Фрэнк Перетти - Пророк

• Название: Пророк
• Автор: Фрэнк Перетти
• Жанр: Научная Фантастика

Джон Баррет, ведущий программы «Новости Шестого канала», сталкивается с серьёзной проблемой.

Его уютный, благополучный мир начинает рушиться. Он уличает исполнительного директора программы сначала в намеренном искажении информации в угоду собственным предубеждениям, а потом – во лжи и попытке замести следы; она же, похоже, скрывает нечто гораздо более серьёзное.

«Случайная» смерть его отца внезапно начинает выглядеть не такой уж случайной.

Карл, его сын, выросший вдали от отца, возвращается, чтобы поставить под сомнение честность Джона и попытаться найти человека за имиджем преуспевающего телеведущего.

Считающиеся профессионалами объективные сотрудники раздела новостей разделяются во мнениях и сражаются за своё понимание Истины.

А что за таинственные голоса слышатся Баррету?..

И снова великолепный рассказчик Френк Перетти создал пророческую историю для нашего времени.

Роман «Пророк» отмечен всеми чертами, отличающими художественную прозу писателя, – стремительное, динамичное действие; сюжет, держащий читателя в постоянном напряжении, и потрясающие душу духовные коллизии.

Но кроме всего прочего, роман отражает самую суть широко развернувшейся борьбы за признание нравственного начала в нашем мире.

---

– Понятно, – сказала Лесли.

Джон кивнул.

Тина прожигала взглядом дыру в столе. Бен просто смотрел в окно.

Харрис продолжал:

– Итак, Джон и Лесли, что касается вашего материала: все мы просмотрели куски видеозаписей и бегло ознакомились с вашими заметками. Вне всяких сомнений, подобный сюжет поставит в щекотливое положение не только губернатора, но и нашу телекомпанию.

– И всех женщин... – прошипела Тина, продолжая сверлить взглядом стол.

– Простите?

– Ничего, сэр.

Харрис не стал заострять внимание на этом.

– Что касается вашего материала... Я только что разговаривал с губернатором Хирамом Слэйтером, и он...

– Харрис слегка поморщился при воспоминании о разговоре, – он был в бешенстве, в негодовании, он сыпал ругательствами и убедительно призвал меня как друга взять контроль над ситуацией. – Он помолчал в ожидании реакции присутствующих на свои слова.

– Вы собираетесь зарубить сюжет, сэр? – спросил Джон.

– Тут нечего рубить! – прошипела Тина. – Это никакой не сюжет! Это чушь собачья! Харрис прервал их обоих.

– С вашего позволения я закончу. Премного благодарен. Они снова перевели глаза на него.

– Естественно, у губернатора есть свое мнение о происходящем. Он уверен, что вы собираетесь сделать сюжет, крайне его компрометирующий, порочащий его самого и его семью, и он заставил меня плясать на раскаленных углях, в сильнейших выражениях предположив, что вы делаете это только потому, что близятся выборы и он вовсю развернул свою избирательную кампанию. Он обвинил нас в готовности выполнить грязную работу по заказу его политических оппонентов – каковое предположение я счел возмутительным и оскорбительным, о чем и сообщил губернатору. Тем не менее он продолжал сокрушаться о том, как некогда доверял нам, как всегда полагался на благожелательное – или, по крайней мере, беспристрастное – отношение к нему нашей телекомпании и спрашивал, как я, его Друг, могу терпеть таких нечистоплотных любителей сенсационных разоблачений, таких пожирателей гнусных сплетен среди сотрудников собственного штата, включая... – Харрис взглянул на Бена, – директора программы новостей.

Бен приподнял одну бровь, но сохранил невозмутимый вид.

Тина скрестила руки на груди и самодовольно улыбнулась Джону с Лесли. Будь она школьницей, непременно показала бы им язык.

Джон и Лесли просто ждали, чем закончит Харрис.

Тот продолжал:

– Итак, леди и джентльмены, я оказался в крайне трудном положении, вынужденный выбирать между идеалами свободной журналистики и... высшими идеалами дружбы, приличия, такта...

– Прагматизма, – подсказал Бен. Замечание Харрису не понравилось, но он не мог не согласиться с ним.

– Возможно.

Бен уже приготовился высказаться и сделал это.

– Губернатор ваш друг, и вы за него голосовали... – он метнул взгляд на Тину, – как и большинство сотрудников телекомпании. И единственное предубеждение, которое здесь преследуется и порицается, это предубеждение против губернатора и проводимой им политики. Прибавьте к этому деньги, которые он вливает в телекомпанию за свою сладкую и гладкую рекламу, и вы получите тефлонового губернатора, к которому нашими стараниями ничего не липнет и не пристает. Извините за прямоту, но я вижу дело именно так.

Харрис воспринял слова Бена плохо.

– Насколько я понимаю, вы находите возможным пустить сюжет в эфир, Бен.

– Вы правы, как никогда. Это сенсационный сюжет. Он недвусмысленно говорит о том, насколько Слэйтер заслуживает доверия как кандидат, насколько честна его программа и насколько он уважает способность граждан мыслить самостоятельно!

Тина не собиралась пропускать реплику мимо ушей.

– Мистер Харрис, думаю, природа представленной здесь точки зрения совершенно очевидна! Это... это чистое безумие! Это не новости!

