Джудит Гулд - Чертовски богат

• Название: Чертовски богат
• Автор: Джудит Гулд
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 978-5-7020-1068-7

---

Глава 63

Аукцион шел своим чередом.

Довольство и покой в зале уступили место блеску глаз и напряженному ожиданию.

На продажу был выставлен лот 17 – «Инфанта Маргарита в красном» Веласкеса. Поставленное на подрамник и продублированное на экране, полотно некогда висело над камином в доме Бекки на Пятой авеню.

Возвышаясь над стойкой, Шелдон Д. Фейри руководил торгами, как опытный дирижер, побуждая присутствующих поднимать ставки все выше и выше.

– Двадцать два миллиона сто тысяч долларов! – объявил он.

Кензи, Арнольд и Аннализа поспешно забормотали что-то в телефонные трубки, выслушали ответ и дружно подняли карандаши, напоминавшие в этот момент жезлы.

Фейри кивнул, давая понять, что сигнал принят. Он замечал все и всех.

– Двадцать два миллиона двести тысяч... двадцать два миллиона триста...

Клиент Кензи сошел с дистанции. Она повесила трубку и огляделась.

В дальнем конце зала по проходу прохаживался Ханнес, напротив него – Чарли. Перед тремя двойными дверями, ведущими в зал, стояли, расставив ноги и заложив руки за спину, по двое охранников.

Кензи задержала взгляд на Зандре и Карле Хайнце, Дине и Роберте Голдсмитах. В последнем ряду сидела ее старая недоброжелательница Бэмби Паркер.

– Тридцать миллионов!

Итак, пока Кензи на минуту отвлеклась, оглядывая зал, цены подскочили до потолка. Атмосфера в зале изрядно накалилась, люди боялись дышать.

– Тридцать миллионов сто тысяч... тридцать миллионов двести...

Там и тут взлетали вверх и тут же опускались таблички с номерами. Султан со Среднего Востока потер подбородок. Банкир из Гонконга почесал нос.

А Фейри все подначивал и подначивал публику, заставляя, подобно гипнотизеру, поднимать цены. Это был действительно аукцион – борьба равных, игра по высоким ставкам, театральная драма.

– Сорок миллионов долларов!

– Сколько?

Кензи порывисто повернулась к кафедре, откуда Шелдон Д. Фейри гипнотизировал взглядом аудиторию.

«Наверняка какая-то ошибка, – решила она, – скорее всего я ослышалась».

В настороженной тишине Арнольд, выслушав по телефону указания, дал знак.

– Сорок два миллиона!

Зал зашумел – словно волна прокатилась.

Сорок два миллиона? Потрясенная, не верящая своим ушам, но торжествующая, Кензи остановила завороженный взгляд на картине, вокруг которой разгорелись такие страсти.

«Инфанта» XVII века надменно посматривала на публику, а чуть повыше, на табло вроде тех, что в аэропортах показывают время прилета и отлета, высвечивались цифры – курс основных валют по отношению к доллару:

«БЕРГЛИ»

Лот 17 Доллары США 42 000 000

Английские фунты 24 990 000

Французские франки 268 443 000

Немецкие марки 79 422 000

Итальянские лиры (в тысячах) 58 096 500

Швейцарские франки 70 896 000

Японские йены (в тысячах) 56 28 000

Зал вновь шумно вздохнул, напряжение сделалось физически ощутимым, словно через весь зал протянулся электрический провод.

«Боже, – подумала Кензи, – неужели и это еще не все?»

На этот вопрос она, ветеран, можно сказать, аукционного дела, не могла бы ответить себе самой. Уровень, имя, эпоха, рыночная стоимость – все это, разумеется, тоже имеет значение. Но главное – картина принадлежала Бекки.

И это не выразишь в долларах-фунтах. Поэтому любые гадания бессмысленны. Остается только ждать развязки.

Чарли вновь повернулся лицом к стене и негромко заговорил в микрофон:

– Ханнес, слышишь меня?

В наушниках послышался треск, затем голос Ханнеса:

– Да, я на связи.

– Я иду в помещение охраны. А ты тут присматривай что да как.

– Договорились.

– Конец связи.

Чарли повернулся, поправил манжету и посмотрел поверх моря голов в дальний конец зала. Убедившись, что Ханнес на месте, он перевел взгляд на сцену.

Если Чарли не хотел привлекать к себе внимания, то в этом он вполне преуспел. Внимание Кензи, как и всех остальных, было приковано к борьбе за картины. Чарли вдруг почувствовал укол ревности и раздраженно помотал головой.

– Сорок четыре миллиона, – сказал Фейри. – Кто больше?

От этих цифр нельзя было оторваться, они притягивали как магнит.

«Боже правый! – подумал Чарли. – Да ведь эти люди прикованы к своим деньгам, как рабы к галере».

Он раздраженно махнул рукой и быстро зашагал к ближайшему выходу, метнув по дороге сердитый взгляд на охранников, захваченных происходящим ничуть не меньше всех остальных.

