Пейдж Брэнтли - Пробуждение сердца

• Название: Пробуждение сердца
• Автор: Пейдж Брэнтли
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-04-000295-5

Юная Санча, фрейлина королевы, случайно узнает страшную тайну о смерти короля Ричарда II. Чтобы заставить ее замолчать, девушку опаивают и выдают замуж за бедного рыцаря. Но она помнит убийц, и они не забыли о ней. Вовлеченные в клубок кровавых интриг, мужчина и женщина, волей судьбы оказавшиеся вместе, вынуждены бороться за свою любовь, соединившую их крепкими узами.

---

– Какое-то все тусклое, – жаловалась Санча. – А это! Видите? Не прокрашено. А еще говорите о прекрасном качестве!

Купец, которого пот прошиб от такого напора юной леди, стал вытаскивать другие свертки. Санча все внимательно рассматривала.

– Как тебе нравится этот оттенок, Алиса? – вопрошала она свою страдающую служанку. Не забывая препираться с купцом, Санча каждый отрез неторопливо обсуждала с Алисой. Купец переминался с ноги на ногу, багровый то ли от жары, то ли от раздражения.

К тому времени когда Санча наконец расплатилась и забрала покупки, купец уже устало вытирал рукавом потный лоб. Пройдя столовую и поднявшись по лестнице, Санча остановилась и, улыбнувшись Алисе, чьи руки тоже были заняты отрезами, вместо того чтобы направиться в гостиную, повернулась и вошла в комнату, которую занимала служанка.

– Куда положить твое будущее свадебное платье? – спросила Санча.

Алиса, сдерживаясь из последних сил, прошла несколько шагов по комнате, села, не выпуская из рук тяжелые отрезы, и разрыдалась.

– Что с тобой, Алиса? – воскликнула Санча, бросив покупки на скамью.

Алиса, уткнув в ладони пошедшее красными пятнами лицо, безутешно рыдала, подрагивая плечами.

– Мне так стыдно. Я боялась признаться тебе, – причитала она. – Думала, ты сочтешь меня потаскушкой и прогонишь от себя!

Услышав причитания Алисы, Санча взяла у нее с колен материю, отложила в сторону и обняла подругу.

– Ну-ну, будет, дорогая. Не надо плакать. Все хорошо.

– Но зачем мне столько? – всхлипывая, показала Алиса на свертки. – Здесь на три платья хватит и еще останется, а я и одного не заслуживаю!

– Неправда, твоя доброта так много значит для меня. А потом, должно же у тебя быть хоть какое-то приданое. Разве ты не собираешься вскоре выйти замуж за оруженосца моего мужа? А главное, ты была моей лучшей подругой и, надеюсь, всегда ею будешь.

– Обязательно, – пообещала Алиса, утирая слезы с лица.

Молодые женщины, обретя былую дружбу, долго еще сидели обнявшись и говорили о свадебном платье, о будущем малыше, о Мартине.

Свадьба Мартина и Алисы состоялась в середине месяца, в небывало знойный день. В столовой замка накрыли праздничный стол, а потом пятеро музыкантов из соседних деревень взяли в руки инструменты: лютню, волынки и барабан – и заиграли если не слишком мелодично, то громко и весело.

Хью, несколько перебравший вина, восседал во главе стола и руководил весельем с видом снисходительного отца семейства. По заведенному порядку начинали танцы господин и госпожа. Хью взял Санчу за руку и, морщась от визгливого дуэта волынок, прошелся с ней по залу в неистовой жиге. Они кружились и кружились, пока она, ослабев от смеха, не запросила пощады.

Одного такого танца было вполне достаточно, и Санча с удовольствием устроилась за столом, глядя, как отплясывают другие, самозабвенно кружась по залу с раскрасневшимися лицами и растрепавшимися волосами.

Русая Гасти отплясывала с видом победительницы, цепко держа Донела. Рыжая Дженн, ее оставшаяся без пары кузина, стояла в сторонке, сгорая от зависти. Но тут Румолд сжалился над ней и пригласил танцевать. Даже старая Мора не устояла и, схватив пастуха Юана, как терьер крысу, потащила на середину зала.

Из конца в конец длинного стола летели крепкие шуточки, ответом на которые был неудержимый смех, что ничуть не смущало Алису. С ее лица не сходила счастливая улыбка, но Мартин весь вечер беспрестанно краснел и глупо ухмылялся.

Наконец музыканты выбились из сил и взмолились о пощаде. Устали и гости. Кое-кто уже спал, свалившись прямо на пол, другие с трудом держались на ногах, хотя продолжали смеяться и шуметь.

Только перед рассветом Хью и Санча добрались до постели. Хью хотелось лишь одного – поскорее уронить голову на подушку. Санча жаждала поговорить. Она перебирала события дня, уверяла Хью, что у Алисы непременно будет мальчик, и вновь смеялась, вспоминая, как Мора отплясывала с пастухом. Наконец она с сожалением сказала:

– Никогда не забуду сегодняшней вечеринки, – обернулась к Хью, чтобы пожелать спокойной ночи, но тот уже крепко спал.

