Казис Сая - Эй, прячьтесь!

• Название: Эй, прячьтесь!
• Автор: Казис Сая
• Издательство: Вага
• Жанр: Сказка
• Год: 1973

---

Когда бабочка с огромными вишневыми расписными крыльями неожиданно села Расяле на щеку, девочка осторожно закрыла глаза, чтоб не вспугнуть ее, и сама не почувствовала, как заснула.

Спал Гедрюс, тихонько посапывала Расяле, даже Кудлатик, пуская слюну, дремал у конуры, и никто, кроме кур, которые чуть не умерли со страху, не увидел, как во двор опустился Ворон. По его растопыренным иссиня-черным крыльям на землю сползли два пассажира: Дилидон и Мудрик с толстой книгой под мышкой.

– Ух! – перевел дух Мудрик. – Признаюсь, мне было страшновато…

– Надо было обеими руками держаться! – наставительно сказал Дилидон.

– Спасибо за совет! Я обеими руками держал свою книгу.

В последние дни ученый не расставался с толстой книгой, полной всяких тайн, которая называлась научно: «Метаморфозы», что примерно значит «превращения». Пока не улетели в теплые края певчие птицы, Мудрик спешил прочесть ее и узнать, может ли гном, превратившийся в соловья, снова обернуться гномом. Иначе говоря, есть ли надежда вернуть в отряд Живилька.

Мудрик, конечно, не терял бы времени на полеты, но он знал, что вот-вот начнутся дожди, и искал удобный уголок, где бы можно было засесть за книгу.

– Вот, – показал Дилидон улей. – Пустой. Наскребешь воска, сделаешь свечу – чем не читальня?

– Посмотрим! – сказал Мудрик, направляясь к улью.

А Ворон потопал пешком к Гедрюсу, встал в тени яблони и, склонив голову набок, уставился на спящего мальчика. Ворон сразу почуял, что именно снится Гедрюсу, но по своей неразговорчивости только вздохнул и улетел в лес.

Дилидон сорвал травинку, подошел к Гедрюсу и пощекотал ему ухо. Гедрюс, не просыпаясь, хлопнул по щеке рукой, отпугивая муху, и тут же подумал: «Уж, верно, Расялины шутки!..» И, не открывая глаз, сказал:

– Чеши отсюда… Знаю, кто это!

– Гедрюкас! – негромко позвал его Дилидон. Гедрюс вскочил. «Вот удача и вот незадача! Есть гном, но нету шапки!»

– Что с тобой? – спросил гном. Он понял, что Гедрюс задумал неладное.

– Приснилось что-то, – ответил тот. – Я и сейчас не верю, неужели это ты?

– Я… – ответил гном. – И Мудрик здесь, только он занят. Послушай, – Дилидон подошел к нему еще поближе, – ты не можешь сегодня, когда стемнеет, незаметно выйти из дому?

– Могу, – ответил Гедрюс. – Через окно чулана. Как только Расяле заснет – могу уйти и вернуться, когда захочу.

Узнав, что ему придется вечером делать, Гедрюс собрался с духом и спросил: может, гномы могли бы, если не все, то хоть некоторые – показаться Януте, двоюродной сестре Микаса-Разбойника? Она очень красивая, добрая и вообще совсем другая…

– Не знаю, – поморщившись, ответил Дилидон. – Мы сейчас очень заняты, и пока не посоветуемся… Просто не знаю, – повторил он.

Тут из улья вылез пропахший воском Мудрик и весело воскликнул:

– Чудесно! Даже окошко есть. Я там и свою книгу оставил.

И сдержанно кивнул – поздоровался с Гедрюсом. Тот тоже кивнул и потупился: побоялся, как бы гномы не поняли по глазам, что он задумал…

Расяле днем выспалась и вечером так развеселилась, что стала рассказывать, как ее доктора просвечивали, как гипсовали ногу да как медсестра хвалила ее за терпение… Гедрюс рассердился и строго потребовал, чтобы Расяле спала. Она притихла и только шепотом разговаривала сама с собой да напевала песни гномов. Было ясно, что скоро она не заснет. Гедрюс, испугавшись, что сам может ненароком задремать, отбросил подушку и свесил с кровати ногу.

Через час, когда Расяле затихла, он осторожно спустил вторую ногу, встал… А тут, как на грех, завизжали половицы, настланные после пожара… Замирая на месте от каждого звука, Гедрюс тихонько оделся, на коленях переполз через скрипучую кровать и, даже вспотев от напряжения, выскочил в окно – прямо в палисадник, где уже играл на все голоса ночной оркестр кузнечиков.

У хлева приветливо тявкнул Кудлатик, Гедрюс цыкнул на него и пустился бегом в сторону хутора Микаса-Разбойника.

«Хорошо, что у них собаки нет!» – запыхавшись, подумал полуночник. Светила полная луна, и было хорошо идти мимо дымящегося теплого озера. А дорога упорно сворачивала в черный лес, и Гедрюсу стало жутковато. Он вытащил фонарик, но батарейки уже почти сели, и лампочка едва мерцала, словно сигарета на ветру. Гедрюс пожалел, что не взял сестрин костыль. В темноте его не отличишь от ружья.