– Не зевать! – прошипел Чарли и толкнул тяжелую дверь.

Он правильно поступил, мобилизовав на сегодня профессиональных оперативников. Но их работа – снаружи, они патрулируют здание со всех сторон. И там без них действительно не обойтись. Ведь если все же случится худшее, опасность надо ждать снаружи, а не изнутри.

И тем не менее, коль скоро он пошел проверить внутреннюю охрану, надо как следует их встряхнуть. Пусть не спят.

– Пятьдесят миллионов долларов, – объявил Фейри. – Пятьдесят.

На табло запрыгали цифры.

– Кто больше?

В левом углу зала, где устроился известный итальянский магнат, взметнулась табличка.

Клиент Арнольда выбыл. Аннализа, в свою очередь, выслушав что-то по телефону, подняла карандаш.

– Сразу две заявки, каждая по пятьдесят миллионов сто тысяч. Кто больше?

И вновь магнат поднял табличку, и вновь Аннализа сделала знак аукционисту.

Зал застыл в благоговейном молчании. Даже Кензи дрожала от возбуждения. БОЛЬШЕ ПЯТИДЕСЯТИ МИЛЛИОНОВ! Так просто не бывает! Во всяком случае, не было, и не только в истории «Бергли». Прежний рекорд принадлежал аукциону «Кристи», на котором хранящийся в музее Гетти портрет Козимо Медичи кисти Джакопо да Понтормо был продан за тридцать два с половиной миллиона долларов.

Но пятьдесят, даже больше...

Кензи все никак не могла прийти в себя. В зале было по-прежнему тихо, и «Инфанта», казалось, благосклонно воспринимала это молчание.

– Пятьдесят один миллион, – поднял табличку лысеющий джентльмен в безупречно сидящем фраке, поднимая цену сразу на девятьсот тысяч.

Публика всколыхнулась, словно по креслам пропустили электрический ток, все головы повернулись в сторону нового соискателя. Аннализа что-то быстро проговорила в трубку и сразу ее повесила.

– Пятьдесят один миллион долларов раз...

Мертвое молчание. Возбуждение в зале достигло предела. Все ждали, кто же скажет следующее слово.

– Пятьдесят один миллион долларов два...

Фейри поднял молоток, но не успел его опустить, как в зале началось нечто невообразимое.

Восемь мужчин, сидевших на боковых стульях, пригнулись, как по команде, и тут же вскочили на ноги, потрясая невесть откуда появившимися полуавтоматическими пистолетами 45-го калибра.

«Какого черта!.. – мелькнуло в голове у Кензи. – Эти-то штуки откуда?» И тут ее осенило. Конечно же, из-под сидений, которые они посылали в ремонт.

Но все разворачивалось слишком стремительно.

– На пол! – взревел охранник, пришедший в себя раньше своего напарника, и потянулся за пистолетом.

Увы, было слишком поздно. Бывший моряк и близнецы-колумбийцы повернулись, как на шарнирах, и одновременно открыли огонь.

Т-та-та – дробью рассыпался звук слившихся в один выстрелов, и охранники кулем свалились на пол, заливая его потоками крови. Часть пуль с отвратительным визгом впилась в стальные двери, разлетевшись рикошетом во все стороны.

Раздались испуганные крики, кое-кто испуганно вжался в кресла, другие соскользнули на пол.

Огонь прекратился, и в зале повисла зловещая тишина.

Никто не осмеливался пошевелиться.

Никто не осмеливался издать ни звука.

В зале запахло порохом пополам с ужасом и смертью.

Кензи, Арнольд и Аннализа застыли на своих местах, Шелдон Д. Фейри вцепился побелевшими пальцами в стойку. Его лицо приобрело пепельный оттенок.

Меж тем японец, немец и ливиец начали действовать. Все трое кинулись к выходу, грубо отпихнули в сторону трупы охранников и поспешно присоединили к косякам двери провода.

Внимание Кензи привлекло какое-то движение в проходе. Это бывший израильский боевик наставил пистолет на Ханнеса.

«О Боже, – взмолилась про себя Кензи, чувствуя, как ее охватывает чуть ли не физическая боль, – только без глупостей! Никому это не поможет...»

Ханнес словно услышал ее. Он медленно поднял руки, и боль в груди у Кензи сразу отступила. Боевик поспешно обыскал его, отобрал пистолет, микрофон и наушники. Швырнув все это одному из сообщников, он грубо подтолкнул Ханнеса к рядам кресел.

Тот потерял равновесие и упал. «И то слава Богу, – подумала Кензи, – хотя бы жив. Его не тронули. Пока».

И тут ей пришло в голову, что она совершенно забыла о Чарли.

Чарли!

Где он? И кто эти ублюдки? Что им надо?

У Кензи возникло неприятное чувство, что скоро все станет ясно.

– Что за чертовщина! – заорал Чарли, врываясь в помещение охраны. – В наушниках сплошной треск!