Борис Шубин - Дополнение к портретам

• Название: Дополнение к портретам
• Автор: Борис Шубин
• Издательство: Знание
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Доктор медицинских наук Б. М. Шубин взглянул на биографии А. С. Пушкина и Л. П. Чехова глазами врача. Такой своеобразный взгляд позволил ему дополнить портреты выдающихся писателей интересными и малоизвестными подробностями.

Книга состоит из двух разделов: «Скорбный лист, или История болезни Александра Пушкина» (первое издание вышло под названием «История одной болезни») повествует о последних днях жизни великого поэта и врачах, оказывавших ему посильную помощь. Вторую половину книги составляют очерки «Доктор А. П. Чехов», которые знакомят читателей с медицинской деятельностью А. П. Чехова, с кругом его научных и общественных интересов.

Издание рассчитано на широкого читателя.

---

Скромная табличка на двери чеховской квартиры напоминает, что один из самых любимых наших писателей вышел не только из гоголевской «Шинели», положившей начало русской прозе, но и из белого медицинского халата.

Рассмотрению некоторых аспектов медицинской деятельности А. П. Чехова посвящается настоящая книга. В работе над биографией Чехова я нередко обращался к различным литературным источникам, часть из которых приведена в библиографическом указателе. Но лучшая книга о Чехове написана самим Антоном Павловичем: это – его письма. Поэтому, сколько было возможно, я старался предоставлять слово доктору Чехову.

В выборе факультета не раскаялся…

Собирая материалы о жизни и творчестве А. П. Чехова, я заказал в библиотеке трехтомник «Русские врачи-писатели». Работа Льва Федоровича Змеева – «почетного члена общества орловских врачей, доктора медицины», как было указано в формуляре, выходила в С.-Петербурге в 1886–1888 гг., и я надеялся почерпнуть из нее интересные сведения о раннем Чехове и его предшественниках.

Но издание оказалось справочником, где в алфавитном порядке приведены краткие биографические данные о врачах, когда-либо выступавших в специальной печати со статьями по различным вопросам биологии и медицины. Не встретил я здесь ни фамилии военного врача В. И. Даля – создателя «Толкового словаря живого великорусского языка», ни земского врача А. П. Чехова.

Мы привыкли понимать под словом «писатель» человека, создающего литературные произведения, а не научные статьи.

И все-таки, как профессии врача и писателя ни далеки друг от друга, между ними существует глубокая связь. Об этом, кстати, не так давно напомнил на международном конгрессе врачей в Париже французский писатель Андре Моруа, увидевший родство этих профессий в том, что представители обеих «относятся к человеческим существам со страстным вниманием; и те и другие забывают о себе ради других людей».

А. П. Чехов. 1898

Не потому ли медицина подарила миру много писателей, и среди них таких выдающихся, как Рабле, Шиллер, Чехов, Булгаков?

А одна из врачебных эмблем, предложенная в XVII в. знаменитым голландским врачом Тульпиусом,[27] – горящая свеча («светя другим, сгораю сам»[28]) могла бы стать достойным украшением писательского флага.

В мемуарной и исследовательской литературе о Чехове можно встретить мнение, что врачом он стал по недоразумению, что медицинская деятельность его тяготила, и он постоянно хотел от нее освободиться. Подобные суждения в значительной степени основываются на высказываниях самого Чехова. Но, как справедливо замечает И. Г. Эренбург, в письмах Антона Павловича еще чаще встречаются признания, что ему опротивела литературная работа.

Мы же не принимаем их всерьез.

Каждому знакомы такие моменты, под влиянием которых вырываются не отражающие действительности слова.

А в конспективной автобиографии, составленной по случаю пятнадцатилетия окончания университета, Антон Павлович сообщает, что в выборе медицинского факультета он не раскаивается.

В. В. Вересаев – автор знаменитых «Записок врача», поступая в медицинский институт, мечтал стать писателем. Выбор института (уже второго – после окончания историко-филологического факультета университета) был обусловлен, как утверждает Вересаев в своих «Воспоминаниях», стремлением будущего писателя в совершенстве ориентироваться в строении и функции человеческого организма, в здоровых и болезненных состояниях как тела, так и духа.

А. П. Чехов, поступая на медицинский факультет университета, не догадывался об уготованной ему судьбе классика русской литературы. Он должен был получить диплом врача, чтобы зарабатывать на хлеб и кормить семью.

Вопрос о выборе факультета, по-видимому, был решен на семейном совете еще до отъезда Антона Павловича из Таганрога[29] в Москву. Сохранилось письмо матери, в котором есть такие строки: «…Терпенья не достает ждать, и непременно по медицинскому факультету иди, уважь меня, самое лучшее занятие».

Тон письма и просьба «уважить» мать дают повод думать, что у Антона Павловича имелись на этот счет еще какие-то соображения.

