Мэри-Роуз Хейз - Бумажная звезда

• Название: Бумажная звезда
• Автор: Мэри-Роуз Хейз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02443-2

Они встретились в Нью-Йорке — городе, в который, как мотыльки на огонь, слетаются молодые таланты.

Их было четверо: красавец актер, обворожительная актриса, неприметная художница и блестящий писатель.

Они поклялись добиться успеха — еще не зная, какую высокую цену придется за него заплатить. Зависть и ложь, шантаж и интриги, предательство любимых, одержимость поклонников — такова дорога к блеску и славе…

---

Поцелуй смутил ее, и она чувствовала какую-то неловкость, как будто между ними произошло что-то неприятное, нарушилось какое-то равновесие, чего ей совсем не хотелось.

Пусть все останется как прежде, чтобы доктор Уилер так и оставался прежним доктором Уилером.

Он заметил ее смущение и растерянность.

— Почему я сделал это? — спросил доктор, глядя на нее в раздумье, и, не дожидаясь ответа, сам же разъяснил:

— Потому что я дурак. — Он непринужденно рассмеялся и, к ее большому облегчению, снова стал прежним.

Вера сознательно пошла на риск, перезаключив свой договор с Кристофером, и начала работать только за комиссионные от продажи картин. Кристофер был в восторге, его грудь по-прежнему болела, и врач рекомендовал ему пожить какое-то время в сухом климате.

Он улетел в длительное путешествие в Марокко, а Верд немедленно приступила к работе, переоборудовав витрину, освещение, вычистив все помещение внутри, и стала брать картины на комиссию, что было вовсе не обязательно, поскольку большинство из них имело простенький сюжет: закаты, домики, утопающие в зелени, играющие котята.

В первую неделю девушка почти ничего не продала — лишь несколько поздравительных открыток да рамок, зато на следующей ей удалось продать две акварели и небольшую, написанную маслом картину с видом плывущей шхуны.

Вскоре вернулся Кристофер. Его кашель почти прошел, но он подхватил какое-то кишечное заболевание, которое сам называл агадирским подарком. Вера снова оказалась предоставленной самой себе, и к концу третьей недели дела пошли еще лучше, а галерею стали посещать не только старые девы и приходские священники, но и другие клиенты.

Дело продвигалось очень медленно, зато верно, а вместе с тем улучшилось и настроение самой Веры. В мае она получила от Сента очередное письмо и была безумно счастлива.

«…Может, из этого еще ничего и не выйдет, так что подожди радоваться, но у одного из моих преподавателей есть друг, знакомый с редактором „Экспресс фичерз“. Это синдикат, принадлежащий „Сан-Франциско экспресс“. Я послал ему твои рисунки Старфайер, которые произвели на него хорошее впечатление. Он позвонил мне и попросил прислать им все, что у тебя имеется. В будние дни они будут печатать их как комиксы в обычном черно-белом варианте, а по воскресным дням — в цвете. Редактор сказал, что нужно представить их в нормальном размере. Думаю, ты лучше меня знаешь, что требуется. Отправь их прямо ему на Маркет-стрит, его зовут Фил Солвей.

В ближайшее время я уезжаю на озеро Тахо. Арни разрешили покинуть реабилитационный центр при условии, что он каждую неделю станет сдавать анализы крови и те будут нормальными. Его отец арендовал на озере небольшой домик, и Арни хочет, чтобы я поселился вместе с ним. Поеду туда по окончании семестра. Мне кажется, что там будет хорошо работаться.

Р.S. Ты отдаешь себе отчет, что Старфайер вылитая Джи Би? Или ты нарисовала ее такой преднамеренно? Я послал Джи Би копии твоих рисунков. Надеюсь, не возражаешь?»

Поначалу Вера почувствовала недовольство, но, немного поразмыслив, решила, что возражать бессмысленно. В конце концов Джи Би входит в трио Старфайер и, пожалуй, самая главная из них. Конечно же, она должна увидеть ее творение.

А тем временем Старфайер с каждым днем становилась все более реальной и уверенной.

— Все это, конечно, хорошо, — сказал Кристофер, с сомнением глядя на Старфайер, — и рисунки и все такое прочее, но не кажется ли тебе, что она какая-то распутная?

— Распутная?

— Видишь ли… как бы тебе сказать… уж слишком много голого тела… И потом эти ремни, пряжки… Все это наводит на мысль… Я хочу сказать, что люди предпочитают собачек, кошек, детишек…

— Возможно, — согласилась Вера, — но ничего не могу с собой поделать. Она такая, какая есть.

Вера писала Сенту в город Тахо:

«При первой же возможности я направлю всю подборку своих рисунков мистеру Солвею. Может, что и получится. — Ей казалось, что она выбрала правильный, небрежный, тон письма. — Сама я смогу приехать в Сан-Франциско не раньше августа. Забавно будет снова повидаться».

А про себя тем временем думала:

«Господи, неужели это случится? Но, кажется, все к тому идет».