Деревня Эвистоун, если, конечно, ее можно было назвать деревней, находилась в трех лигах от аббатства. Санча лишь однажды проезжала через нее. Селение представляло собой единственную улицу и горстку домов, и по меньшей мере четверть его обитателей составляли приехавшие с Хью.

Второй раз Санча оказалась в деревне на праздник святого Бартоломью. Стоял жаркий августовский день. Санча ехала вместе с Хью, Мартином и Алисой и с любопытством глядела по сторонам. Она увидела шесть новых домов с бревенчатым верхним и каменным нижним этажом, предназначавшимся для лавок. Самый большой и внушительный дом был отведен под таверну.

Санча думала, что таверна станет излюбленным местом сборищ местных жителей. Поблизости находился небольшой рынок, и в этот день вокруг прилавков и палаток на лужайке толпилось множество народу – обитатели ближайших ферм, жители деревни, люди из поместья и аббатства. Санча заметила в толпе Мору и ее многочисленных дочерей и внучек, брата Малкома, нескольких монахов и молодых конюхов из поместья. Возле таверны стоял Румолд, а у палатки, торговавшей изделиями из кожи, Санча увидела Донела, державшего за руку Гасти и о чем-то оживленно разговаривающего с ней.

Хью обращал внимание Санчи на каждый новый дом, явно довольный тем, что многое успел сделать в деревне. Было расчищено еще несколько площадок; над выкорчеванными и сожженными пнями еще курился тонкой струйкой дымок. В нескольких местах на вытоптанной земле громоздились кучи столбов и балок. Они слезли с лошадей возле рыночной площади, и тут же толпа закружила и завертела Хью и Мартина, и они пропали, оставив жен одних.

Санча и Алиса бродили по рынку, рассматривая выставленные товары. В одних палатках торговали яркими шалями, в других предлагали чугунные и глиняные горшки, деревянные ведра. Шорник развесил кожаную утварь и седла, а за таверной кузнец, приехавший на Север с Хью, подковывал лошадей.

На пылавших кострах, нанизанная на вертелы, жарилась баранина и дичь, наполняя воздух дразнящим ароматом. Алиса, которая теперь была постоянно голодна, жадно поглядывала в ту сторону, откуда неслись аппетитные запахи, и вздыхала:

– Надеюсь, мы скоро поедим?

Отойдя от очередной палатки, Санча привстала на цыпочки и посмотрела поверх голов в сторону таверны. Там на траву выносили уже последний стол.

– Пойдем-ка займем место, – предложила она Алисе. Санча тоже проголодалась. К тому же в плотном льняном платье ей было жарко и хотелось отдохнуть в тени.

Они подошли к столам в тот момент, когда из первого бочонка эля выбили дно. Наконец-то Санча увидела Хью. Муж был окружен людьми, рядом стояли Мартин и хозяин первой в деревне таверны. Санча припомнила этого человека: он был в отряде, который сопровождал их в переселении на Север. Множество людей, старых и молодых, собрались посмотреть, как их господин опрокинет добрую кружку эля и похвалит напиток. Хью выпил и объявил, что эль хорош. Раздались веселые голоса – настал черед всех остальных, которым не терпелось утолить жажду.

После торжественной молитвы, произнесенной братом Малкомом, благословившим еду, приступили к трапезе. Весь день на рынке не смолкали нестройные, режущие слух звуки волынок, лютен и барабанов. В воздухе разносились радостные крики, висели облака пыли, поднимаемой ногами пляшущих. И пусть этим пляскам не хватало грации, зато искреннего веселья было в них с избытком.

Сидя в тени за столом, Санча и Алиса смотрели на пляшущих, веселились, болтали и маленькими глотками отпивали эль из кружек. Мимо нескончаемым потоком шли люди. С воплями по рыночной площади носилась детвора. Досаждали черные кусачие мухи, которых все время приходилось отгонять. Вдобавок налетели пчелы. Они ползали по столу, набрасывались на остатки пищи и лезли в кружки, словно задались целью утонуть в недопитом эле. Санча могла поклясться, что видела, как Донел и Гасти скользнули за таверну. Когда Санча шепнула об этом Алисе, та засмеялась и похлопала себя по слегка округлившемуся животику.

Перед закатом веселье начало затихать. Толпа понемногу редела. Санча увидела мужа, стоявшего у опустевших бочонков эля и оживленно разговаривавшего с какими-то людьми. Весь день она почти не видела Хью. Он мельком улыбнулся ей и мимоходом погладил по плечу. Мартин и Румолд отделились от группы, и Мартин крикнул Алисе, что они пошли седлать лошадей.

Санча поднялась из-за стола и отряхнула юбки. Алиса выплеснула остатки эля на землю и тоже встала.

Внимание Санчи привлек громкий сердитый голос, перекрывавший остальной шум. Санча, любопытная как всегда, оглянулась и увидела возмущенную Гасти и рядом с ней внушительную фигуру Моры, ее бабки. Спор разгорелся, по-видимому, из-за Донела, весь день не отходившего от девушки. Похоже, Донел был пьян, и его слегка пошатывало, когда он подводил к Гасти свою лошадь.