Виктория Холт - Дорога на райский остров

• Название: Дорога на райский остров
• Автор: Виктория Холт
• Жанр: Исторические любовные романы

Юная и прелестная Эннэлис Мэллори, обнаружив заброшенную могилу своей родственницы, а затем ее дневник и карту Райского острова, узнает о страшной трагедии, разыгравшейся когда-то в ее родовом поместье. Брат Эннэлис Филип отправляется на поиски загадочной земли. Не получая долгое время от него известий, Эннэлис вслед за братом покидает Англию и предпринимает рискованное путешествие на другой край Света. Ее ждут приключения, опасность, любовь и раскрытие преступления.

---

— Я понимаю, что тебе необходимо поехать туда.

— Каким образом?

— Как я уже говорил, нет ничего невозможного.

— Бабуля…

— Стареет. Она одинока. Ей необходимо, чтобы рядом были внуки. Но ведь ты не одна.

— Нет. Есть еще Филип.

— Я не о нем говорю.

— Что ты хочешь сказать?

— Наш первый визит будет в Голландию. Мы посетим Амстердам. Я хочу предложить тебе написать отцу и сообщить о твоем предстоящем визите. Сообщи ему, что приедешь погостить. Познакомиться со сводными братьями и сестрой. Возможно, тебе удастся привезти их назад в Англию. Возможно, один из твоих братьев станет компенсацией, необходимой твоей Бабуле. И таким образом ты, может быть, сумеешь получить свободу. В конце концов, если Филип не вернется, я полагаю, один из этих мальчиков унаследует поместье и бизнес.

Я уставилась на него.

— Реймонд, ты такой изобретательный, — сказала я. — Никогда бы не поверила, что ты можешь строить такие макиавеллиевские планы.

— Люди на многое способны, когда они любят, — ответил Реймонд.

Я написала отцу, и ответ пришел незамедлительно. Отец был в восторге. Его жена Маргарита, его сыновья Ян и Чарлз и маленькая Вильгельмина были бы очень рады повидаться со мной.

Я показала письмо Бабуле М.

— Xм, — фыркнула она, однако мне показалось, что ей было приятно.

Реймонд был в восторге. Он сказал.

— Было бы желательно, если бы ты провела с ними весь месяц.

— Месяц! Но я так хочу поехать во Францию и Германию…

— Я подумал, что тебе захочется большего.

А я улыбнулась ему и решила. «Я люблю тебя, Реймонд Биллингтон. И чего я колеблюсь? Возможно, когда мы уедем…»

И я отправилась в комнату, чтобы побыть там в одиночестве. Здесь казалось все очень тихим, лишь ветер шумел за окном.

Я смотрела на постель, на комод, где обнаружила дневник… ожидая, как всегда, какого-нибудь знака, возможно, голоса Энн Элис, который донесется ко мне сквозь годы.

Ничего. Я даже обнаружила, что думаю о том, что мне надо взять с собой в поездку, и вдруг поняла, что с тех пор, как Реймонд предложил мне сопровождать их на континент, мне ни разу не снился кошмар.

Амстердам очаровал меня с первой минуты, как я его увидела. Я не могла поверить, что в мире может быть более замечательный город. Я была уверена, что даже сейчас, когда я повидала уже несколько городов, и потом, когда я увижу новые, я все равно останусь при своем мнении. Вот он стоит на плотине или дамбе Амстел, на рукаве. Зюйдер Зее, разделенный рекой и каналами почти на сто маленьких островов, соединенных тремя сотнями мостов. Дом отца был большим и внушительным, он располагался на Принценграхт, где как и на Кайзерграхт и Хееренграхт, находилась большая часть крупных домов. В нем царил исключительно голландский дух: от парадной двери на улицу под прямым углом спускалась лестница с ярко начищенными бронзовыми перилами, фронтоны были богато украшены, а внутри ощущался простор, но больше всего меня поразила сверкающая чистота повсюду. Чистота была самой запоминающейся чертой дома. Коридоры были отделаны мрамором, а стены покрыты плиткой нежно-голубого и белого цвета. Резные двери, большие окна, сверкающие зеркала, а мебель — значительно проще, чем у нас дома.

Могло показаться, что в таком доме царствует холод или высокомерие, однако это было не так, да и встретили меня тут очень тепло.

Отец обнял меня, и уже через несколько секунд я поняла, что правильно сделала, приехав сюда. Мачеха мне понравилась сразу. Она была полной женщиной с круглым лицом, ослепительно чистой кожей и ярко-голубыми глазами. Сначала она немного нервничала, что мне показалось совершенно естественным. Я взяла ее за руки и поцеловала. Она слегка покраснела, и вид у нее стал такой довольный, что я поняла — она мне понравится. На мгновение мне представилась сцена из дневника Энн Элис, когда та узнала, что Лоис Гилмур станет ее мачехой. Как странно, что у нас обеих были мачехи. Однако на том сходство Маргариты с Лоис Гилмур и заканчивалось. И вообще, хватит постоянно думать о том, что случилось с Энн Элис, и сравнивать ее жизнь с моей.

