Пейдж Брэнтли - Пробуждение сердца

• Название: Пробуждение сердца
• Автор: Пейдж Брэнтли
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-04-000295-5

Юная Санча, фрейлина королевы, случайно узнает страшную тайну о смерти короля Ричарда II. Чтобы заставить ее замолчать, девушку опаивают и выдают замуж за бедного рыцаря. Но она помнит убийц, и они не забыли о ней. Вовлеченные в клубок кровавых интриг, мужчина и женщина, волей судьбы оказавшиеся вместе, вынуждены бороться за свою любовь, соединившую их крепкими узами.

---

Внезапная вспышка зеленоватого пламени озарила спальню. Алиса испуганно обернулась и посмотрела на камин. По комнате поплыл какой-то странный запах.

– Твоя госпожа выздоровела, – проговорил Хью, швыряя пустую коробочку в огонь. – Эликсир ей больше не понадобится.

Изумленная Алиса безмолвно смотрела на Хью, потом послушно кивнула. Когда он вышел, она разбудила Санчу и шепотом поведала о том, как господин сжег порошок в камине. Санча ничего не соображала спросонья и никак не могла взять в толк, о чем ей взволнованно твердит Алиса. Только позже, когда Алиса рассказала о ночной суматохе, она поняла, что случилось, и испытала чувство некоторого удовлетворения.

Дом еще был погружен во тьму, когда Санча с Алисой, готовые в дорогу, спустились по лестнице, освещая себе дорогу единственной свечой. В галерее, ведущей из прихожей, им попалось несколько слуг, двигавшихся словно лунатики. Огоньки свечей на стенах коридора трепетали в струе холодного воздуха, проникавшего через раскрытую дверь, в которую виден был двор и небо, где среди облаков еще мерцали звезды.

Сэр Уолтер вышел из своих покоев с таким же затуманенным, как у слуг, взором, чтобы проводить отъезжающих традиционным напутствием:

– Да хранят вас в пути Бог и все его святые.

Он и Хью стояли, разговаривая, в темном мощенном булыжником дворе, ожидая, когда запрягут лошадей.

Из предрассветной мглы возник мальчишка-слуга с фонарем в руке и повел Санчу и Алису вдоль выстроившихся повозок к коляске. Вокруг раздавались громкие голоса людей, звон упряжи и доспехов, ржание и стук копыт невидимых в темноте лошадей.

Наконец под скрип колес и лай собак повозки, сопровождаемые всадниками, выехали со двора. За стенами Оксфорда им открылся широкий горизонт с бледно-розовой полоской рассвета на востоке. Они все дальше продвигались на север. Наступил чудесный весенний день; солнце сверкало в лужах, теплое дыхание мая обвевало их ароматом луговых трав и цветов.

Хью ехал во главе каравана. Желудок у него еще побаливал, и к этому неприятному ощущению примешивалось запоздалое беспокойство и сомнение: прав ли он был, уничтожив порошок. Он опасался возможных последствий: не приведет ли отсутствие лекарства к обострению болезни юной жены или даже к ее смерти. Лекарь предупредил его как раз о возможности такого исхода. Но, как прекрасно знал Хью, лекари не всегда достаточно умны и даже честны. И конечно, приводил он себе в оправдание главный аргумент: если один-единственный глоток эликсира так подействовал на него, то какое же разрушительное воздействие на нежный организм девушки оказывал ежедневный его прием в куда больших количествах! Нет, он сделал то, что следовало сделать. По крайней мере, надо надеяться на это, поскольку уже все равно ничего нельзя исправить. Время от времени Хью придерживал коня, давая коляске догнать его, и испытующе поглядывал на жену, видневшуюся в окошке.

Санча была слишком занята своими мыслями, чтобы замечать необычайную внимательность супруга к ее персоне. Покачиваясь на мягком сиденье, она глядела в окошко на проплывающие мимо пейзажи, бесконечно разнообразные и постоянно меняющиеся. Места были красивые, и, любуясь ими, она вспоминала родной Жьен, дом, где прошло ее детство, свою няню Виолетту. Печально, но воспоминания о родителях не были окрашены такой же любовью. Они редко бывали дома, предпочитая проводить время в королевском дворце в Париже. Однако их непродолжительные наезды всегда доставляли ей огромную радость. Иногда они привозили с собой нового младенца, брата или сестричку, но лишь затем, чтобы оставить его в Жьене на попечении нянек. Конечно, всегда было много подарков и сластей, смеха и объятий. А кроме того – сплетни и захватывающие истории о жизни королевского двора, которые рассказывали слуги родителей.

Ей особенно запомнилась скандальная история, связанная с дочерью знатного барона, его единственной наследницей, которую похитил дерзкий рыцарь. После того как соискателю ее руки, красивому молодому рыцарю было отказано ввиду его недостаточно высокого происхождения, отважный юноша увез возлюбленную в Британию, страну варваров, как говорили все придворные.

