Виталий Гладкий - Ликвидатор

• Название: Ликвидатор
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Боевик

Киллер и Волкодав встречаются вновь. Наемный убийца и разведчик-спецназовец – что может связать их жизненные пути в тугой узел? Только общее дело. Но и они оказываются бессильны перед грязными интригами новоявленных хозяев страны – бизнесменов и политиков, заказы которых им приходится выполнять. Но теперь у Киллера за плечами – школа восточной мудрости и абсолютного физического совершенства, которые он прошел в заснеженных Гималаях.

---

Конечно, я уже знал, что Слон всеми правдами и неправдами пытается подлезть под крылышко "деловых", чтобы в будущем короноваться на вора в законе. В отличие от прежних, забубенных времен почетное воровское звание теперь мог получить любой мордоворот с пудовыми кулачищами, а еще лучше с полной мошной: всеобщая продажность, как раковая опухоль, поразила не только страну, но и ее специфические образования.

Но до сих пор Муха, пахан зоны, не жаловал ни Слона, ни его корешей, как те ни пытались шестерить. И до сегодняшнего дня Слон сидел тихо, лишь изредка вымещая свою тупую злобу на мужиках.

– Ты это, того… – Он запнулся, выискивая в своей квадратной башке нужные слова. – Че на разводе меня толкнул?

Вот тебе новость! Слон наконец добрался и до меня, чтобы почесать кулаки. Что он нарывается, было и дураку ясно – в бараке стало тихо как в гробу. Понятное дело, все ждали очередного развлечения.

До этого вечера никто даже не делал попыток испытать мои возможности – все знали, что я бывший афганец, диверсант-спецназовец, а потому охочих проверить мою армейскую выучку не находилось.

Ко всему прочему, Бог меня не обидел ни ростом, ни физическими данными, что сомневающиеся могли подсмотреть в бане. Так с каких это делов Слон сорвался с цепи?

И тут я обратил внимание на Муху. Он перестал жевать и сидел хищно согнувшись и всверливая в меня свои зенки.

Ага, вон оно что… Решил проверить, на что годен Гренадер… Ну, я тебе устрою концерт… Если бы ты только знал, как долго я ждал этого момента.

Благодаря ГРУ все концы Мухи, нужные для побега, были обрублены, и теперь он метался в поисках выхода из нелегкой для него ситуации. По моей наводке из колонии убрали почти всех, кому он доверял, и Муха просто обязан был подыскать им равноценную замену.

Впрочем, это были мои предположения. И еще одна мыслишка вдруг мелькнула в голове: а что, если я уже засвечен и Муха знает, кто я?

Но я тут же отмел ее, чтобы не засорять мозги перед маленьким мордобойчиком.

– Слон, вали отседа, пока цел, – с ленцой ответил я, даже не изменив позы – лежал, закинув ногу за ногу, и почесывал подмышку.

– Че?! – Слон опешил – с ним так нагло не обращались, наверное, еще со школьной скамьи. – Ну ты и… наглая морда. Вставай! Поговорим.

– О чем можно говорить с недоразвитым? – деланно удивился я и подмигнул взбешенному бандиту. – Я ведь не логопед, чтобы исправлять дефекты твоей речи. Катись отсюда, тундра не огороженная. – Ты отвечаешь за свои слова?

Слон пытался сохранить достоинство, провякав общепринятую во всех зонах фразу, предшествующую или драке, или примирению, если противник вдруг извинится.

Хотя я не думал, что он жаждет мирной концовки нашего базара. Задание нужно выполнять, Муха зря не просит…

– Конечно отвечаю, дурик…

Слон, выставив вперед свои внушительные грабли, ринулся вперед с явным намерением придушить меня, как клопа.

Ах, мальчик, мальчик… И почему тебя ни один умный дяденька не просветил, что, когда бьет специалист своего дела, это очень больно? Смертельно больно. И что спецназовец моей комплекции – это тебе не запуганные обыватели-бизнесмены, из которых ты выбивал денежки на пропитание.

Я не стал особо мудрить. Мне красота приемов сейчас была по барабану. Я просто обхватил шею Слона разведенными бедрами в "ножницы" и, придерживая его голову жестким захватом, чтобы не проскользнуть, сделал резкий поворот на девяносто градусов.

Конечно же, я рассчитал абсолютно верно: нижняя часть его массивного туловища застряла в проходе между шконками, а верхняя, взятая в клещи моими ногами, стала напоминать мокрое белье, выкручиваемое прачкой.

Развернись я на больший угол, Слон уже возглавил бы стадо подобных ему слоников на небесах, а так только что-то хрустнуло и толстый дебил обмяк, потеряв сознание.

– Уберите эту падаль, – тихо, но внушительно приказал я опешившим подручным Слона – они уже подтягивались к моей койке.

Я встал, освобождая пространство для эвакуации незадачливого дуболома. И не только – мне почему-то не понравилось выражение лиц близстоящих "отморозков", особенно у дружка Слона, которого кликали Чавела.

