Виктория Холт - Дорога на райский остров

• Название: Дорога на райский остров
• Автор: Виктория Холт
• Жанр: Исторические любовные романы

Юная и прелестная Эннэлис Мэллори, обнаружив заброшенную могилу своей родственницы, а затем ее дневник и карту Райского острова, узнает о страшной трагедии, разыгравшейся когда-то в ее родовом поместье. Брат Эннэлис Филип отправляется на поиски загадочной земли. Не получая долгое время от него известий, Эннэлис вслед за братом покидает Англию и предпринимает рискованное путешествие на другой край Света. Ее ждут приключения, опасность, любовь и раскрытие преступления.

---

С минуту Магнус молчал, потом взял меня за руку и сжал ее:

— Когда-нибудь, — сказал он, — я все вам про него расскажу.

Я была взволнована так же, как тогда, когда он впервые упомянул об острове. Я знала, что в нем есть нечто особенное и что Магнус хотел рассказать мне о нем… одной.

В тот раз с нами был Фредди. Он находился в углу комнаты с Мастерсом, показывавшим ему инструмент, которым они пользовались.

Я услышала, как Мастерс сказал:

— Это граб-штихель. Посмотри, какое у него острое лезвие. Оно из стали. Это для того, чтобы резать. Посмотри на ручку. Что она тебе напоминает? Гриб? Верно. Теперь возьми вот это в ладонь, а пальцами обхвати гриб. Теперь нажимай лезвием на медь. Вот так. Надо, чтобы давление было ровным. Я улыбнулась:

— Мастерс посвящает Фредди в искусство изготовления карт.

— Фредди — способный ученик.

Я поняла, что Магнус не может рассказать об острове прямо здесь. Он хотел, чтобы мы были одни. Как ни странно, хотя мы часто виделись, но почти никогда не оставались наедине. Если встречались в мастерской, то рядом были другие люди. Рядом всегда в роли нашей дуэньи был Фредди. А когда Магнус приходил с визитом в наш дом, там всегда находилось несколько человек.

Однако с его появлением для меня все изменилось. Я встаю каждое утро с чувством ожидания. Я много думаю о нем. Мне нравится то, как приподняты по краям его брови. В нем есть иностранный налет, обладающий для меня могучей притягательностью. Мне нравится его легкий акцент, немного необычное построение фраз.

Дело в том, что я влюблена в Магнуса Перренсена.

А как он относится ко мне?

Он заинтересован, очень заинтересован. Подозреваю, что его, так же, как и меня, бесит то, что мы никак не можем побыть наедине. Однако в один прекрасный день мы это преодолеем.

Несколько дней назад мачеха сказала:

— Мы не должны забывать о твоем дне рождения. По-моему, его надо как-то по-особому отметить. Тебе ведь исполняется восемнадцать. Я поговорю с твоим отцом.

— По-моему, он должен знать, что мне скоро восемнадцать.

— В таких делах он немного не от мира сего. А ты теперь должна больше развлекаться.

Я пожала плечами. Целью развлечений было найти мне мужа. А я не хотела искать. По-моему, так или иначе, но это было бы в высшей степени недостойно. Однако теперь есть и другая причина. Я уже нашла единственного мужчину, которого люблю, и у меня есть основания полагать, что и он неравнодушен ко мне.

Как бы там ни было, праздничный вечер состоится. Мачеха составляет список гостей. И делает приготовления на кухне.

— Хорошо, что у тебя день рождения в мае, — заметила она. — Такой чудесный месяц! Если погода будет хорошей, мы сможем праздновать в саду — что-то вроде пикника на открытом воздухе.

— Вам доставляет удовольствие организовывать праздник, дорогая, — снисходительно заметил отец. — Как хорошо, что вы здесь и можете все правильно устроить для Энн Элис.

У меня будет особое платье для праздника. Призвали деревенскую портниху, и мачеха долго возилась с выкройками Мы остановились на розовом шелке, который, по ее словам, идет мне больше всего. Платье с открытыми плечами и короткими рукавчиками, отделанными рюшами и кружевом. У него широкий кружевной воротник; корсет облегающий, а юбка — очень широкая, с оборками, отделанными кружевом. Платье очень нарядное. Я просто в восторге, потому что когда я надеваю его и стою очень смирно, а наша портниха стоит передо мной на коленях, занимаясь булавками и нитками для наметки, я представляю себе, что стою перед Магнусом. По-моему, в этом платье я покажусь ему красивой.

Я благодарна мачехе, так много сделавшей, чтобы платье было сшито. Думаю, она благодарна мне за заботу о Фредди.

Неужели она начинает мне нравиться? Я пока не уверена. Когда человек влюблен, весь мир становится другим, и хочется любить всех окружающих.

Нет… не всех.

Сегодня у меня было потрясение, поэтому я и пишу в дневнике.

Сегодня днем я была в саду. В доме было тихо.

Отец отдыхал, как он делает часто днем после того, как у него начались, как мы говорим, «приступы». Я уверена, что они сильно ослабили его, хотя он и делает вид, что это не так.