Тогда мысль о бегстве прекрасной девушки и столь же прекрасного и отважного рыцаря долго волновала воображение Санчи. Действительно, ей казалось, что эта романтическая история была похожа на те, о которых поют трубадуры. «Как странно, – подумала Санча, – вспоминать об этом теперь», – и задалась вопросом: а не чувствовала ли та бедная девушка себя столь же беспомощной и несчастной, как она?

Санча не могла не признать, что ее похититель хорош собой, у него стройная фигура, ясные серые глаза и обаятельная улыбка. Может, он вовсе не такое похотливое чудовище, каким представлялся ей сначала. Но нет сомнения, что он принадлежал к тем вероломным рыцарям, которые предали короля Ричарда и помогли узурпатору Генри Болинброку. Она и ее приданое были наградой ему, платой за верную службу. Этого она никогда не сможет ни простить, ни забыть.

Все усилия Алисы скрасить своей госпоже долгую утомительную дорогу были напрасны. Она рассказывала смешные истории, которые когда-то слышала, иногда обращала ее внимание на какой-нибудь особенно красивый вид, открывавшийся за окошком. Но, как она ни старалась, самое большее, чего удавалось добиться, это вежливый, но скупой ответ госпожи.

Они углублялись все дальше на север; дни шли своей чередой, похожие один на другой. К вечеру путники пользовались радушием очередного знакомца лорда Уильяма Кенби, становясь в известном смысле нежданными и нежеланными гостями то купца, то дворянина, то аббата.

Между Хью и Санчей установилось хрупкое перемирие. Более не подвергаемая отупляющему действию эликсира, она превратилась в уверенную в себе гордую леди, без улыбки отвечающую на восхищенный взгляд его серых глаз. Истерик с ней больше не случалось. Санча отвечала, когда с ней заговаривали, и в общем вела себя как подобает замужней женщине. Они спали в одной кровати, избегая даже мимолетного прикосновения друг к другу, и не подозревающие об этом хозяева домов, где они останавливались на ночлег, неизменно считали их прекрасной парой.

Что до Хью, то ему приходилось нелегко. Санча заставляла его думать, что он для нее как бы не существует. Даже когда она задерживала на нем взгляд, ему казалось, что для нее он значит не более, чем трава под ногами. Для Хью это было что-то новое. Он привык к легким победам над девушками, прислуживавшими в тавернах; но с какой легкостью давались ему эти победы, с такой же быстротой он о них забывал. Однако Доминик де Северье, любимая фрейлина маленькой королевы, оставалась недоступной, недостижимой. Днем он грезил о ней, ночами видел во сне.

Однажды вечером, когда они сидели за столом у богатого наместника Ноттингемского графства, Санча обмолвилась, что ей очень тяжело весь день проводить в тесной коляске.

– Ты предпочитаешь ехать верхом? – спросил Хью, обрадовавшись возможности видеть ее рядом с собой.

Наутро Санче вывели каурую кобылку с глазами как у лани, с пышной гривой и хвостом – подарок самого наместника.

– Я назову ее Анжела, – вся сияя, объявила Санча.

Первый раз Хью увидел ее улыбающейся и пожалел, что эта чудесная открытая улыбка предназначалась не ему. Как хороша была его юная жена, восседающая на стройной лошади, гибкая, как молодая ива! Хью то и дело оглядывался, не в силах оторвать от нее глаз.

Было в ней нечто такое, отчего он терял голову, отчего неистово начинало биться его сердце, отчего душа его трепетала и теряла покой. Он постоянно боролся с собой. В какой-то момент Хью твердо решал предъявить свои супружеские права на нее, но тут же понимал, что его мужская гордость не допустит этого.

Лига за лигой продвигались на север Хью и его новые домочадцы. Утомительное путешествие начинало угнетающе действовать на всех. Особенно трудно приходилось Хью, который только теперь понял, какая ответственность легла на его плечи.

Как солдат, он привык к относительным неудобствам кочевой жизни. Прежде он участвовал в походах быстрых военных отрядов, которые в день легко могли преодолеть расстояние в пятьдесят лиг. Но сейчас, с этими медлительными повозками и коляской, можно было рассчитывать в лучшем случае на какие-нибудь двадцать. Каждый раз, когда на небе появлялась туча, Хью с беспокойством ждал дождя, который на время превращал разъезженную дорогу чуть ли не в болото. Другой его заботой были шаткие мосты, преодолеть которые можно было лишь с молитвой и чрезвычайными предосторожностями, пуская повозки по одной, пока остальные дожидались своей очереди на берегу.

Один такой мост попался им перед Роуклифом: расшатанное сооружение с гнилым настилом, прогибавшимся под тяжестью одной лишь лошади. Даже каменные опоры, поддерживающие мост, не внушали доверия, поскольку были подмыты весенними половодьями. Стоило ступить на мост, как возникало ощущение, что он обвалится сию же минуту. Хью с Мартином и Румолдом прошли по мосту, проверяя прочность досок и внимательно оглядев давно не ремонтировавшиеся опоры. Не удовлетворенный осмотром, Хью перешел на другую сторону реки и спустился к воде, заросшей у берега камышом, чтобы проверить две особенно сомнительные опоры. Мартин и Румолд последовали за ним.