобы вы.,. Ну, в любом случае, вижу, как вы вошли, сразу полегчало, не пойму, почему.

– Мне, пожалуй, “Блэк Джек” со льдом.

– Слушаюсь, мистер Макги. – С подобающей помпой подал спиртное и продолжал:

– Господи Иисусе, я прямо чуть жив с тех пор. А.., по-моему, вам должно быть еще хуже. – Подразумеваемый вопрос был абсолютно ясен.

– Джейк, мы вышли отсюда, пожали друг другу руки, спели коротенький гимн и сказали друг другу “спокойной ночи”. Он вспыхнул:

– Простите. Это не мое дело. Я просто думал, может, она сама напортачила, понимаете? Захотела сквитаться с изменившим дружком, повела вас к себе, а назавтра сообщила ему, как разделалась с ним, и он просто не выдержал. Посмеялась над ним, он схватил первое, что подвернулось под руку, и…

– Потом в ужасе посмотрел на дело своих рук, зарыдал от всего сердца и позвонил копам.

– Я просто стараюсь сообразить, что там было.

– Знаю, Джейк. Извините. Все играют в эту игру. Нам ведь всегда хочется знать почему. Гораздо больше, чем как, кто, когда. Именно почему.

– Можно задать вам один вопрос? Вы к себе в номер заглядывали, прежде чем пришли обедать?

– Нет. Поставил машину перед отелем. То есть вы хотите сказать, что меня кто-то ищет?

– Н-ну, это мистер Холтон, – неуверенно признался Джейк. – Адвокат. Он здесь часто бывает, и никогда никаких проблем. Заходил часов в пять, искал вас. Опрокинул две порции и вернулся где-то без четверти шесть. Еще выпил, опять пошел посмотреть, опять вернулся. Я ему наливал больше обычного, потому что он местный, старый клиент и всегда хорошо со мной держится. Ну, в конце концов разошелся и начал шуметь, мне в итоге пришлось его выставить. Было это, наверно, за полчаса до вашего прихода… Судя по его походке.., может, он спит сейчас в своей машине. А может, еще на ногах держится и поджидает вас в номере. Заявил мне, мол, хочет надрать вам задницу. Глядя на вас, приходишь к выводу, что это не так легко сделать, разве что с ног свалить, но он на это вполне способен, почти совсем рехнулся. Лучше поглядывайте по сторонам по дороге в номер.

Он заслужил чаевые в размере сдачи с пятерки за одну порцию.

Я решил не подъезжать к 109-му, как планировал, а пойти пешком, длинным кружным путем, ступая по траве, держась подальше от света. Остановился, прислушался, осмотрелся и наконец разглядел крупную тень, которая торчала у высоких кустов, прислонясь к белой стене мотеля. Постарался припомнить, как он поступил с полученным от меня назад револьвером, – сунул под пиджак за пояс слева, высоко над бедром, рукояткой к животу. Легко выхватить правой рукой. Я пригнулся, прикинул подходящий маршрут, сбросил башмаки, описал круг, тихо и быстро прошмыгнул через два освещенных участка, медленно и осторожно пополз в гущу листвы позади него справа. Приближаясь, услышал сильную икоту, от которой он трясся всем телом, как в немых фильмах. Наконец я неслышно остановился на четвереньках прямо за ним, чуть правее, там, где полагается быть крупному и послушному псу, слегка сблизил колени, перенес вес тела назад, поднял обе руки. При следующей икоте выбросил руки, зацепил крепкие коленки, рванул его за ноги и повалил, перевернув на левый бок. Как только он рухнул, я упал на него, ощутил деревянную рукоятку, выдернул револьвер, перекувырнулся в траве и вскочил на ноги.

Он медленно принял сидячее положение, перекатился на колени, уперся руками в стену, медленно встал, обернулся, прислонился к стене спиной, тряхнул тяжелой головой и слабо вымолвил:

– С-с-сволочь. Гр.., грязный сволочной кобель.