– Нет, новости! – резко бросил Бен. – Пора уже начать разбираться в элементарных вещах.

– Это чушь собачья! Клеветнические измышления, пятнающие репутацию достойного человека – какую пользу может кому-то принести подобный сюжет? Да, дочь губернатора умерла в результате единственного несчастного случая! Губернатор уже рассказал обо всем публично! Он добровольно признал правду перед обществом!

– Добровольно признал! – не вытерпела Лесли. – Мистер Харрис, он предал информацию гласности только потому, что знал, что мы собираемся ее обнародовать, и он рассказал не все, далеко не все!

– Он рассказал достаточно много! Это его жизнь, его частная жизнь. Зачем все снова вытаскивать на всеобщее обозрение? Какой смысл?

– По-моему, смыл очевиден! Если существующая политика и действующие законы допускают, чтобы подобное происходило...

– С действующими законами все в порядке! Законы защищают тайну частной жизни!

К счастью, их разделял стол – хотя, казалось, Лесли готова перепрыгнуть через него и вцепиться в Тину.

– Вы имеете в виду, защищают клинику и доктора Хьюронака вместе с прочими шарлатанами!

– Леди, леди... – предостерегающим тоном произнес Бен.

– Ладно, хватит песен про объективность! – закричала Тина, уже совершенно не сдерживаясь. – Они выполняют политический заказ! – Она повернулась к Харрису. – Политический заказ! Это грязные политические махинации – и ничего больше.

– Тина! – предостерег Бен погромче. Она буквально вопила о помощи.

– Мистер Харрис, вы должны сделать что-нибудь!

– ТИХО!

Это гаркнул Лорен Харрис. Никто не поверил своим ушам. Все мгновенно умолкли.

Харрис заговорил нарочито медленно, одновременно выбивая пальцами барабанную дробь по столу:

– Именно... против этого... мы возражаем, господа! Сюжет, который разжигает гнев, сеет рознь, растравляет старые раны... который ведет к расколу моего отдела новостей...

– Но сюжет, содержащий правду, – сказал Джон.

– Вы меня не убедили, – отрезал Харрис.

– А в чем тут надо убеждать? – возмутился Бен. – Вы просмотрели видео. У нас имеется губернатор, которого больше интересует политика, чем благополучие собственной семьи или любого другого человека, коли на то пошло. Еще одна девушка умерла из-за того, что он пытался замять историю, а другую девушку практически заставили молчать грязным шантажом!

Харрис уже довольно наслушался.

– Бен...

– И вы собираетесь принять сторону этого парня? Вы собираетесь похоронить сюжет ради его

благополучия? Если так, значит вы ничем не лучше него!

– БЕН!

Бен замолчал.

– Я уже сыт по горло! Джон поднял руку.

– Сэр, мы представили еще не всю информацию. Я говорю о деле Брюверов. Они просто пытались выяснить истинную причину смерти их дочери Энни, когда наш канал сделал сюжет, в котором выставил их фанатичными противниками абортов, которые грубо посягают на тайну частной жизни и всеми силами пытаются обойти законы. Это было ужасно несправедливо по отношению к ним...

– Это был основанный на фактах достоверный сюжет! – возразила Тина.

– Ну конечно! – Лесли метнула в Тину бешеный взгляд. – Совершенно объективный и беспристрастный!

– Извини, если он пошел вразрез с твоими убеждениями, – злобно парировала Тина.

– О, вы мне напомнили!.. – Лесли порылась в бумагах на столе и вытащила из стопки заключение патологоанатома доктора Марка Деннинга. – Вот, господин исполнительный директор! – Она ладонью припечатала лист к столу прямо перед Тиной. – Я не забыла, как усиленно вы напирали на то обстоятельство, что у Брюверов пет подлинного заключения о вскрытии, чтобы доказать истинную причину смерти их дочери. Можете считать, вам утерли нос этим подлинным заключением!

Тина не находила слов для ответа достаточно долго, чтобы Харрис успел вмешаться:

– Джон, каково ваше мнение?

– Как я уже говорил Бену, мы в долгу перед Брюверами и обязаны закончить сюжет о них. В первый раз у них ничего не получилось – они ничего не установили. Теперь все факты налицо. Их дочь умерла 26 мая после аборта, произведенного в Женском медицинском центре 24 мая. У нас есть свидетель, у нас есть документы, у нас есть показания патологоанатома и... – он кивнул на заключение, на которое Тина упорно отказывалась смотреть, – полное заключение о вскрытии. У нас есть все доказательства.

– И это вторая жертва клиники – после Хиллари Слэйтер? Так?

Джон энергично, выразительно кивнул.

– Я категорически возражаю против употребления слова «жертва», – вмешалась Тина.

– Они обе умерли, не так ли? – спросил Бен. Казалось, Харрис несколько смягчился. Он явно обдумывал ситуацию.

Тина заговорила голосом, полным отчаяния:

– Мистер Харрис, пожалуйста, не позволяйте им делать сюжет. Он не стоит того ужасного вреда, который причинит!

– Скажите это Хиллари и Энни! – мгновенно нашлась Лесли.

Тина взвилась:

– Если ты не замолчишь... – Она действительно подняла руку, словно для удара. Потом сдержалась, опустилась обратно в кресло и закрыла глаза ладонью.