Фрэнк Перетти - Пророк

• Название: Пророк
• Автор: Фрэнк Перетти
• Жанр: Научная Фантастика

Джон Баррет, ведущий программы «Новости Шестого канала», сталкивается с серьёзной проблемой.

Его уютный, благополучный мир начинает рушиться. Он уличает исполнительного директора программы сначала в намеренном искажении информации в угоду собственным предубеждениям, а потом – во лжи и попытке замести следы; она же, похоже, скрывает нечто гораздо более серьёзное.

«Случайная» смерть его отца внезапно начинает выглядеть не такой уж случайной.

Карл, его сын, выросший вдали от отца, возвращается, чтобы поставить под сомнение честность Джона и попытаться найти человека за имиджем преуспевающего телеведущего.

Считающиеся профессионалами объективные сотрудники раздела новостей разделяются во мнениях и сражаются за своё понимание Истины.

А что за таинственные голоса слышатся Баррету?..

И снова великолепный рассказчик Френк Перетти создал пророческую историю для нашего времени.

Роман «Пророк» отмечен всеми чертами, отличающими художественную прозу писателя, – стремительное, динамичное действие; сюжет, держащий читателя в постоянном напряжении, и потрясающие душу духовные коллизии.

Но кроме всего прочего, роман отражает самую суть широко развернувшейся борьбы за признание нравственного начала в нашем мире.

---

Она обратилась к демонстрантам; они с радостью согласились исполнять роль статистов и спокойно стали на аллее, слегка развернув свои плакаты к камере.

Дин отошла вниз по улице на некоторое расстояние, а когда Лесли остановила ее, повернулась и двинулась обратно к клинике, держа письмо на виду и не зная, куда девать глаза, в то время как Мэл, пятясь, шел перед ней с камерой на плече, снимая этот «спектакль». Дойдя до аллеи, Дин свернула на нее и пошла к входу в клинику, надеясь, что Лесли скажет «стоп» прежде, чем ей придется открыть дверь. Мэл оставался на тротуаре, снимая со спины идущую к клинике Дин, в то время как Лесли глядела через плечо оператора, давая указания. Оказавшись спиной к камере, Дин почувствовала себя свободней.

Она поднялась по ступенькам и уже приблизилась вплотную к двери, когда Лесли крикнула:

– Хорошо. Отлично. Возвращайтесь.

Какое облегчение! Дин торопливо пошла назад, радуясь, что все кончилось.

Но нет. Внезапно «спектакль» стал явью. Дин услышала, как открылась дверь клиники, и резкий голос за ее спиной осведомился:

– Я могу чем-нибудь помочь вам?

Мэл продолжал снимать, когда Дин обернулась и оказалась лицом к лицу с суровой на вид женщиной, которая смотрела на нее, высунувшись из-за двери. Дин замерла на месте, вцепившись в конверт обеими руками и прижав его к груди.

Женщина бросила подозрительный взгляд на Мэла и Лесли и сказала, обращаясь ко всем сразу:

– Если у вас нет тут никаких дел, вам следует уйти.

Дин подумала об Энни и забыла о своем страхе. Ей не понравился тон этой женщины.

– Вы открыты для решения деловых вопросов?

– Да.

– Тогда у нас к вам дело.

Теперь женщина смотрела и на демонстрантов.

– Какое дело?

Дин высоко подняла конверт.

– Запрос на медицинскую карту.

Камера Мэла продолжала стрекотать. Лесли оставалась за камерой. Сцена получалась великолепной.

Женщина продолжала смотреть ледяным взглядом на демонстрантов. Дин снова потребовала внимания к своей персоне.

– Я не с ними! Я пришла сама по себе как управляющая имуществом своей дочери, и пришла по своему личному делу! Женщина не сразу поверила ей.

– А что здесь делает камера?

– Если вы не хотите попасть в репортаж, почему бы вам ни пригласить меня внутрь и не закрыть дверь?

Женщина подумала буквально секунду, а потом сказала, резко мотнув головой:

– Проходите.

Дин оглянулась через плечо на Лесли.

– Пойдемте, Лесли!

– Э-э, нет, посторонним нельзя! – сказала женщина.

– Это моя подруга, – запротестовала Дин. – Старая добрая подруга.

– Она репортер! Не пытайтесь одурачить меня!

К этому времени Лесли уже подошла и стала рядом с Дин.

– У меня сложилось такое впечатление, что вы привыкли к регулярным визитам репортеров. И, кроме того, разве мы причиняли вам какие-нибудь неприятности раньше?

Женщина смерила изучающим взглядом их обеих.

– Что вам здесь, собственно, надо?

– Я уже сказала вам, – ответила Дин. – У меня с собой запрос на медицинскую карту, и я хочу вручить его. – Она посмотрела на Лесли. – И я взяла с собой подругу – в конце концов, я имею на это право, разве нет?

Слово «право», похоже, сработало. Женщина поколебалась, потом широко распахнула дверь.

– Ладно, можете войти, но камера останется снаружи.

Лесли и Дин поднялись по ступенькам. Потом женщина преградила им путь.

– Надеюсь, на вас нет никаких «жучков»? Лесли лишь рассмеялась:

– Вы слишком много смотрите телевизор.