– Успокойтесь, Ричард. Я вылечил вас от икоты. Рыча, он пошел на меня, яростно размахнулся, только был еще так далеко, что ударить мог только сырой вечерний воздух. Я вильнул в сторону, выставил ногу, и он тяжело упал лицом вниз. С болезненной медлительностью большого покалеченного насекомого снова поднялся на ноги, опираясь о деревце.

Повернулся, отыскал меня блуждающим взглядом и забормотал:

– Плата за грех. Грязные мыслишки. Воспоминания. Все сработало. Я ее прочитал, слышишь, ты, сукин сын. Ты заставил Пенни на меня разозлиться, хитрый ублюдок. Придержал ее тут, улестил и убил, гад паршивый. – И снова с натужным рычанием ринулся на меня.

Как только он приблизился, я быстро пригнулся, коснувшись пальцами травы. Он наткнулся на меня, повалился мне на спину, я быстро распрямился, и он, сделав в воздухе пол-оборота, упал плашмя, глядя в небо и тяжело дыша. Потом сдавленно, сухо закашлялся и сообщил:

– Тошнит. Сейчас стошнит.

Я помог ему перевернуться. Он поднялся на четвереньки, медленно пополз, остановился, содрогнулся, и его начало рвать с дикими спазмами.

– Жутко тошнит, – простонал он. Я поднял его на ноги, одну руку забросил себе на плечи, обнял за широкую талию и повел в номер. В ванной его опять стошнило. Я поддерживал его глупую голову, потом посадил на закрытую крышку унитаза, мокрым полотенцем счистил с него грязь и рвоту. Он покачивался с полузакрытыми глазами.

– Я любил эту девушку. Любил. Жуть какая. Я не вынесу этого. – Открыл глаза и взглянул на меня снизу вверх. – Клянусь Богом, не переживу!

– Лучше пойдемте домой, Рик. Он обдумал эту мысль и кивнул:

– Лучше. Мне плохо. Кого теперь это интересует? Дженис плевать. Одна Пенни заботилась. А она умерла. Какой-то сукин сын ее убил. Какой-то свихнувшийся псих. Не ты, знаю. Лучше бы ты. Я бы тебя пришил.

– Где вы живете, Холтон?

– 28, Форест-Драйв.

Я взял у него ключи от машины, добился ее описания, пошел к центральному подъезду и подъехал к номеру. Вошел, забрал его, помог влезть в красный автомобиль с откидным верхом, сам сел за руль. Он бормотал указания, а когда пришлось остановиться перед светофором, проговорил:

– Извини за беспокойство, Макги. Знаешь ведь, как бывает.

– Знаю, конечно.

– Надо было разрядиться. Я тебя ненавидел. Зачем ты уложил в постель мою девочку.., мою чудную веснушчатую медсестричку? Но, как мужчина мужчине, черт побери, раз она сама хотела, значит, хотела, к чему отказываться, а? Замечательная девчонка. Самая лучшая в мире. Ты хороший парень, Макги. Ты не должен мне нравиться, сукин ты сын, а вот нравишься.

Слышишь? Нравишься.

Пришлось его встряхивать, чтобы получить дальнейшие указания. Когда я свернул на асфальтированную подъездную дорогу, он спал. Дом был блочный, бетонный, одноэтажный, белый с розовой отделкой. Двор был пуст, в доме горел свет, из дверей гаража наполовину высовывался серый фургон “плимут”.

Я свернул в сторону от гаража, остановился у парадных дверей. Зажегся свет снаружи, дверь открылась, выглянула худая темноволосая женщина.

Я вылез, обошел вокруг машины. – Миссис Холтон?

Она подошла и взглянула на спящего мужа. На ней были темно-оранжевые брюки и желтая блузка, на стройной, лебединой шее повязан ярко-красный платок. Цыганские цвета.

– К сожалению, да. Кто вы такой?

– Меня зовут Макги. – Мне показалось, что это ее слегка удивило. Почему, – непонятно. – Помогу вам ввести его в дом.

Она протянула руку, взяла его за подбородок, слегка повернула голову. Подняла другую руку, секунду выждала, а потом очень быстро, с большой силой, дважды хлестнула по щеке открытой костлявой ладонью. Он стал с трудом выкарабкиваться из тумана, хватая ртом воздух и озираясь вокруг.