Леон Юрис - Хаджи

• Название: Хаджи
• Автор: Леон Юрис
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Сабри не все время шел вместе со мной. Он испугался высоты и ушел.

- Остальной путь ты шел один? - спросил профессор Мудгиль.

- Нет, сэр. Я не сказал тебе, отец, боялся, что ты будешь недоволен, но я полез вме-сте с Надой. Это Нада все это нашла. - Я попытался взглянуть на хаджи Ибрагима, зная, что он не прибил меня на месте только из-за присутствия профессора доктора Мудгиля, но вспыхнувшее в его глазах бешенство говорило, что мне еще достанется. Конечно, я ничего не сказал о том, что Нада снимала свою рубашку.

- Тогда приведите ее сюда, - сказал археолог.

- Это невозможно, - резко ответил отец.

Мне надо было соврать. Сабри поддержал бы меня. И зачем я рассказал отцу про Наду!

Профессор доктор Мудгиль понимающе перевел взгляд с меня на отца.

- Ну, продолжим, - сказал он.

По его вопросам я нарисовал приблизительную карту пещеры с сокровищами, изо-бразив три ее помещения и расщелину, где мы их нашли. Он следил за каждым моим сло-вом.

- Были там скелеты?

- Да, это было первое, что мы увидели. Мы их испугались.

То, что мы нашли кости ребенка в большом кувшине, указало профессору доктору Мудгилю, что хоронивший ребенка верил в бога или в богов. Дитя было укрыто в кувши-не для путешествия на небо - что-то в этом роде. Кости другого ребенка возле обожжен-ного камня говорили о том, что было совершено жертвоприношение.

Он задал мне множество вопросов о завертке в ткань, о зерне, признаках огня и вся-ком другом.

- Там было множество горшков, и разбитых, и целых. Мы их не взяли, потому что спускаться по скале было очень трудно, и мы боялись, что выроним их и они разобьются.

Профессор доктор Мудгиль пробормотал, что бедуины наверно уже разграбили пе-щеру. Он сделал пометку, чтобы связаться с шейхом бедуинов Таамиры, которые копают-ся в древностях в этом районе. Они разбираются в свидетельствах ткачества и гончарного ремесла. Он объяснил мне насчет слоев и хронологии.

- У нас есть доказательства, что пещерами между тем местом, где мы находимся, и Масадой пользовался Бар Кохба, еврейский революционер постхристового времени. Его восстание против римлян в первый раз обозначило конец евреев в Израиле. Без сомнения некоторые напластования остались от Бар Кохбы, а может быть даже от ессеев, которые были связаны с Иисусом и Иоанном Крестителем.

Он стал объяснять мне о напластованиях, пытаясь установить, не могли ли воины Бар Кохбы вместе со своими семьями жить в этой пещере, не подозревая о драгоценном кладе.

- Да, это очень возможно, - посчитал я. - Вещи были очень хорошо запрятаны глу-боко в трещине в самом маленьком помещении. Само оно было непригодно для того, что-бы там жить, потому что высота там только три-четыре фута. Сокровища могли бы найти, если бы только специально их разыскивали. Нада их нашла потому, что обертка развалилась и камни вокруг осыпались.

Он спросил меня о деревянных палках поблизости. Я их вспомнил. Профессору Мудгилю это указывало на то, что эти неизвестные люди специально спрятали сокровище. В доисторическое время палками пользовались, чтобы копать. Из-за низкой влажности в некоторых глубоких пещерах деревянная палка или зерно часто оставались в сохранности.

Расспросы продолжались половину утренних часов. Наконец он выронил карандаш и потер глаза.

- Тайна расширяется, - сказал он. - Вот, дай-ка я тебе покажу.

Он ловко подставил костыль под плечо, проковылял в мастерскую и взял первый предмет - двуглавый штандарт с горным козлом.

- Пробы меди из этого изделия обнаруживают содержание мышьяка, что указывает, что она происходит из копей Армении. В Армении прослеживается столь же древняя ци-вилизация, как в Иерихоне и Плодородном Полумесяце. Это была самая первая христиан-ская страна. Штандарты вроде этого находили в соседнем Иране, так что нельзя исклю-чать Армению.

Но посмотри на эту корону. Даже невооруженным глазом видно, что медь намного чище и похожа на ту, что из копей недалеко от Палестины. - Он поднял корону и штан-дарт. - Это не из одной копи и даже не из одной местности. А все восемь медных предме-тов без сомнения относятся к медному веку.

- А теперь тайна по-настоящему сгущается, - сказал он, беря два кривых предмета из слоновой кости с отверстиями. - Это кости гиппопотамов. Ближайшее к Палестине ме-сто, где есть эти животные, - долина Верхнего Нила в Африке. Люди той эры не передви-гались на большие расстояния. Они оседали в плодородных долинах и строили маленькие сельскохозяйственные общины. У них не было кораблей. Еще не были одомашнены ни верблюд, ни лошадь. Как же удалось трем предметам из совершенно разных местностей шесть или семь тысяч лет назад сойтись в этой пещере?

