Корделия Биддл - Ветер перемен

• Название: Ветер перемен
• Автор: Корделия Биддл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-913-9

Поженившись по страстной любви, отпрыски двух деловых партнеров надеялись на безоблачное счастье. И разве могла предположить Юджиния, отправляясь на роскошной яхте с мужем и детьми к берегам Борнео, что путешествие кончится трагически, а брак – распадется?

---

– Нет, спасибо, сэр.

Повторение Брауном слова «сэр» подсказывало Джорджу, что и его собеседник в равной степени чувствует неловкость. Браун старался держаться на самом отдаленном от него расстоянии.

Джордж откашлялся, расставил ноги пошире, жестом государственного мужа заложил руки за спину.

– Причина, по которой я пригласил вас, Браун, – проговорил он, – …причина, по которой я пригласил вас сюда… Значит, так. Огден… то есть мистер Бекман называл вас Брауном или… Ну, я хочу сказать… возможно, вы предпочитаете другое имя, имя, которое мистер Огден… то есть мистер Бекман…

– Браун нормально, сэр.

– Хорошо. Отлично. Браун.

Джордж отбарабанил эти слова, потому что просто не знал, что говорить дальше. «Чертовски трудно, – сказал он себе. – Я же не знаю, насколько этот малый посвящен в дело, что ему сказал Бекман о наших планах на Борнео, а, может быть, Браун знает только то, что касается непосредственно его задания: раздать винтовки, обучить людей Сеха, а потом уйти в сторону, пусть они сами разбираются с восстанием». Джордж подошел к столу и уставился на карту береговой линии Саравака, надеясь, что эти мысли как-нибудь сами улягутся в голове. Он начал сожалеть, что невнимательно прислушивался к лекциям Огдена. Особенно, что касается семьи Айвардов и связанных с ними сложных обстоятельств.

«Двадцать пятое июля, – вдруг вспомнил Джордж. – И в этой вот комнате. Отец, Бекман… день отплытия… когда были отданы последние приказания и даны обещания. Как же давно это было! Теперь мы на другой стороне земного шара, и дома приближается зима. А здесь летняя погода, нас разделяет целая жизнь, а в Филадельфии ранние осенние сумерки и как всегда год катит к закату».

– Такое впечатление, что мы уже давным-давно не были дома, вам не кажется, Браун? – произнес Джордж, обращаясь больше к себе, чем к собеседнику. – И как будто все эти неприятности в пути приключились с кем-то другим. Как будто мы совершенно другие люди. На Мадейре, вы знаете, в Средиземном море… в Порт-Саиде…

Джордж замешкался и еще раз посмотрел на карту. Он совершенно потерял нить беседы.

– Наверное, я не очень ясно выражаюсь, – добавил он, стараясь припомнить, о чем таком он хотел повести речь. Что-то мелькнуло, какая-то эмоция или тревожный факт, что-то подсказало. То, что промелькнуло, знало то, чего не знал он.

– В конце концов, время не что иное, как товар, и только, – заключил Джордж и затем, перескакивая с одной мысли на другую, продолжил: – Да, впрочем, где мы были бы без него? Я бы очень хотел это знать. С фактами не поспоришь.

Джордж вернулся к карте и провел пальцами по линиям, отмечавшим глубины и судоходные маршруты, потом по прерывистым линиям, обозначавшим неисследованные бухточки. «Хорошая вещь навигационные карты, – сказал себе Джордж, – по ним всегда узнаешь, где находишься. Или куда плывешь».

– Пойти ко дну или выплыть, – проговорил Джордж. Его рука тяжело опустилась на бумагу, холодная и влажная, как будто во сне.

Браун молчал. Он понимал, что рано или поздно Джордж доберется до сути. Браун подумал: «Никаких срочных дел у меня нет, если захочу, могу просидеть здесь хоть целый день». Эта мысль вызвала у него улыбку. Он чувствовал себя совершенно свободно и не испытывал неловкости. Джордж выговорится и скажет, что хотел сказать, а, может быть, и не сможет. Будет себе спотыкаться, как старая слепая собака, или вдруг с лаем унесется прочь. Браун знал, у кого в руках все нити операции. Он смотрел на голубые небеса, видневшиеся в окнах, прислушивался к поскрипыванию своего кресла. От кожаной обивки пахло необычайно приятно.

Джордж все еще стоял, сгорбившись, над столом, рассматривая Кучинг, Саравак, Панталонг, Понтианак и все другие непроизносимые малайские названия. Турок с его кабинетом, особыми сигарами и повелительной, больно бьющей рукой казался далеко-далеко, за миллионы миль. «Вот что значит быть предоставленным самому себе, – подумал Джордж. – Вот что люди называют независимостью».

– Вы когда-нибудь знали вашего отца, Браун? – спросил Джордж, не поднимая глаз от карты. – Я имею в виду не внешне. Вы с ним разговаривали?

– Вы хотели спросить меня о Бекмане. – Браун был краток.