Меня представили сводным братьям и сестре. Как замечательно знакомиться с этой семьей! Как глупо, что я не приехала много лет назад. И как же я была благодарна Реймонду за то, что он посоветовал мне познакомиться с ними.

Яну было пятнадцать лет, Чарлзу — двенадцать, а Вильгельмине — девять.

Дети окружили меня, и Ян сказал, что, по его мнению, самое потрясающее — это встретить старшую сестру, которой никогда не видел. Они свободно говорили по-английски и по-голландски.

Мне они все очень понравились, и я с радостным изумлением увидела, что и они тоже очень рады мне. Особенное впечатление на меня произвел Ян, ибо напомнил мне Филипа. Таким был Филип в пятнадцать лет, и я совсем расчувствовалась, когда мальчик заговорил со мной и назвал сестрой.

Отец все понял, и я сообразила, как глубоко он сожалел о том, что мы с Филипом провели детство вдали от него.

Они очень радушно приняли Биллингтонов, и отец выразил им благодарность за то, что те взяли меня в свою поездку на континент. Я должна была жить в доме на Принценграхт, и Грейс пригласили остановиться здесь вместе со мной. Мужчины на время пребывания в Амстердаме поселились в отеле неподалеку.

Поразительно, как быстро мы познакомились. Ян стал моей тенью. Он хотел показать мне все. Ходил с нами на экскурсии по городу и явно наслаждался ролью гида. Он с гордостью показывал нам достопримечательности, возил на мост через реку Амстел, показывал улицы, дома, крепостной вал и ветряные мельницы.

Биллингтоны должны были провести в Амстердаме всего неделю, и, хотя я жаждала повидать другие страны, мне очень не хотелось покидать вновь обретенную семью. Я несколько раз говорила об этом с Реймондом.

— Ты так уютно себя чувствуешь с ними. Ты создаешь новую связь. Если сейчас уедешь, ты снова отдалишься, как прежде, хотя и будешь поддерживать с ними контакт. Но ведь мы не этого хотели, — говорил он.

— Ты считаешь, я должна остаться с ними на весь месяц?

Реймонд кивнул.

— Ты должна дать им понять, что хочешь быть рядом с ними больше всего на свете, что они — действительно твоя семья. У тебя хорошие отношения с Яном. По-моему, можно было бы пригласить его в Англию.

— Думаешь, его отпустят?

— Не знаю, но не вижу, почему бы и нет. Предположим, он сам этого захочет. Почему бы ему не навестить бабушку? — Реймонд сжал мои руки. — Планы начинают созревать. Ты хочешь отправиться в путешествие, которое так много для тебя значит. Когда найдешь ответ на вопросы, мучающие тебя, мы поженимся. Но я знаю тебя, слишком хорошо, чтобы не понимать, что ты никогда не будешь счастлива, пока не узнаешь, что стало с твоим братом. Я мог бы сказать: «Выходи за меня замуж, и я сам отвезу тебя». Но это было бы сродни шантажу, и как бы ни был велик соблазн, я этого не хочу. Более того, мне было бы сложно оставить отца и дела на такое долгое время. Для них это было бы тяжким бременем. Однако, наверное, и это можно сделать — как и любую вещь, если твердо поставить цель. Нет, все это ради того, чтобы ты вышла за меня замуж так, как надо… Я неясно выражаюсь?

— Нет, — отозвалась я, — все очень ясно. Ты редкий человек, Реймонд.

— Означает ли это, что я тебе хоть немного нравлюсь?

— Вовсе не немного. Очень сильно. Иногда мне кажется, я глупо поступаю, не используя возможность выскочить за тебя замуж. Спасибо… спасибо тебе за помощь. Ты думаешь, я смогу уговорить их отпустить Яна со мной в Англию. Считаешь, что Бабуля его полюбит. Уверена, что ты прав. И в душе ты считаешь, что Филип уже никогда не вернется, и Ян займет его место не только в моем и Бабулином сердце, но и станет наследником дома и всего остального.

— Я очень стараюсь уберечь вас от тревог, но жизнь не часто позволяет нам сделать все, что хочется. Но ты права — я об этом думал, и даже если тебе придется отказаться от своей мечты, а она — прости меня — немного безумна, я уверен, что Ян мог бы очень помочь тебе: не забыть, но хотя бы меньше горевать по брату.

— Грейс не захочет оставаться в Амстердаме.

— Не знаю, чего она захочет.

— Завидую вам, вы ведь проедете всю Европу.

— Ты пока еще не можешь принять решение. Подожди несколько дней и посмотри, как все обернется.

Я действительно поговорила с отцом. Я почувствовала, что он ждет этого разговора.

Это было как-то вечером после ужина. Дети отправились спать, Маргарита была чем-то занята, и я оказалась с отцом наедине.

Он говорил очень серьезно и пытался объяснить, почему так пренебрегал нами в прошедшие годы.

— Я всегда хотел повидать тебя и Филипа. Много думал о вас. Однако твоя бабушка — весьма суровая леди". Она пришла в ярость, узнав, что я снова женюсь и буду жить в Голландии.

Я улыбнулась:

— Главным образом из-за того, что вы бросили карты ради экспорта.