Он и впрямь своим смуглым лицом смахивал на цыгана, но был высок и широкоплеч, что не свойственно вечным бродягам, ныне крепко осевшим в домах-дворцах, в основной своей массе построенных на деньги, вырученные от продажи наркотиков и водки.

Ну конечно, как же Чавеле оставить в беде такого чудного кореша, будущего пахана… Заточка как бы сама прыгнула из рукава в ладонь, и Чавела со змеиной грацией, какую нельзя было ожидать от его несколько грузноватой фигуры, ударил, целясь мне в живот, почти без замаха.

Нет, не понимаю я нынешнюю молодежь. "Чему их учит семья и школа?" – так или похоже пел наш великий бард Володя Высоцкий.

Правильно вопрос ставил. Уж если избрал своей профессией смерть, то, будь добр, прилежно изучи все к ней прилагающееся. А вот Чавела решил, что можно шпарить по шпаргалке. Чудак…

Я не сломал ему кисть, хотя мог бы. Я лишь бережно вытащил из онемевшего кулака Чавелы заточку, распрямил ладонь, подтащил фальшивого "цыгана" к тумбочке и пришпилил его руку к деревянной крышке, будто неразумную бабочку, нечаянно угодившую в сачок горе-натуралиста.

Ну и, ясное дело, он потерял сознание. Да-а, хлипкий народец нынче пошел…

Куда, братва? Налетай, Волкодав ко всему готов. Именно Волкодав, а не какойто вшивый Гренадер, спекулянт и сука, торгующая страной оптом и в розницу.

Что, кишка тонка? То-то…

А ты, Муха по фамилии Вараксин? Смотри, смотри, для тебя старался. Немного бравады, чуток техники и солидная доза жестокости. Компост. Все для тебя, чухонец хренов.

Чтобы ты уцепился за меня, как глупая щука за блесну. И прошу тебя – побыстрей. Мне ваша тюряга во где сидит… от горла до пупа.

И вам, дорогой полковник Кончак, наше "ку-ку" с кисточкой. Чтоб вам кур никогда более не топтать. Надели вы на свободного зверя Волкодава ошейник, и теперь он вместо свежатины помои жрет.

Экая вы сволочь, господин полковник… Все, все, успокоился!

И все равно вы, товарищ Кончак, с-сукин сын…

Киллер

Когда я открыл глаза, надо мною было черное небо в ярких, неестественно больших звездах; они почемуто не стояли на месте, а кружились. Меня едва не стошнило, и я поторопился зажмуриться.

Но все равно меня продолжало качать, будто я плыл по бурному морю в утлой лодчонке. Тогда я, мысленно представив земную твердь, улегся на нее замшелым валуном и слился с такими же, как и я, каменными глыбами, устилающими морское побережье.

Помогло. Тошнота ушла, уступив место голодному спазму. Но море все шумело, правда, не так, как обычно, ритмично, – а непрерывно, будто дождевая вода с крыши.

Я вновь разлепил веки – и опять увидел бриллиантовый блеск звезд. Но теперь они, как и полагается, были неподвижны и далеки.

Привстав на локте, я осмотрелся. Странно, но вокруг высились только горные пики, которые были чернее усыпанного звездами неба. А где же море? Оно ведь плескалось совсем рядом, я это слышал совершенно отчетливо.

Моря не было…

Я поднялся на ноги – и едва не грохнулся на охапку сена, служившую мне постелью. Меня повело, словно пьяного; я вслепую пошарил перед собой руками и наконец обрел опору в виде шершавого, все еще хранившего дневное тепло бока скалы; ее кромка с одной стороны почему-то представляла собой уходящую ввысь изломанную и светящуюся оранжевую линию. Этот абрис то ярко вспыхивал, будто скалу нагревали в огромном горне, то затухал, словно неведомый кузнец уставал надувать меха.

Заинтригованный необъяснимым трюком природы, я, держась за почти отвесную скальную стену, пошел навстречу вспышкам. Но не сделав и десяти шагов, вдруг остолбенело остановился, пораженный необычайным зрелищем.

Скала обрывалась, будто ее обрезали циклопическим ножом. В месте среза, у подножия, образовалась ровная, словно отшлифованная площадка; посреди нее горел костер. Дальше, метрах в двадцати, сверху падала черная, как обсидиановое стекло, стена воды, в которой кровавыми пятнами отражались трепещущие огненные языки.

У костра, вполоборота ко мне, сидел обнаженный до пояса человек и попеременно совал ничем не защищенные руки в огонь. И самое удивительное – не торопился их отдергивать, хотя костер был вовсе не иллюзией.

Сумасшедший?

– Подходи и садись, в ногах правды нет. Будем ужинать, – вдруг буднично сказал он, не поворачиваясь в мою сторону.

По правде говоря, от его слов мне снова чуть не стало дурно. Я даже испугался. Но какая-то неведомая сила потащила меня вперед, и я покорно опустился на плоский камень напротив странного человека, не прекращающего ни на миг свое странное занятие.

– Оклемался, братка? – спросил незнакомец, как мне показалось, с акцентом, хотя я в этом и не был до конца уверен – он говорил на хорошо знакомом мне родном языке, но что это за язык и родной ли он мне?