- Я знаю! Знаю! - закричал я. - Аллах послал своих ангелов, и они принесли все это в пещеру!

- Похоже, лучшего объяснения мы пока не имеем, - сказал профессор доктор Муд-гиль, - но оно не принимается научной общественностью.

О, как бы мне хотелось поучиться у этого великого человека.

- Я вас поведу в пещеру, - сказал я.

- Если я продам клад евреям, неужели ты думаешь, что Абдалла позволит мне экс-педицию в Кумран? Кроме того, у короля другие срочные дела. Но! Евреи все еще контро-лируют половину территории, где находятся пещеры, и они наверняка поспешили бы ис-следовать их.

Он протянул свою шишковатую руку и погладил меня по голове.

- Вижу, ты хочешь отправиться на раскопки.

- О да, сэр!

- Я начал раскопки мальчиком, - сказал он. - Еще одна маленькая тайна, Ишмаель. Думаю, я кое-что знаю о неолитической стене в развалинах Иерихона. Должно быть, это древнейшая стена в истории цивилизации. У меня была переписка с доктором Катлин Кеньон, да благословит ее Аллах. Она в Лондоне, и она заинтересовалась. Увы, ей пона-добится два или три года, чтобы добыть достаточно средств для организации экспедиции.

- Катлин? Имя женщины-христианки? - резко сказал отец.

- Разумеется, женщины, - ответил Нури Мудгиль, твердо взглянув на моего отца. - Она крупнейший из неевреев археолог, специалист по Палестине и Библии.

Последовало неловкое молчание. Отец старался подавить гнев. Евреи. Женщины. С одной стороны, он хотел связаться с евреями. С другой стороны, он ненавидел то обстоя-тельство, что ни одна арабская страна не купит клад. А что до женщин-археологов... ну, это уж никогда не было частью убеждений хаджи Ибрагима.

- Где же они окажутся? - отрывисто спросил отец.

- В Еврейском университете, где им и следует быть.

- Разве нет арабского музея или арабского филантропа, который бы их купил? Это же арабские находки. Как насчет Рокфеллеровского музея в Восточном Иерусалиме?

- Арабские филантропы, какие есть, делают маленькие взносы в маленькие приюты и вкладывают большие деньги в крупные алмазы. Исламские музеи от Каира до Багдада - это бардак. Я видел, как в Рокфеллеровском музее бесценные, тысячелетней древности кораны рассыпаются в прах из-за книжных червей. Факт то, что одно из лучших собраний исламских древностей находится в Еврейском музее в Западном Иерусалиме.

- Им лишь бы унизить нас, - ответил хаджи Ибрагим.

- Вам ведь вообще не нравится иметь дело с евреями, - сказал профессор доктор Ну-ри Мудгиль. - И я даже меньше нравлюсь вам оттого, что сотрудничаю с ними.

Молчание перешло от неловкого к ужасному, когда в хаджи Ибрагиме боролись чув-ства вины и страха быть заклейменным как изменник.

- Очень трудно иметь дело с евреями в той атмосфере крайней ненависти, которую мы создали, - сказал Нури Мудгиль. Хромой человек развел руки и встал так прямо, как только позволяло его изуродованное тело. - Позвольте мне рассказать вам о том существе, что стоит перед вами, хаджи Ибрагим, и вы больше не будете удивляться.

- Я не хотел вас обидеть, - хрипло произнес отец.

- Я родился таким, каким вы меня видите, - сказал Нури Мудгиль. - Мои мать и отец были близкие родственники, и вот результат. Это бич всего арабского мира. От этого родилось еще миллион таких же кривых тел. Есть они в вашей деревне, хаджи Ибрагим?

Конечно. Губы отца были плотно сжаты.

- Вы пришли ко мне, чтобы разыскать евреев, - продолжал Мудгиль. - А теперь от-носитесь к этому ханжески. Зачем вы пришли ко мне? Чтобы добиться лучшей жизни для этого мальчика, потому что знаете, что если мы последуем за нашими вождями, то вы ум-рете несчастной смертью после несчастной жизни в нищем лагере. Или вы пришли пото-му, что согласились с сирийским премьер-министром, который на прошлой неделе заявил, что для всех палестинцев лучше быть изгнанными, чем согласиться уступить хотя бы дюйм земли? По крайней мере, как он сказал, смертью полумиллиона палестинцев мы создадим мучеников, чтобы еще тысячу лет поддерживать кипение нашей ненависти.

Он повернулся и проковылял обратно в свой кабинет и с одышкой скрючился над столом. Мы с отцом осторожно последовали за ним.

- Сядьте! - приказал он. - И ты тоже, Ишмаель.