В жизни редко бывает, когда врачом становятся по неодолимому желанию, как это случилось с выдающимся нашим хирургом Н. И. Пироговым или немцем Альбертом Швейцером. История последнего примечательна: тридцатилетний профессор философии и теологии Страсбургского университета, известный органист, выступавший в лучших концертных залах Европы, решив стать врачом, поступил на медицинский факультет того же учебного заведения, где продолжал профессорствовать. У подавляющего большинства подлинное зрелое увлечение медициной приходит в процессе учебы или врачебной практики.

Так или иначе, 10 августа 1879 г. Чехов подал заявление на медицинский факультет и был зачислен в Московский университет со стипендией как неимущий от Таганрогской городской управы.

В последующем он с лихвой рассчитался с городской управой, создав у себя на родине в Таганроге первоклассную библиотеку (впрочем, когда говоришь о родине А. П. Чехова, представляется вся Россия, а не тихий провинциальный городок Таганрог. Точно так же, как созданная им библиотека воспринимается значительно шире, чем конкретная библиотека, носящая сегодня имя Чехова).

Первое знакомство с университетом произвело на Антона Павловича неблагоприятное впечатление. Известный литературовед, автор одной из последних биографических книг о Чехове академик Г. П. Бердников считает, что это настроение запомнилось Антону Павловичу на долгие годы и через 10 лет выплеснулось на страницах «Скучной истории»: «…А вот мрачные, давно не ремонтированные университетские ворота; скучающий дворник в тулупе, метла, кучи снега… На свежего мальчика, приехавшего из провинции и воображающего, что храм науки в самом деле храм, такие ворота не могут произвести здорового впечатления. Вообще ветхость университетских построек, мрачность коридоров, копоть стен… унылый вид ступеней, вешалок и скамей в истории русского пессимизма занимают одно из первых мест на ряду причин предрасполагающих… Вот и наш сад. С тех пор как я был студентом, он, кажется, не стал ни лучше, ни хуже. Я его не люблю. Было бы гораздо умнее, если бы вместо чахоточных лип, желтой акации и редкой стриженой сирени росли тут высокие сосны и хорошие дубы. Студент, настроение которого в большинстве создается обстановкой, на каждом шагу, там, где он учится, должен видеть перед собою только высокое, сильное и изящное… Храни его бог от тощих деревьев, разбитых окон, серых стен и дверей, обитых рваной клеенкой…»

Об учебе А. П. Чехова в университете имеются весьма скудные сведения.

Можно упрекать его друзей и знакомых, не сохранивших для потомков ничего примечательного об этом периоде жизни Чехова. Но в то же время отсутствие этих сведений свидетельствует и о том, что Антон Павлович уже в те годы был человеком чрезвычайно сдержанным. (Через несколько лет он скажет брату Николаю,[30] что воспитанные люди «не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают… Из уважения к чужим ушам они чаще молчат…»)

Однажды – уже на четвертом курсе – Антон Павлович признается брату Александру, что боится сорваться на выпускных экзаменах: «…Отзываются кошке мышкины слезки; так отзывается и мне теперь мое нерадение прошлых лет… Почти все приходится учить с самого начала. Кроме экзаменов (кои, впрочем, еще предстоят только), к моим услугам работа на трупах, клинические занятия с неизбежными гисториями морби, хождение в больницы…»

Думаю, что Антон Павлович слегка бравирует своей неподготовленностью, как это испокон веков было свойственно студентам в общении друг с другом; хотя можно допустить, что в его медицинском образовании имелись пробелы, только вызванные не «нерадением», а напряженным на протяжении всех этих лет журналистским и литературным трудом, постоянной заботой о куске хлеба. Бедность побуждала к неустанной или, пользуясь его определением, «форсированной» работе: более 200 различных материалов в этот период ежегодно публикует Чехов в газетах и журналах.

За годы учебы в университете А. П. Чехов (А. Чехонте) подготовил сборник рассказов «Сказки Мельпомены», а всего же на страницах «Стрекозы», «Осколков», «Будильника», «Зрителя», «Мирского толка» и других органов малой прессы им было напечатано столько обзоров, анекдотов, пародий, фельетонов, репортажей, очерков и рассказов, что только часть их смогла уместиться в первые два тома собрания сочинений писателя. Кстати, ряд его выступлений в печати навеян учебными программами. Так, в одном из писем Н. А. Лейкину он обещает написать для него «статистику» и объясняет почему: «…я зубрил недавно медицинскую статистику, которая дала мне идею».

Однако все его литературные гонорары уходят, как он выражался, в «утробу» – на пропитание многочисленной семьи, а сам Антон Павлович не имеет даже возможности сменить ветхий серенький сюртук на новый костюм.