Сюзанна Брокманн - Запрет на любовь. Книга 1. На грани

• Название: Запрет на любовь. Книга 1. На грани
• Автор: Сюзанна Брокманн
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-1397-1

Алисса Локке – сексуальная женщина и один из лучших агентов ФБР – берет трубку рабочего телефона и слышит встревоженный голос человека, которого предпочла бы забыть навсегда. Ее бывший любовник, ее боль, ее тайная страсть – лейтенант шестнадцатого отряда ВМС – Сэм Старретт сообщает о похищении дочери и жестоком убийстве его жены Мэри-Лу, обвиненной в связях с террористами…

Именно Алиссе поручено расследование дела об убийстве Мэри-Лу, хотя обезображенное лицо жертвы не позволяет точно опознать ее. Не кто иной, как Сэм становится главным подозреваемым по этому делу. Так начинается новый виток их непредсказуемых отношений.

«Запрет на любовь. На грани» – о любви, не ведающей запретов. О профессионализме, ставящем страсть вне закона. О ревности, мести, нежности и отчаянии. О той грани, до которой дойдут герои Сюзанны Брокманн в этой напряженной, многогранной, криминальной… любовной истории.

---

– Эй, – окликнул он ее своим мягким, как бархат, и удивительно ровным голосом. Этот голос до сих пор снился ей пару раз в неделю, а иногда и чаще, в зависимости от уровня стресса на работе или в колледже.

Именно Макс Багат вел переговоры с террористами, захватившими самолет, которым Джина летела из Афин в Вену. Она тогда оказалась главной заложницей, потому что, пытаясь спасти остальных пассажиров, выдала себя за дочь сенатора. Четыре дня голос Макса, раздающийся из приемника авиалайнера, удерживал ее на грани безумия.

– Эй, – повторил сейчас этот голос, – поговори со мной, Джина. Тебе больно?

– Уже нет, – пробормотала она ему в плечо.

– Ты не ушибла голову? – Макс слегка отстранился, и ей пришлось вытянуть шею, чтобы видеть его. Он внимательно изучал ее зрачки, и его собственные карие глаза казались встревоженными.

– Вроде нет, – покачала головой Джина.

Почему он не целует ее? Она уже целую вечность ждет, чтобы он ее поцеловал.

Его руки все еще обнимали ее, а губы были совсем близко.

И Джина поняла, что не может больше ждать. И сделала то, что должна была сделать еще несколько лет назад.

Она сама поцеловала Макса.

12

Ной снял трубку почти немедленно:

– Да?

– Привет, Ной, – сказал Сэм.

– Черт возьми, Роджер, где ты? – взорвался тот после недолгого молчания. – Что вообще происходит? Я обязан доложить какой-то леди по имени агент Винтере, если услышу, как ты пернешь на соседней улице.

Собственно, именно это Сэму и надо было выяснить.

– Обязательно позвони ей, – кивнул он, – как только мы договорим. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Так ведь не в первый же раз.

– Поверь мне, таких еще не было.

– Да? Ну, ладно. Клэр на тебя немного злится, а когда она злится на тебя, то злится и на меня. А если меня еще и арестуют за содействие государственному преступнику, то… Скажем так: остаток жизни мне, по все видимости, придется провести в грустном одиночестве.

– Ха! Можно подумать, она от тебя куда-нибудь денется, – засмеялся Сэм. – Она же в тебя влюблена с десятого класса.

– Нет, это я влюблен в нее с десятого класса, – поправил Ной. – А ее тогда интересовало только мое тело.

– Не гони!

– Я серьезно, – настаивал Ной. – Знаешь, как долго мне пришлось уговаривать ее выйти за меня замуж?

Ну ни хрена себе! А Сэм-то всегда считал, что Ной тогда решил поступить благородно: девушка залетела, значит, ничего не поделаешь… Конечно, потом он никогда не жаловался и даже казался счастливым, но…

– А я думал, что она этого хотела. Думал, у тебя просто не было другого выхода, раз уж так карта легла…

– Ничего подобного. Мне пришлось здорово попариться, чтобы эта свадьба состоялась. Она все время твердила что-то типа: «С чего ты взял, что это настоящая любовь? А что будет, если через год или два мы встретим кого-то, кто нам на самом деле предназначен судьбой?»

– Так ведь этого никогда не знаешь наверняка, – перебил его Сэм. – Всегда рискуешь.

– Ну, я-то знал, – возразил Ной. – Я всегда точно знал, что она – та единственная женщина, которая мне нужна. Мне было семнадцать несчастных лет, а я уже знал. – Он негромко засмеялся: – Как ты думаешь, почему дедушка, в конце концов, благословил наш брак? После того как целый месяц кричал, что ни за что не позволит, что мы слишком молоды, что у нас ничего не получится?

Ни за что не позволит!

– А мне дядя Уолт сказал, что согласился потому, что ты принял правильное решение.

– Да, дурень. Правильное, потому что я до одури любил эту девушку! Я тогда объяснил дедушке, что если мы прямо сейчас не поженимся, если родители уговорят ее сделать аборт или отказаться от ребенка, то это потом всегда будет стоять между нами. И я ее потеряю, потому что всегда буду напоминать ей о том, что она сделала. Господи, Ринго, да я только о том и мечтал, чтобы она вышла за меня. Я всегда хотел быть с ней. Я сказал дедушке, что ради этого готов отказаться от всего: уйти из школы, найти любую, самую грязную работу – только для того, чтобы содержать Клэр и ребенка. Я знал, что это будет непросто – вечерняя школа или диплом экстерном… Я всегда хотел учиться, но гораздо больше я хотел прожить всю свою жизнь вместе с Клэр.

