Ребекка Брэндвайн - Море любви

• Название: Море любви
• Автор: Ребекка Брэндвайн
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-281-Х

Роман современной американской писательницы переносит читателя в Англию конца XIX – начала XX веков. Драматическая история женщины, на чью долю пришлась и страстная любовь, и горечь разлуки, не оставит читателя равнодушным.

---

– Ты тупая идиотка! – зарычал на нее Ники. – Мы же могли свернуть себе шеи из-за твоих идиотских фокусов! Я уже не говорю о том, что лошади могли переломать ноги! О, боже! Тебя бы отшлепать, как следует, Лиззи!

Хотя Лиззи и была сильно испугана, она была не из тех, кого можно запугать, невзирая ни на что.

– Только попробуй, Ники! – возбужденно сказала она, метнув в его сторону быстрый взгляд. Ее голубые глаза сузились не только от гнева, но и от унижения, что Ники так презрительно говорил с ней. – Ты об этом еще пожалеешь, обещаю тебе!

– Прекрати, Лиззи! – холодно перебила ее я. – Я видела, что произошло, и ты одна во всем виновата. Ники поступил бы правильно, если б врезал тебе как следует. Мне даже страшно подумать, что бы сделал дядя Драко, если б узнал, как не только мы, но и его лошади подверглись опасности из-за твоей дурости.

Хотя лицо Лиззи и стало мертвенно-бледным при мысли о нраве дяди Драко, известном всем, она не собиралась сдаваться. Подобрав свою растоптанную шляпку, девушка вскочила на коня. Хитрое, мстительное выражение исказило ее классическое, холодное, прекрасное лицо.

– Я должна была догадаться, что ты будешь рядом с Ники, – язвительно бросила она, залезая в седло. – Он всегда был твоим героем. Но, тем не менее, не думаю, что ваши семьи обрадуются, если когда-нибудь узнают, что вы теперь больше, чем друзья. Поэтому, давайте, рассказывайте свои сказочки дяде Драко. Я буду только счастлива немного поразвлечь его и Джеррита, и всех кто пожелает, несколькими историями по своему выбору!

Прежде чем кто-либо из нас смог вымолвить хоть слово, Лиззи кивнув на прощанье, ускакала. Мы в смятении смотрели ей вслед, думая: «Неужели она знает о нас что-то конкретное, или это только ее догадки и пустые угрозы?»

– Как ты думаешь, она действительно расскажет все о нас, Ники? – наконец спросила я, представив себе, как изобразит нас Лиззи в своем рассказе – отвратительными и безнравственными.

– Нет, – коротко ответил он. – Это всего лишь блеф и больше ничего. При встрече с отцом она становится каменной от страха, поэтому вряд ли отважится сказать ему что-нибудь. Она была достаточно умна, чтобы понять – мы просто не обратим внимания на ее слова. Кроме того, отец разозлится, когда узнает какой опасности мы и лошади сегодня подверглись из-за нее и не поверит ей. Он подумает, что Лиззи лжет, чтобы свести с нами счеты.

– Может быть, ты и прав, – медленно согласилась я. Но, несмотря на успокаивающие слова Ники, мне становилось не по себе от мысли, что Лиззи страстно любит его. Уверенность в этом все возрастала. По ее глазам я видела, как она ненавидит и ревнует меня, и чувствовала, что Лиззи не остановиться ни перед чем, чтобы отвоевать у меня Николаса.

– Но-но… даже если она и ничего не скажет дяде Драко, то Джерриту наверняка сообщит, – выдавила я. – Он то уж точно выслушает ее и поверит. О, Ники! Как долго мы еще будем скрывать наши отношения? Рано или поздно, нам все равно придется рассказать Джерриту и всем остальным и решить, как быть дальше. Чего мы ждем? Я схожу с ума от любви к тебе!

– Я знаю, дорогая, знаю. Но… попытайся понять меня, Лаура: Джеррит мой брат, а ты его невеста. Ты же понимаешь, что я чувствую, когда увожу тебя у него. – Он вдруг резко замолчал. Через минуту Николас спокойно продолжил: – Послушай, Лаура, здесь не место для подобного разговора. Давай поедем куда-нибудь еще. У меня уже нет никакого желания продолжать охоту, а у тебя?

– У меня тоже, – с трудом выдавила я из себя, сгорая от стыда и угрызений совести.

Очевидно, у Ники были свои причины, чтобы оттягивать решение нашего вопроса.

Какой же я была глупой, думая только о себе! Я ругала себя на чем свет стоит и у меня было только одно желание – забраться в какую-нибудь щель и умереть. Конечно, Ники не хочет причинить боль Джерриту, своему брату. Мне тоже не было резона ранить своих родителей рассказом о нашей любви. Ники так же душевно разбит, как и я. Наконец-то стало ясно, почему он так долго раздумывает, прежде чем публично объявить о нас, и почему все лето избегал встречи со мной. Его, должно быть, замучили угрызения совести из-за предательства перед Джерритом.

