Фридрих Незнанский - Ярмарка в Сокольниках

• Название: Ярмарка в Сокольниках
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: Олимп, АСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006757-7, 5-7390-1075-6

Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры А.Б. Турецкий, участвуя в раскрытии, казалось бы, чисто уголовных дел, сталкивается с преступной деятельностью коррумпированной властной верхушки.

«Ярмарка в Сокольниках» — это не просто книга, с которой начался знаменитый цикл «Марш Турецкого». Не просто книга, от которой невозможно оторваться с первой и до последней страницы. «Ярмарка в Сокольниках» — это самый легендарный детектив за всю историю этого жанра в нашей стране. Прочитайте — и поймёте почему!

---

10

Отстояв полчаса в очереди за водкой, мы катили по Люсиновской в сторону Даниловского рынка. Припорашивало легким снежком, и Рита включила «дворники».

— А по какому поводу гости?

— Ни по какому. Просто так. А кстати, сегодня День артиллериста. Я в некотором роде артиллеристка.

«Ну, связь небольшая», — подумал я, зная, что ее муж — генерал, командует в Афганистане артиллерийской дивизией.

Рита, похоже, угадала мои мысли:

— Я ведь год пропахала в Афганистане, мне Склифосовского курортом кажется после афганского кошмара. Каждый день сотни убитых и раненых. И своих, и чужих…

Вот тебе и на. Вот тебе и Голливуд! Я невольно покосился на изящные перчатки на баранке руля.

— Правда, за этот кошмар платят валютой. На машину я себе заработала. Но это все в прошлом…

«Если бы ещё и твой муж оказался в прошлом, я бы не возражал!» — подумал я.

Рита как будто опять угадала — сказала негромко, почти не слышно:

— Роль генеральши мне тоже не очень удалась, — и резко нажала на газ.

Машину занесло на крутом повороте — мы свернули на огромный заснеженный пустырь, посреди которого стоял вросший в землю домишко. Рита выключила мотор, я неловко вылез из машины, держа за горлышки две бутылки. Рита, скользя сапожками по мокрому снегу, подбежала к маленькому окошечку и постучала, как азбукой Морзе, — раз-два, раз-два-три. Потом взяла меня под руку обеими руками и мы, обойдя домишко, подошли к входной двери. Около нее стоял… огромный синий «форд». Это настолько не вязалось с пустырем и избушкой, что жизнь для меня начала терять свою реальность.

Дверь открыли, и откуда-то из-под земли выполз маленький бородач с ясными глазами:

— Ритунчик, лапушка, ну сто лет тебя не видел. Саша, проходите. Я — Георгий, владелец этого дворца.

«Когда же это Рита успела обо мне сообщить?» — подумал я, и сердце у меня екнуло от какого-то радостного предчувствия.

Хозяин между тем осторожно забрал у меня водку и, любовно глядя на бутылки, поочередно их с нежностью поцеловал.

Из комнаты донеслись звуки ликования по поводу прибытия спиртного, и кто-то на пианино исполнил «Так громче музыка, играй победу». Из-за сигаретного дыма и полумрака я сначала ничего не увидел. Георгий, он же просто Жора, пытался представить мне участников вечеринки. На подоконнике сидела красивая толстая деваха с грустным лицом.

— Меня зовут Алена, — сказала она с какой-то безнадежностью в голосе.

— Она привезла холодец, — продекламировал кто-то театральным баритоном.

И тут я увидел, что за пианино сидит не кто иной, как знаменитый актер «Современника» Валентин Никулин.

— Ну, Вальку ты, конечно, знаешь, — махнув в его сторону рукой, сказал Жора, — А это Сеня.

Толстый человек в круглых очках вскочил и отрапортовал по-военному:

— Семен Штейнбок, химик-разведчик!

Все очень удивились, словно услышали об этом в первый раз.

— Объясняю, — продолжал в том же духе Сеня. — Особым правительственным распоряжением включен в группу ПВО по обнаружению бактериологически зараженных территорий. В случае бактериологической атаки с воздуха меня одевают в спецхалат и посылают вперед. Я ползу, и если возвращаюсь живой — воинским частям идти можно. Если не возвращаюсь — территория заражена.

Все засмеялись. Даже Алена. Из дальнего угла комнаты двое бородатых парней прокричали хором:

— А мы из ФБР! — и продолжали что-то темпераментно обсуждать.

— Врут! Это мои однокашники по халтуре, — сказал Жора.

Тут я разглядел, что огромная комната была художественной мастерской. Вдоль стен стояли оконченные и неоконченные холсты работ, выполненных в темно-коричневых тонах, среди них очень много портретов Алены. В одежде и без. Полотна мне очень понравились. Несмотря на мрачные тона.

Химик-разведчик разливал водку по граненым стаканам, все усаживались вокруг кофейного столика, на котором в огромной деревянной миске лежали остатки холодца и салата.

— А следователи как пьют — стаканами или рюмочками? — спросил ехидно Сеня.