– Вот дерьмо, – пробормотал Сэм. – А я-то думал… – Он думал, что Ной сделал то, что был должен, а не то, что хотел.

Ной засмеялся:

– И когда дедушка меня выслушал, он, наверное, понял, что все очень серьезно. Я до сих пор помню, что он мне тогда сказал… Что-то вроде: «Я не имею никакого права говорить тебе, что ты слишком молод и что у вас ничего не получится». Он еще сказал, что настоящая любовь побеждает все препятствия. И что меня даже не было бы на свете, если бы он прислушался к здравому смыслу тогда, когда бабушка уговаривала его жениться на себе. Тогда весь мир был против них. Черный мужчина и белая женщина! У них не может ничего получиться! И что? Пятьдесят лет вместе!

– Вот дерьмо, – задумчиво повторил Сэм. А ведь он женился на Мэри-Лу только потому, что думал…

– Послушай, друг, мы тут болтаем, а ведь надо что-то делать. Этот агент из ФБР был настроен очень серьезно. Они, похоже, твердо решили тебя разыскать. Может, тебе стоит сдаться, пока не поздно? Я пойду с тобой, если хочешь. Я найду тебе адвоката, я… Я не знаю. Я, черт возьми, все сделаю, только скажи мне, что! Чем я могу помочь?

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – сказал Сэм, решив, что подумает об Уолте и о том, что только что узнал, позже. – Об очень большой услуге. Тебя и Клэр.

– Да, – быстро сказал Ной, – мы это сделаем.

Сэм рассмеялся:

– Ты что там, пьешь? Ты ведь даже не знаешь, о чем я…

– Нет, не пью. Я выпил банку пива, когда пришел домой, и я знаю, что ты хочешь попросить о Хейли. Верно? Если и тебя, и Мэри-Лу арестуют, мы о ней позаботимся, Роджер. И тебе даже не надо об этом просить.

Сэму пришлось помолчать несколько секунд, прежде чем заговорить снова.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Стоит мне подумать, что она окажется в приюте, и…

– Ну, все, – прервал его Ной, – замолчи. Мы с Клэр уже ее любим и очень хотим с ней познакомиться. Мы это обсудили – то, что ей, возможно, придется какое-то время пожить у нас. И, знаешь, я очень надеюсь, что это будет недолго.

– Да, – пробормотал Сэм; – я тоже. – А если и нет, то кто лучше всех сможет воспитать его дочь? – Эй, Ной?

– Что?

– Пошел ты… – Именно таким образом они, начиная с девятого класса, выражали те эмоции, которые не могли выразить более традиционным способом.

Вот только школа осталась далеко позади. Впрочем, Ной всегда был решительнее его:

– Я тоже люблю тебя, Ринго. Будь поосторожнее, пожалуйста.

Сэм слышал эти слова много раз. Уолт часто говорил их ему. Почти каждый день, когда Ринго уходил от них.

– Спасибо, Ной. Не забудь позвонить в ФБР и рассказать им все, о чем мы говорили. Мне нечего от них скрывать.

– Кроме того, где ты сейчас находишься, – напомнил Ной.

– Ну да, – согласился Сэм, перед тем как повесить трубку, – так ведь я и тебе этого не сказал.

Что язык Джины Виталиано делает у него во рту?

Макс понимал, что должен немедленно сделать шаг назад. Девушка была пристегнута к сиденью ремнем безопасности, и отстраниться от нее не составит труда.

Он понимал, что ни в коем случае не должен отвечать на этот поцелуй.

А еще он ни в коем случае не должен был приезжать в Тампу.

И как быть теперь? Она такая горячая и мягкая, и сладкая, и голова кружится, как на центрифуге, и ее пальцы везде – в его волосах, на шее, на лице, и он, черт возьми, делает именно то, чего ни в коем случае не должен делать! Он не просто позволяет Джине целовать себя – он все-таки против воли, но отвечает на ее поцелуй. Господи, но до чего же долго он мечтал об этом!

А сейчас пора остановиться.

Он просто разомкнет руки и…

Но на губах Макс ощущал соленый привкус ее слез и, хотя именно поэтому должен был отойти и дать ей успокоиться, он, эгоистичный извращенец, только сильнее заводился, понимая, что она плачет от радости, потому что видит его.

Значит, Джина все еще считает, что он ей нужен. Они больше года не говорили по телефону, еще дольше не виделись, и все-таки ничего не изменилось.

Означает ли это, что ей до сих пор снятся кошмары? Что она вздрагивает, когда к ней приближаются незнакомцы? Что иногда ее взгляд становится отсутствующим и устремляется куда-то в пустоту, за тысячу миль отсюда, как бывает иногда у ветеранов, переживших страшную войну?

Макс намеренно исчез из ее жизни, давая ей возможность забыть и вылечиться.

Только разве он исчез? Вот он – здесь, в Тампе. И его язык исследует рот Джины. И он опять ломает ее жизнь, которую не доломали террористы.

Он сам стал эмоциональным террористом.

Макс вырвался из рук девушки и сделал шаг назад.