Впервые я не могла придумать какое-нибудь обстоятельство, оправдывающее наше поведение. Приходилось признать тот неприятный факт, что мы оба, с нашей тайной любовью, совершали большое зло против наших семей. Но ведь сердцу не прикажешь.

Что-то надо было теперь делать. Будь я сильнее, великодушнее, то оставила бы Ники. Но я любила этого человека, любила со всеми его недостатками и, поэтому даже сейчас не могла заставить себя отказаться от мужчины, который был мне необходим как воздух.

К этому времени группа охотников промчалась мимо нас. Мы молча поехали по направлению к небольшой рощице, находившейся в ложбинке, прямо перед нами. Здесь, защищенные от разрушающих, суровых корнуоллских ветров, росли ели, березки, рябины, ясени и другие лиственные деревья. Многие из них уже начинали желтеть и краснеть; яркие пятна на зеленом фоне напоминали палитру художника. Опавшие сухие листья шуршали под копытами лошадей, когда мы въехали в рощу. В воздухе уже пахло осенью. По земле еще стелился туман, а с неба упали две-три капли, предвещая скорый ливень, грозивший продлиться все утро. Издалека доносился лай собак. Но здесь, в роще, было тихо.

Мы ехали между деревьями, не говоря ни слова, каждый думал о своем. Мокрые листья касались моего лица и хлестали по плечам. Ленточка моей шляпки зацепилась за ветку. Я остановилась, чтобы освободить ее и хлестнула Черного Пирата, чтобы ехать дальше. Его уздечка позвякивала, из ноздрей вырывались облачка белого пара и повисали в воздухе. Конь сердито помахивал хвостом.

Весь мой пыл теперь прошел. Небо было серым и начался дождь. Холод проникал во все члены, заставляя дрожать и стучать зубами. Но, тем не менее, я не предложила Ники вернуться назад в Холл, потому что не знала, когда нам еще представится возможность побыть наедине.

Наконец показалась полянка, на которой могли поместиться только две лошади. Здесь, по молчаливому согласию, мы остановились и слезли с лошадей, совершенно разбитые от усталости и страданий. Долгое время мы не отваживались заглянуть друг другу в глаза, как будто не знали, как и когда начинать восстановление наших отношений, понимая, что эта любовь обойдется всем очень дорого. Не слишком ли высока цена? Должна признаться, мне было известно, что это так. Но я не убежала, когда Ники, наконец, обнял меня.

– Лаура, дорогая Лаура, – зашептал он, убирая с моего лица выбившуюся прядку волос. – Что же нам с тобой делать?

– Не знаю, – огорченно шепнула я в ответ. – Не знаю. Я так хочу, чтобы мы были вместе, но как только подумаю, сколько страданий мы причиним своим близким, мое сердце разрывается на части.

– Неужели нам суждено расстаться и никогда больше не держать друг друга в объятиях, никогда не прикасаться друг к другу, не целоваться и не заниматься любовью? А вдруг всю оставшуюся жизнь мы будем постоянно напоминать друг другу о себе, часто видеться, потому что наши жизни переплетаются из-за близости наших семей. Как мы выдержим все это, дорогая?

– Не знаю, мне кажется, что если бы мы были хоть чуть-чуть благороднее, то именно так и поступили бы. Но… О, Ники, жить без тебя… быть так близко и, в то же время, так далеко друг от друга. Я содрогаюсь от одной мысли об этом! Нет, не думаю, что смогу выдержать это! О, Ники, что же нам делать?

– Ждать и надеяться. Думаю, со временем этот запутанный клубок распутается каким-нибудь образом. А до тех пор мы не должны упускать ни единой возможности побыть вместе, Лаура, даже если это всего лишь мельчайшие частички целого, к чему ты так стремишься. По крайней мере, это лучше, чем ничего. Не лишай нас хоть этого, дорогая.

Его голос перешел в шепот. Из-под полуприкрытых век, как горячие угольки, сверкали глаза. Сильные, пальцы Ники ласково коснулись моего подбородка и стали приподнимать выше, поближе к его лицу. На моих ресницах висели капельки дождя, сбежавшие по щекам, когда он первый раз ласково и нежно поцеловал меня. Постепенно поцелуй становился более настойчивым. Его зубы покусывали мою нижнюю губу, а язык ворвался в рот, желая отведать меня, подразнить, заставить дрожать от желания. Я застонала. Мои стоны были красноречивее слов. От каждого его прикосновения желание вспыхивало во мне с новой силой. Он уже страстно целовал меня. В ответ, обвив руками шею Ники, я сама начала пылко целовать его, как будто своими губами могла изгнать вселившихся в нас дьяволов. Я прижалась к нему и почувствовала тепло его тела, которое проникало сквозь промокшую от дождя одежду. Руки Ники гладили мою спину и, добравшись до ягодиц, резко прижали к себе. Его желание было велико. Но теперь, почувствовав, как упругая мужская плоть прижалась к моим бедрам, я не отпрянула от Ники, как в ту ночь в саду, чтобы он не подумал, что его опять обманывают. Арапник, который Николас все еще держал, выскользнул из его руки и упал, больно ударив по моей ноге.