Так! Про следователей тоже известно. Я покосился на Риту. Она скорчила невинное лицо.

— Полстаканами, — ответил я.

Все почему-то мне немножко поаплодировали, в том числе и разведчик.

Рита тихонько сказала мне в ухо — «За нас!». Я не верил, что все это происходит наяву.

Никулин запихнул в рот огромный кусок холодца и вернулся к пианино. Уселся на круглый вертящийся стул.

— Я вам сейчас, народы, исполню одну вещицу — прелесть! — сказал он с полным ртом и, проглотив кусок холодца, запел:

Ой, тошно мне,
Ктой-то был на мне
Сарафан не так
И в руке пятак.

Больше всех доволен своим выступлением сам Валентин. Он ржет, показывая прокуренные лошадиные зубы, и безо всякого перехода начинает играть необыкновенно хорошо и печально, напоминая при этом старого больного клоуна. Мы танцевал и — я с Ритой, Жора с Аленой. Земля уходила у меня из-под ног. Я обнимал Риту, и она касалась губами моей щеки, и я видел смятение в ее серых глазах. Нереальность происходящего принимала катастрофические размеры…

Вдруг Валентин резко прекратил играть и заорал:

— А почему у нас так мало баб?

И в ту же секунду раздалась барабанная дробь по оконному стеклу.

Валентин, как ужаленный, вскочил с вертящегося стульчика и с криком «Инка!» бросился не к двери, а к столику.

— Не пускай ее сразу! — неожиданным дискантом провизжал он вслед Жоре, который пошел открывать дверь вновь прибывшей Инке. Никулин налил себе полный стакан водки, залпом опрокинул ее себе в глотку и метался вокруг стола в поисках закуски. Мы все умирали со смеху. Валентин явно не имел в виду свою супругу, говоря о недокомплекте баб. Наконец Жора сделал вид, что справился с замком, и в комнату влетела Инка. Никулин уже сидел за пианино и блаженно пел что-то окуджавское. Супруга кинула на него подозрительный взгляд, но ее пока что интересовало что-то другое. Без всякого «здрасте», руки в боки, Инка задала вопрос:

— А кто это тут у вас на «форде» прикатил?

Все молчали. И вдруг Алена тоненьким голоском изрекла:

— Ну, положим я.

— Откуда это ты его взяла? — продолжала допрос с пристрастием Инка.

— Ну, положим, у одного американца, — ответила Алена и почему-то горько заплакала.

Жора показал Инке кулак и пошел утешать безутешную Алену, гладя ей колени и размазывая слезы по ее щекам.

Боже ж ты мой! Я давился от смеха, представляя грустную толстую Алену с холодцом на «форде».

А Инка уселась рядом с супругом, сверля его острым взглядом своих прекрасных синих глаз, но не с целью выражения любви, а стараясь определить степень его накачки. Инка мне явно не импонировала, несмотря на синие глаза. Она возвращала меня с небес на землю. Но я не хотел возвращаться из рая и потому, решительно подойдя к Рите и обняв ее за плечи, сказал негромко:

— Поедем ко мне.

Рита отрицательно покачала головой и спокойно ответила:

— Нет, мы поедем ко мне.

11

Шура Романова в это время как рыба об лед билась в своем кабинете с Волиным. Мастер спорта по самбо молчал, словно был глухонемым.

Романова служила в МУРе двадцать пять лет и почти пятнадцать лет занимала должность начальника второго отдела, и пятнадцать лет она не ведала покоя. Другой бы на ее месте давно свихнулся и глотал оконные шпингалеты или жевал галифе у своих подчиненных. Но Шура обладала приличным здоровьем и редким жизнелюбием. Подполковника милиции Романову трудно было чем-либо удивить. Даже явка с повинной какого-нибудь марсианина была бы ею сейчас воспринята как нечто самой собой разумеющееся.

Шура невозмутимо созерцала этого крепкого красивого мужчину, хорошо зная: пройдет день-другой, он нахлебается дерьма в камере внутренней тюрьмы, где ее лучшие агенты с ним как следует поработают, и тогда этот красавец, как пить дать, раскроет свой рот. Не таких храбрецов она тут обломала за двадцать пят лет службы…

12

21 ноября 1982 года

Меня разбудил пронзительный звон. Я приоткрыл глаза и увидел, как Ритина рука потянулась к будильнику. В комнате вновь воцарилась тишина.

— Поспи еще, — сказала Рита, — на этой неделе тебе досталось.

Я было послушался, прижался к Ритиному хрупкому плечу. Потом решительно привлек ее к себе. Рита не сопротивлялась…

Я не мог понять, что меня вновь разбудило. Я лежал с закрытыми глазами и силился припомнить свой сон. В нос ударил резкий запах горячего кофе. Бог ты мой! Я вскочил с кровати и обнаружил себя голым. Рванул простыню и, завернувшись в нее, пронесся в санузел. Прохладный душ окончательно привел меня в чувство и вернул память обо всем происшедшем.