– Я рискую повториться… но чего не сделаешь… рискую повториться, мистер Пейн, и заставить вас поскучать над этой поучительной историей… или сказкой, если вам будет угодно…

Достопочтенный Николас Пейн старался внимательно слушать султана Саравака, но все время ловил себя на том, что его все время клонит – не совсем ко сну, а к дреме. Султан рассказывал о женщине в прозрачной одежде, ее со всех сторон окружали густые зеленые листья… белое платье и плющ… потом воск… и пламя, которое никто не мог загасить.

– …хотя я отношусь к этому, как к правде, а не апокрифической истории… Я надоел вам, мистер Пейн?..

Султан оборвал свое повествование на полуслове, и дворец в Кучинге погрузился в мертвую, как в церкви, тишину.

Перемена тона в речи султана перепугала достопочтенного Николаса.

– Нет, нет, что вы, сэр… Ваше высочество. Я хотел сказать… – заикаясь, заверил он владыку и выпрямился на шелковых подушках, опиравшихся на засаленный, провонявший валик. Внешнее впечатление для этих людей – все, подумал он и сразу важно уперся руками в коленки. А что там, глубоко под въевшейся в кожу грязью, совсем другое дело.

– …Так вот… так вот… – султан довольно почесался спиной о подпиравшие его подушки, словно наевшийся медом медведь о дерево. Глубоко вздохнув, султан продолжил: – Эти легенды…

«Куда запропастился сэр Чарльз и этот хорек Лэнир? – чуть ли не в тысячный раз подумал Пейн. – Где этот проклятый Риджуэй, и почему я должен один выслушивать эти бесконечные россказни?»

Султан с упоением говорил и говорил, снова и снова повторяя одни и те же фразы:

– …корабль «Голландия»… голландский император.

Пейн чувствовал себя прикованным в девятом круге ада.

«Просто поразительно, как это он все на свете путает, – сказал себе Пейн. – С каких это пор в Голландии император? Или, может быть, старый койот имеет в виду не императора, а кайзера? Кайзера Вилли… «Унтер-ден-Линден». – Пейн почувствовал, как его мысли снова куда-то повело. Подбородок склонился к груди, потом дернулся кверху. – Начать с того, зачем мне понадобилось приезжать на Борнео. Почему я не мог остаться в Маниле? И в этот момент из его памяти совершенно выпали и Юджиния с Джорджем, и их торжественное прибытие, и проход великой яхты вверх по реке, и султан с Айвардом, и пышный прием, который они приготовили Экстельмам.

Достопочтенный Николас перенесся в прежние годы, в Каир, потом в американскую миссию в Дар-эс-Саламе сорок лет назад… Потом вновь пережил восторг со спутницей в беседке после Рождественского бала…

«Дорога радости/ Легла по чуду моря»… Ричард Хови, чудесный поэт! Строчки из «Морского цыгана» прозвенели в ушах старика, как призывный гонг. Достопочтенный Николас окончательно сбросил с себя сон.

Был день двадцать третьего октября. К этому времени «Альседо» уже должен был прибыть в Саравак. Осознание этого факта произошло с такой внезапностью, что Пейн уже ни о чем другом не мог думать. Сразу бросились в глаза мерзостное окружение и его положение, как козла отпущения. «Я просто жалкий кролик, из которого сделали приманку в большой тигровой охоте, – сказал себе Пейн. – Из-за моего привлекательного имени и ассоциаций, которые возникают в связи с ним. Меня привезли на Борнео, чтобы в этой чехарде могли прыгать через мою голову и ездить на моих плечах. Только тронь меня, и фонтаном ударит моя старая голубая кровь, чтобы открыть дорогу к спасению». Достопочтенный Николас не стал больше мудрствовать: самокопание ни к чему хорошему не приводит.

«Это все Джордж виноват, – решил Пейн, – ему не следовало так долго задерживаться в Африке, по крайней мере, после достойного сожаления происшествия и Порт-Саиде. Яхта опаздывает на целых две недели, а, возможно, задержится еще больше. А мы здесь сидим как на иголках».

Мысли достопочтенного Николаса сразу обострились. Он понимал, что остается очень мало времени. Султану обещали винтовки. Если он захочет сделать котлету из горстки безоружных мятежников, ему ничто не сможет помешать.

«Обещание – это обещание, уж если на то пошло, – рассуждал про себя Пейн. – Британцев делает хорошими колонизаторами то, что они дают не обещания, а товары… – Мысли Пейна снова начали прыгать, но он справился с ними, во всяком случае, на столько времени, чтобы смог продолжить размышлять. – Двадцать шестое октября тысяча девятьсот третьего года… Турок, несомненно, совершил сделку… через Айварда… Сэра Чарльза… то есть через моего друга… а не через этого балбеса Лэнира… Лэнир не отличит своего носа от левого ботинка. И никогда не распознает, целятся в него из винтовки или это просто торчит сучок».