И все было бы хорошо, если бы однажды майским вечером не случилось нечто непредвиденное, когда все планы на поездку в Калифорнию рухнули.

Отец Веры поскользнулся в ванной на кусочке мыла, упал и сломал себе шею. Он умер мгновенно, судьба сыграла с ним злую шутку. Всю жизнь отец заботился о здоровье, притворяясь при этом тяжело больным и надеясь прожить до глубокой старости.

— Ты не можешь сейчас уехать, — рыдая, заклинала мама. — Ты не имеешь права оставлять меня одну. Ты все, что у меня осталось.

И мама была права. Вера решила никуда не уезжать.

Когда девушка узнала о смерти отца, то немедленно решила, что во всем виновата только она одна: уж слишком гладко все у нее складывалось.

— Не то чтобы я совсем его не любила, — жаловалась девушка доктору Уилеру, — но просто не могла себе представить, что он когда-нибудь умрет. Мне казалось, что отец будет жить вечно со своими пузырьками, лекарствами и пилюлями.

— Не смей винить себя и не пытайся наказывать себя, отказавшись от поездки.

— Но я действительно не могу сейчас оставить маму одну. Это было бы несправедливо.

Вера написала Сенту:

«Может, когда-нибудь я и приеду, но только не сейчас.

Не могу оставить маму одну. Не представляю, как она будет жить».

— Думаю, что прекрасно, — со вздохом заметил доктор Уилер и, подумав, спросил:

— Нет ли у нее каких-нибудь родственников? Возможно, она поживет у них?

Родственники у мамы были. Ее сестра Синтия, которая была замужем за фабрикантом, производителем сельскохозяйственных машин, приехала на похороны из Йоркшира.

Она оказалась высокой, веселой, никогда не унывающей и не могла понять, как это люди могут постоянно болеть. Синтия не одобряла поведения Вериного отца и всегда открыто говорила об этом. По этой причине сестры не встречались годами, лишь обмениваясь поздравительными открытками на Рождество и дни рождения.

— Конечно, мы возьмем Луизу к себе, если она захочет поехать. Одна она просто пропадет. Как ты знаешь, твой отец не оставил ей ни пенни.

Луиза. От удивления Вера широко раскрыла глаза: она совсем забыла, как зовут ее мать. И вдруг, ко всеобщему удивлению, оказалось, что у той денег гораздо больше, нежели пресловутый пенни.

Когда-то в шестидесятых годах отец за наличные купил маленький домик, цена которого с тех пор значительно возросла. Его расходы за прошедшие годы были весьма незначительными: национальная система здравоохранения взяла на себя оплату его лечения, поэтому, не тратя ничего, он приумножал свое состояние.

Узнав об этом, Синтия еще решительнее стала уговаривать сестру:

— Переезжай к нам, Лу. У нас в доме достаточно места.

Та упрямилась, надувала губы, как обиженный ребенок.

— Нет, Синтия, даже не уговаривай. Я просто не могу к вам переехать. Что станет с Верой? Ей нужен дом, девочка нуждается во мне. Как она будет жить без своей мамочки?

А доктор Уилер поучал Веру:

— Не позволяй ей делать этого, не разрешай командовать собой. Если позволишь матери сесть себе на шею, то так и будет длиться вечно.

— Но она уже старенькая. Я ей действительно нужна.

Но доктор Уилер оставался непреклонным.

— Никакая она не старенькая, всего сорок восемь лет.

Она еще отлично может начать все сначала, а ты только будешь ей мешать.

— Вы действительно так считаете? — заколебалась Вера.

— Да, действительно.

— Вера уже взрослая женщина, — тем временем уговаривала маму Синтия. — Ей пора начать новую жизнь, найти себе хорошую работу и научиться самой о себе заботиться.

— Как ты можешь быть такой бесчувственной?

— Вере хочется поехать в Америку, не держи ее, — настаивала Синтия.

— Ох уж эта мне Америка, — с горечью заметила мама.

Глава 9

Сент наблюдал, как вздымаются волны на темной поверхности озера. Он подставил парус ветру и обратился к единственному члену своей команды:

— Ты готов управлять им, Арн?

— Готов, капитан.

Сент учил Арни ходить под парусом, учил играть в теннис и кататься на водных лыжах, чувствуя себя при этом заправским тренером.

Арни боялся покидать центр в Раунд-Маунтинз и отказывался ехать на озеро, ставя условием, чтобы рядом с ним обязательно был Сент, который поможет ему на первых порах привыкнуть к трудностям вольной жизни.

— Если ты проведешь с ним лето, Слоун, — сказал отец Арни, — мы твои должники по гроб жизни. Знаешь ведь, как он тебя любит и уважает, словно старшего брата.

Местечко оказалось тихим и уединенным, дорога к дому на озере пролегала через густой лес. Родители Арни приезжали только на выходные, все остальное время молодые люди были предоставлены сами себе, их обслуживали Ева и Вернон, пожилая супружеская пара. Верной, мастер на все руки, заботился о машинах и катерах; Ева была потрясающей поварихой.