Пэлем Вудхауз - Так держать, Дживз!

• Название: Так держать, Дживз!
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Жанр: Современная проза

Не стану скрывать, что в то утро я уселся завтракать с тяжёлым сердцем. Дело в том, что сегодня мне предстояло отправиться на три недели в загородный особняк тёти Агаты в Уллэм Черси в Херефордшире. Мы, Вустеры, обладаем железной волей, и внешне я был абсолютно спокоен, но в душе моей затаился страх…

---

— Слушаюсь, сэр.

— И не клади в суп мистера Пима мышьяк. Сходи к аптекарю и выбери яд, который не оставляет следов.

Я вздохнул и скосил глаза на портрет.

— Моё положение весьма шатко, Дживз.

— Да, сэр.

— Когда она писала этот портрет, я был счастливым человеком.

— Да, сэр.

— Что поделаешь, Дживз.

— Вы совершенно правы, сэр.

Больше мы на эту тому не разговаривали.

* * *

На следующий день я вернулся домой поздно. Надышавшись озоном, прекрасно пообедав и налюбовавшись лунным светом по дороге домой (мотор моей старой, доброй машины работал, как часы), я пришёл в прекрасное расположение духа. По правде говоря, проезжая Пурли, я даже начал петь. Дух Вустеров — жизнерадостный дух, и в груди Вустера вновь воцарился оптимизм.

Как следует поразмыслив, я пришёл к выводу, что ошибался, считая девушку способной полюбить парня только потому, что он сломал ногу. Само собой, в первый момент у Глэйдис Пендлбери возникнет странное чувство привязанности к несчастному калеке, но пройдёт совсем немного времени, и она задумается. Ей наверняка придёт в голову мысль, что нельзя доверить счастье всей своей жизни человеку, у которого не хватило ума отскочить в сторону, когда он увидел на дороге автомобиль. Она скажет себе, что, если это могло случиться один раз, нет никаких гарантий, что он не будет кидаться под колеса год за годом в течение долгих лет. И она придёт в ужас, поняв, что, выйдя замуж за Пима, ей придётся всё время ходить по больницам и носить ему передачи. Она осознает, как много выиграет, если отдаст предпочтение Берти Вустеру, который, хоть и не хватает звёзд с небес, ходит только по тротуарам и, прежде чем перейти улицу, внимательно смотрит по сторонам. Одним словом, я был в прекрасном расположении духа. Поставив машину в гараж, я пошёл домой, продолжая весело напевать себе под нос. Биг Бен пробил одиннадцать, когда я удобно расположился в гостиной и нажал на кнопку звонка. Дживз, в очередной раз прочитавший мои мысли, вплыл в комнату с подносом, на котором стояли бутылка с виски и сифон.

— Вот я и дома, Дживз, — сказал я, наливая себе освежающий напиток.

— Да, сэр.

— Что произошло за время моего отсутствия? Мисс Пендлбери заходила?

— Да, сэр. Около двух.

— А ушла?

— Около шести, сэр.

Мне это совсем не понравилось. Четырёхчасовой визит показался мне зловещим признаком. Однако теперь ничего нельзя было сделать.

— А миссис Слингсби?

— Она сидела у своего брата с начала девятого до десяти, сэр.

— Вот как? Возмущалась?

— Да, сэр. В особенности перед уходом. Она выразила желание непременно с вами увидеться, сэр.

— Со мной?

— Да, сэр.

— Должно быть, хочет со слезами на глазах поблагодарить меня за то, что я любезно позволил её любимому брату лечить ноги в моей квартире. Верно я говорю, Дживз?

— Возможно, сэр. Но тем не менее миссис Слингсби высказывалась о вас более чем неодобрительно.

— Что?!

— «Безответственный идиот» — одно из выражений, которое она употребила, сэр.

— Безответственный идиот?

— Да, сэр.

По правде говоря, я растерялся. Мне было непонятно, на каком основании эта женщина пришла к подобному заключению. Моя тётя Агата часто говорит обо мне похлеще этого, но она знает меня с детства.

— Я должен разобраться, в чём тут дело, Дживз. Мистер Пим уже спит?

— Нет, сэр. Несколько минут назад он вызвал меня и поинтересовался, нет ли в доме более дорогих сигарет.

— Ах, вот как?

— Да, сэр.

— Видимо, перелом не излечил его от нахальства.

— Нет, сэр.

Когда я вошёл в спальню для гостей, Люций Пим сидел в подушках и читал детектив.

— Ах, Вустер! — сказал он. — Добро пожаловать. Да, кстати, если вы переживали насчет кобры, можете больше не волноваться. Оказывается, преступник не знал, что герой выдернул у неё ядовитые зубы. В результате, когда змеюга упала в камин и попыталась ужалить героиню, все её попытки оказались безуспешными Должно быть, она чувствовала себя последней дурой.

— Меня не интересуют кобры.

— Легко вам говорить «Меня не интересуют кобры», — с упрёком сказал Люций Пим. — Вас очень даже интересовали бы кобры, если бы у них не выдернули ядовитые зубы. Кого угодно спросите. Между прочим, ко мне приходила сестра. Ей необходимо с вами переговорить.

— А мне необходимо переговорить с ней.