Мачеха уехала в Большой Стэнтон походить, как она сказала, по магазинам и взяла с собой Фредди. Она собиралась купить ему одежду. Из той, в которой Фредди приехал к нам, он уже вырос.

Я любила сидеть в саду. Фасад дома выходит на деревню. Приятный вид, это правда, перед нами расстилается зеленая долина, старая церковь со шпилем, вздымающимся в небо и ряд старинных коттеджей. В центре Грина находится утиный пруд с деревянной скамейкой.

Однако больше всего я любила вид, открывавшийся из задней части дома. Мне нравилась наша лужайка, а за ней — купы деревьев. Когда я сижу в саду, я обычно ухожу в небольшой огороженный стенами розарий и сажусь там на одну из плетеных скамеечек.

Там я и сидела в этот раз, притворяясь, что читаю, а на самом деле думая о том, когда снова увижу Магнуса Перренсена. Я имею в виду — наедине. Сегодня он обедал с нами, и я была счастлива. Всегда есть надежда, что подвернется возможность поговорить о вещах, по-настоящему важных.

— О, мисс Энн Элис… — Это была одна из горничных. — Пришел джентльмен.

Я вскочила.

В моих мыслях царил Магнус, и я по глупости решила, что это он, так что даже не спросила имени джентльмена. Я была потрясена, войдя в холл и увидев Десмонда Фидерстоуна.

Я снова ощутила дурное предчувствие, так часто возникавшее у меня в его присутствии прежде.

— Мисс Энн Элис. Как приятно.

— О… мистер Фидерстоун… Мы давно вас не видели.

— Я все это время скучал… отчаянно.

— Стало быть, вы вернулись.

— Увы, лишь с кратким визитом.

— Вы должны… э-э… пройти в гостиную… Может быть, вы хотели бы выпить что-нибудь прохладительное.

— Я приехал, чтобы увидеть вас, а остальное не важно.

— Проходите. — Я провела его в небольшую комнату, выходившую в холл и служившую для приема посетителей. — Садитесь, прошу вас.

Он положил шляпу на стол.

— Я пойду скажу, чтобы вам что-нибудь принесли. Хотите чаю?

— Это будет идеальное освежающее.

— Я пойду скажу.

— О… — запротестовал было мистер Фидерстоун. Он явно недоумевал, почему я не дерну шнур звонка, чтобы вызвать служанку. Однако у меня было много причин, чтобы не делать этого, и я вышла так поспешно, как только могла.

Я поспешила в комнату к отцу. К счастью, он уже встал и сидел в кресле, подремывая. Я сказала:

— Папа, у нас посетитель. Тот самый друг мачехи. По-моему, вам следует спуститься.

— Разумеется. Разумеется. Да уж, с другом мачехи надо обращаться уважительно. Кто он?

— Мистер Фидерстоун.

— Ах, да. Конечно, я его помню.

— Он в гостиной. Вы к нему спуститесь? Я распоряжусь насчет чая.

Отец последовал за мной и ушел в гостиную. Когда я вернулась, Десмонд Фидерстоун оживленно беседовал с отцом.

Мне показалось, он посмотрел на меня с упреком.

Принесли чай. Разговор шел о погоде, и Десмонд Фидерстоун заботливо осведомился о здоровье отца. Тот сообщил, что чувствует себя хорошо, как никогда. По-моему, он слегка покривил душой, однако со времени женитьбы на мачехе он всегда настаивал, что чувствует себя прекрасно.

— Я уже довольно давно вас не видел. Могу поклясться, что мисс Энн Элис выросла.

— Ей ведь, знаете ли, скоро восемнадцать.

— Неужели? Какой повод отпраздновать!

Я почувствовала раздражение. Мне было неприятно, что они говорят обо мне так, словно меня здесь нет, словно я была ребенком, о котором говорят, как он вырос.

— Да, — отозвался отец. — Мы, разумеется, будем отмечать это событие. Моя супруга в таком волнении, словно это ее собственный день рождения.

— И когда же эта славная дата?

— Через несколько дней. Точнее сказать, двадцать первого. Не знаю, сколько придет гостей. Список постоянно пополняется.

— Могу я позволить себе смелость? Как старый друг семейства миссис Мэллори, могу я просить о приглашении?

— Любому другу миссис Мэллори будут рады. Ты согласна, Энн Элис?

Я была рада, что отец не стал дожидаться ответа, хотя Десмонд Фидерстоун выжидательно смотрел на меня. Отец продолжал:

— Надеемся, что боги будут милосердны, и вечер выдастся теплый. Боюсь, что если мы останемся в доме, будет тесновато.

— Не сомневаюсь, что боги будут добры по такому выдающемуся случаю, — отозвался Десмонд Фидерстоун.

Я сидела и ужасно злилась. Стало быть, он явится на мой день рождения. У меня было неприятное чувство, что он все испортит.

Я давно уже и думать о нем забыла, и вот — на тебе! — явился.

Когда мачеха вернулась, я увидела, что Десмонд Фидерстоун застал ее врасплох так же, как и меня, и мне показалось, что она приветствовала его очень холодно.

— Я снова оказался поблизости, — заявил Фидерстоун. — И знал, что вы ни за что не простите меня, если я не зайду.