Просторная, уставленная креслами приемная была рассчитана, по крайней мере, на двенадцать, если не больше, пациенток. В настоящее время в приемной находилась только женщина, привезшая сюда свою подругу. Она украдкой бросила на них взгляд, а потом снова уставилась в какую-то невидимую точку в пространстве. В приемной там и сям стояли пальмы в кадках, а на стенах висели плакаты с очаровательными пейзажами, пушистыми зверюшками, произносящими остроумные изречения, и счастливыми, независимыми людьми, которые приняли правильное решение, планируя свои семьи.

Женщина – на пришпиленной к груди карточке значилось имя «Лорел» пересекла помещение и зашла за белую стойку с пластиковым верхом, где молодая девушка-регистратор занималась какими-то медкартами, не принимая участия в разговоре.

– Итак, – холодно осведомилась Лорел, – чем могу служить?

Лесли стояла рядом, слушая и наблюдая, пока Дин медленно открывала конверт и церемонно разворачивала письмо.

– Здесь у меня запрос на медицинскую карту моей дочери Энни Брювер, известной также...

– Просто Энни Брювер, – вставила Лесли, бросив предостерегающий взгляд на Дин.

Лорел улыбнулась ничего не значащей профессиональной улыбкой.

– Очень жаль. Это конфиденциальный документ. Мы не имеем права выдать его.

– Мы можем поговорить с заведующим клиникой? – спросила Лесли.

– Я могу записать вас на прием.

Дин развернула письмо таким образом, чтобы Лорел могла увидеть название юридической фирмы Харта, Маклаулина, Питерса и Сэнборна в верхней части листа.

– Лорел, вы имеете дело не с кружком кройки и шитья скорбящих матерей. Речь идет о законном требовании. Мы хотим видеть заведующего клиникой.

Лорел заметно смешалась.

– Я должна поговорить с ней. Присядьте и подождите, пожалуйста.

– Спасибо.

Лорел вышла из приемной через большую белую дверь, которая захлопнулась за ней с глухим металлическим стуком.

Дин и Лесли сели в кресла рядом со стойкой, не произнося ни слова и не слыша ни слова от молодой женщины, которая сидела у противоположной стены с подчеркнуто отчужденным видом. Интуитивно они поняли неписаное правило, действующее здесь: вы не знаете меня, я не знаю вас, и, надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

– Они не найдут никаких документов на подлинное имя Энни, – прошептала Дин.

– Я знаю, – прошептала Лесли в ответ. – Я просто не хочу раскрывать наши карты, пока мы не встретимся с директором лично.

Входная дверь открылась, и в приемную ворвалась струя прохладного воздуха. Лесли и Дин украдкой взглянули в сторону двери и увидели трех юных девушек. Две явно колебались, робели и смотрели то в пол, то на стены – куда угодно, только не на людей в приемной. Третья держалась более уверенно. Когда две ее подруги бессильно упали в кресла, она осталась стоять, высматривая знакомое лицо. Когда одна из девушек начала всхлипывать, она наклонилась, и начала шепотом утешать ее:

– Все в порядке... Все будет хорошо.

Через ту же белую дверь в приемный покой бесшумной, но стремительной походкой вернулась Лорел. Она приблизилась к Лесли и Дин настолько, чтобы они расслышали не громкое: «Она сейчас выйдет к вам», а потом направилась прямо к трем только что вошедшим девушкам. Они коротко переговорили приглушенными голосами, а потом Лорел принесла двум робеющим девушкам какие-то формы, которые им следовало заполнить. Одна девушка взяла на себя труд прочитать бумагу. Другая подписала ее не глядя.

Лесли и Дин старались наблюдать незаметно, но обе думали об одном и том же: «Формы. Документы. Записи. Улики».

Большая белая дверь снова открылась, и в приемный покой вошла женщина с яркой, бросающейся в глаза внешностью. Была ли она красива? Да, но красотой извращенного рода; ее иссиня-черные волосы со странно сверкающими в них серебряными нитями падали волнами на белоснежную блузку.

Тушь для ресниц и густые тени на веках делали ее темные глаза совершенно черными, а длинные, покрытые лаком ногти загибались, словно когти.

– Да, – произнесла женщина. – Чем могу помочь вам?

«Приходи ко мне на ужин, мухе говорил паук», – подумала Лесли.

Лесли поднялась, чтобы поприветствовать женщину, но поднялась одна. Она посмотрела на Дин, которая осталась сидеть в кресле.

Мужество покинуло Дин. Она дрожала всем телом.

– Здравствуйте, – сказала Лесли. – Меня зовут Лесли Олбрайт, а это моя подруга... – она дотронулась до руки Дин, побуждая ее встать. – Дин Брювер.

Дин с трудом встала, сделала пару шагов и остановилась перед женщиной рядом с Лесли.

– Я Элина Спурр, директор Женского медицинского центра. Чем могу быть полезна вам?

Все еще трясущимися руками Дин попыталась вынуть из конверта письмо.

– Я Дин Брювер и пришла сюда, чтобы получить медицинскую карту своей дочери. Полагаю, она делала здесь аборт в прошлом мае...

Мисс Спурр посмотрела на Дин с нескрываемым презрением.

– Брювер... – повторила она, припоминая имя. – Миссис Брювер, я уже говорила вашему мужу, что мы не имеем никакого отношения к смерти вашей дочери. Я вам сочувствую, номы никоим образом не замешаны в этом деле. Я просто не представляю, как мне донести это до вашего сознания.

– Вы можете выдать нам историю болезни. Мисс Спурр улыбнулась все той же профессиональной улыбкой.

– Очень жаль, но эта информация строго конфиденциальна и охраняется законом. Мы не имеем права выдавать ее.