— «Одна и та же дума в двух умах». Вообще-то она желает побеседовать с вами об аварии. Не забыли, что я собирался ей сказать? Об уехавшем автомобиле? Если помните, мы договорились, что я расскажу ей эту историю, если мне не придёт в голову ничего более дельного. К счастью, в голову мне пришло нечто куда более дельное. Я лежал и смотрел в потолок, и вдруг меня осенило. Видите ли, рассказ об уехавшем автомобиле был шит белыми нитками. Кто поверит, что человека сбили, сломали ему ногу и даже не остановились? Поэтому я сказал, это вы на меня наехали.

— Что?!

— Я сказал, вы стукнули меня своей машиной. Куда более правдоподобно. Очень даже ловко получилось. Я знал, что вы одобрите мою мысль. Любой ценой мы должны скрыть от моей сестры правду насчет Глэйдис. Я попытался облегчить вашу участь, объяснив, что вы были пьяны, когда меня сбили, и поэтому вас нельзя судить слишком строго. Это я здорово придумал. Однако, — тут Люций Пим тяжело вздохнул, — сестра не слишком вами довольна.

— Не слишком довольна, вот как?

— Да, не слишком. И я настоятельно вам советую, если, конечно, вы хотите, чтобы завтра ваша с ней беседа протекала мирно, как следует её ублажить.

— В каком это смысле, ублажить?

— Я бы предложил вам послать ей цветы. Очень даже элегантно. Больше всего на свете она любит розы. Пошлите ей букет по адресу Хилл-стрит, номер три, и, возможно, вам будет легче жить на свете. Видите ли, старина, я считаю своим долгом предупредить вас, что моя сестра Беатрис — настоящая фурия, когда рассердится. Её муж должен вот-вот приехать из Нью-Йорка, и опасность, насколько я знаю, заключается в том, что Беатрис, если вы её не ублажите, не отстанет от него, пока он не подаст на вас в суд за гражданское правонарушение, совершение неправомерного действия и всё прочее. Это может обойтись вам в кругленькую сумму. Лично меня этот Суперсуп терпеть не может, и, предоставленный самому себе, он с удовольствием пожал бы руку каждому, кто сломал бы мне ногу, но он без ума от Беатрис и готов выполнить любую её просьбу. Поэтому я рекомендую вам закупить розы, пока ещё не поздно, и со всевозможной скоростью доставить их на Хилл-стрит, номер три. В противном случае, вы и глазом не успеете моргнуть, как дело Слингсби — Вустер будет слушаться в суде.

Я бросил на него убийственный взгляд, но придурок, естественно, не обратил на это ни малейшего внимания.

— Жаль, вы не подумали о последствиях раньше, — сказал я, стараясь не словами, а тоном выразить своё презрение к наглецу.

— То есть как не подумал? — сказал Люций Пим. — Ведь мы договорились, что любой ценой…

— Ох, ну, хорошо! — воскликнул я. — Хорошо! Хватит!

— Вы, случайно, не сердитесь? — с удивлением спросил Люций Пим.

— О нет!

— Ну и чудненько, — с облегчением произнёс он. — Я знал, вы поймёте, что я принял единственно правильное решение. Это было бы ужасно, если бы Беатрис хоть на секунду заподозрила Глэйдис. Надеюсь, вы замечали, Вустер, что, когда у женщины появляется возможность устроить скандал другой женщине, она ведёт себя в два раза агрессивнее, чем если бы имела дело с мужчиной. А вы, Вустер, являясь особой мужского пола, запросто сможете выкрутиться. Пара килограммов самых свежих роз, несколько улыбок, комплимент-другой — и она растает, как воск. Если не опростоволоситесь, через пять минут вы с Беатрис будете весело смеяться, держась за руки. Кстати, не дай бог, Суперсуп Слингсби застукает вас за этим занятием. Во всём, что касается Беатрис, он ревнив, как чёрт. А сейчас, простите меня, старина, но я попросил бы вас удалиться. Доктор сказал, что день-два мне нельзя много разговаривать.

Чем больше я думал, тем привлекательнее мне казалась мысль послать миссис Слингсби розы. Люций Пим мне совсем не нравился (я скорее подружился бы с тараканом), но его совет был хорош, и я решил им воспользоваться. На следующее утро я встал в десять пятнадцать и, подкрепив силы плотным завтраком, отправился в цветочный магазин на Пикаддили. Я не мог доверить это дело Дживзу, так как считал, что разбираюсь в розах куда лучше, чем он. Выложив несколько фунтов за весьма солидный букет, я послал его вместе с моей визитной карточкой на Хилл-стрит, а затем зашёл в «Трутень», чтобы освежиться. По утрам я обычно не пью, но сегодня был особый случай.

Вернувшись домой примерно в полдень, я удобно устроился в гостиной и попытался настроиться на предстоящий разговор. Уйти от него, само собой, было невозможно, но, сколько я ни твердил себе, что всё закончится благополучно, и мне не раз ещё доведется с удовольствием вспомнить эту историю, когда, состарившись, я буду греться у камина, в голову мне лезли самые мрачные мысли. Всё зависело от роз. Если они ублажат Слингсби, моё дело будет в шляпе; если нет — Бертам попадётся, как кур в ощип.