«Ладно, – успокаивал он себя. – Лес скоро кончится. Надо поберечь батарейку». И сунул фонарик за пазуху – говорят, от тепла он подзаряжается…

И вот Гедрюс уже на хуторе Микаса. В избе еще светится окно. Слышна музыка. Родители Микаса, видно, еще смотрят телевизор. Надо спешить – перед тем как лечь, им еще вздумается обойти хутор. Услышат крики утят, прибегут в сарай и вместо лисы застанут Гедрюса… Что он им тогда скажет?

Прислонившись к стене хлева, Гедрюс минуту колебался, закончить всю операцию сейчас или обождать, пока в избе не погасят свет и не пойдут спать. Но перед сном они, конечно, выключат телевизор. Значит, пока слышна музыка, Гедрюс может смело действовать. А если она замолкнет, придется где-то спрятаться и переждать.

Двери сарая были приперты палками, а внизу лежали тяжелые поленья – через такие заграждения не проник бы даже хорек…

Гедрюс осторожно отодвинул поленья и открыл малую дверцу. Остро пахло лисой, а Хромуша по-индюшачьи крикнула:

– Кто тут бродит? Кому тут чего надо?

– Свои, свои, – успокоил ее Гедрюс и посветил фонариком.

Утятам этой ночью опасность не грозила: их посадили в ящик, которым Джим недавно поймал голубя. На ящик положили доски, а поверх досок устроилась Хромуша. Кот Черныш, думали люди, ее не осилит.

Ночной гость направил луч на клетку с лисятами. Здесь все было по-прежнему, оставалось лишь выдернуть деревянную затычку и распахнуть дверцу. Об этом его и просил Дилидон.

И тут Гедрюс услышал треск. Кто-то задел за доску, которой была приперта большая дверь сеновала. Гедрюс присел в углу, нашарил охапку сена, набросил ее себе на голову и замер.

На сеновал бесшумно проник кто-то.

– Это еще кто?! – снова громко закулдыкала индюшка.

– Тише, глупышка… – услышал Гедрюс голос Януте. Он по-прежнему сидел на корточках и не шевелился.

Януте ощупью добралась до клетки, выдернула затычку и негромко сказала лисятам:

– Бегите, вонючки, бегите!..

– Януте! – вполголоса позвал ее Гедрюс и зажег свой фонарик.

Девочка вздрогнула и затихла.

– Не бойся. Это я, Гедрюс…

– А ты что тут делаешь?

– То, что и ты…

– Гаси свой фонарик и бежим!..

Гедрюс догнал ее за сеновалом и поймал за руку.

– Подожди. Теперь уже можно не бояться.

– Мне домой надо, – беспокоилась Януте. – Пусти!

– Приходи завтра к колодцу! – шепнул ей Гедрюс.

– Ладно.

– Подожди… Ты же не знаешь, к какому.

– Знаю.

– Тогда давай договоримся, когда?

– А когда хочешь? В двенадцать, ладно?

– У меня часов нет. Я раньше приду.

– Ладно, – повторила Януте и убежала.

– Я гномов тебе покажу! – крикнул вдогонку Гедрюс, но ответа не услышал.

По пути домой мальчик спустился к озеру, где, как он знал, можно найти хорошую вязкую глину. Подсвечивая фонариком, он отковырнул кусок величиной с гусиное яйцо и всю дорогу до хутора мял глину в руках. Осторожно подошел к улью. Присел и, не услышав ни звука, поскреб ногтем о стенку.

– Ага! – тут же откликнулся Мудрик.

– Уже, – сказал Гедрюс, приставив губы к летку улья. – Все сделано…

– Вот и хорошо, – ответили ему оттуда. – Спасибо. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответил Гедрюс и, сжав коленями мигающий фонарик, засунул в леток припасенную деревяшку, проворно залепил щели глиной, заровнял и прислушался снова. Тишина. Чего доброго, гном в улье даже не заметил!

«Вот и попался!» – подумал Гедрюс и вытер запачканные руки о росистую траву.

ВРУН – ВРУНИШКА – ЗАВИРУШКА

Третье утро подряд Микас с Джимом, едва продрав, глаза, узнают сенсационные новости.

Позавчера: «НОЧЬЮ У КЛЕТКИ С ЛИСЯТАМИ ЗАДУШЕН УТЕНОК! ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ: ЛИСА ИЛИ ХОРЕК».

Вчера: «ЖЕСТОКО УБИТ ВТОРОЙ УТЕНОК! НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЗАСТИГНУТ КОТ ЧЕРНЫШ. ТРУП УТЕНКА ОТДАН ЛИСЯТАМ».

И наконец сегодня: «НЕИЗВЕСТНЫЙ ЗЛОУМЫШЛЕННИК НОЧЬЮ ПРОНИК НА СЕНОВАЛ, ОТКРЫЛ КЛЕТКУ И ВЫПУСТИЛ ЛИСЯТ! СРЕДИ ПТИЦ ЖЕРТВ НЕТ».

Встав и торопливо позавтракав, Джим попросил посторонних уйти с сеновала и, призвав на помощь Микаса-Разбойника, принялся искать следы злоумышленника.

Все события, как нам уже известно, происходили в сарае, где по одну сторону прохода было свалено сено, а по другую находилась глухая стена хлева, за которой весело хрюкал поросенок, во всех злодеяниях, разумеется, участия не принимавший. В проходе были сложены дрова, между ними втиснута клетка с лисятами, там же стоял и ящик, где провели ночь утята.

Глиняный пол был загажен птицами, засорен сеном. Джим потребовал обшарить весь этот мусор, поскольку злоумышленник ночью мог потерять какую-нибудь «улику».