Джессика Марч - Соблазн

• Название: Соблазн
• Автор: Джессика Марч
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-197-9

Головокружительная судьба Стиви Найт – дочери адмирала, супермодели и в то же время жертвы пагубной страсти к наркотикам, предстает на страницах романа Джессики Марч «Соблазн». Дикие оргии в богемном окружении художника Самсона Лава, участие в съемках порнофильмов, неуклонное скольжение вниз и неуемная жажда любви и счастья, которая помогла Стиви вырваться из кругов ада и обрести силы для спасения подобных ей.

---

Когда Стиви пыталась сравнивать женщину, сидящую рядом с ней, из воспоминаний, которые извлекала из уголков памяти, то удивлялась, как это Ирэн могла оставаться точно той же самой, в то время как ее собственная жизнь столь драматически переменилась. Почему она позволила, чтобы границы ее мирка устанавливались в соответствии с железной волей адмирала? Уж конечно же, где-то внутри нее скрывалась способность радоваться, удивляться, возможно, даже любить… И все же никаких признаков этого не было заметно, В своем голубом платье с кружевами, маленькой рифленой шляпке, робкими светлыми волосиками, завитыми в тугие, мелкие кудряшки по моде десятилетней давности, Ирэн казалась грустным экспериментом на вечную одинаковость. Стиви поразила одна мысль. Будучи сама творением Самсона, который говорил ей что-то о податливости людей…

Выполнив желание Ирэн съесть десерт – она заказала три сорта муссов – белый, шоколадный и «гран марнье», – Стиви попросила выписать чек и подписала его, как обычно, замысловатым росчерком. Оказавшись в машине, она велела шоферу отвезти их в «Бергдорф Гудманс», где они поднялись прямо наверх, в салон индивидуальных заказов. Увидев свою любимую продавщицу, Стиви представила ей мать и перешла сразу к делу.

– Нам нужно выглядеть по-новому, Роза, – сказала она. – Что-то совершенно в другом стиле и восхитительное. Платье от Норелла или… может, Скасси. И хороший костюм, пожалуй, от Валентино. Что вы скажете?

Продавщица скорбно изучала Ирэн.

– Ну, делать нечего, попытаемся, – произнесла она с типично нью-йоркской прямотой и сразу же исчезла в недрах служебных помещений, где хранились самые изысканные оригиналы.

Ирэн подчинялась, словно ребенок, примеряя красивые одежды, которые принесла Роза, делая пируэты перед трехстворчатым зеркалом, ее испитые щеки вспыхнули от возбуждения, когда она спрашивала мнение Стиви. Опытным глазом Стиви одобрила три вещи: черный габардиновый костюм, зеленое облегающее платье из тафты на вечер и простой креп вишневого цвета, который выгодно подчеркивал хрупкую фигуру Ирэн.

– Костюм она наденет сейчас, – сказала Стиви Розе. – Остальное заверните, пожалуйста.

Ирэн задохнулась от ужаса, когда увидела, что Стиви подписывает счет почти на две тысячи долларов, не задумавшись ни на секунду.

– Стефания, – запротестовала она, – я никогда в жизни не тратила на одежду больше сотни долларов.

– Я знаю, – ответила Стиви с улыбкой. – Но мы еще не все купили. – Ведя мать из одного отдела в другой, она выбирала сумки, перчатки, туфли, соответствующие аксессуары, набирая все увеличивающуюся гору свертков, которая была отправлена на улицу к ожидавшей их машине.

Когда наконец они вышли из магазина, Стиви велела шоферу ехать в салон Кеннета на Ист-Фифти-Форт-стрит. Туда можно было бы дойти и пешком, но Стиви наслаждалась своей новой ролью больше, чем любым другим проявлением ее успеха. При всей славе, деньгах и скандальной известности, все же за ее спиной до этого не было семьи, которая аплодировала бы каждому ее шагу и подбадривала бы криками одобрения… А теперь ей показалось, будто она снова десятилетняя девочка, размахивающая картинкой, которую нарисовала, или сочинением, которое написала, чтобы ее заметили и проявили внимание.

Она дотронулась до волос матери с профессиональным интересом.

– Тебе можно сделать стрижку, достаточно длинную, – сказала она. – А эти кудряшки, они слишком мелкие и…

Пальцы Ирэн взметнулись к прическе, которая не менялась годами.

– Ох, Стефания, прямо и не знаю… все-таки незнакомый мастер, да и…

– Кеннет делает прическу Джеки Кеннеди, – возразила Стиви. – Не думаешь ли ты, что ему можно доверить и твою голову?

– Но ведь мы не договаривались, – залепетала Ирэн. – Если уж он такой важный…

– Он у меня в долгу. Я перешла от Сасуна и прислала Кеннету тридцать новых моделей. Не беспокойся, он лучшим образом обслужит тебя.

Так все и получилось, как сказала Стиви. Кеннет Баттел приветствовал их и провел в салон, и не подумав сказать Стиви, что не ждал ее в этот день. Ирэн провели прямо в кабинку, где главный колорист Кеннета немного осветлил ей волосы нежными оттенками, а сам Кеннет заменил ее мелкие кудряшки, какие носили во времена ее молодости, стильной короткой стрижкой. По указанию Стиви Ирэн также сделали из трав, а потом и новую косметику. Когда наконец Ирэн появилась, она выглядела на десять лет моложе, – ну а Стиви рассталась еще с шестьюстами пятьюдесятью долларами.

Едва женщины вернулись в квартиру, Стиви сбросила с ног туфли и растянулась на диване, внезапно почувствовав, как она устала. Ведь она проснулась в половине шестого, а к семи была уже полностью собрана, одета и готова для работы, чтобы фотограф мог поймать свет раннего утра. Однако это было больше, чем усталость, – Стиви испытывала нечто вроде упадка сил; теперь, когда покупки и траты остались позади, она просто не знала, что еще могла сделать для матери.

– Ох, Стефания, вздохнула Ирэн, направляясь к открытому бару. – Сегодня был самый лучший день, какой мы когда-либо проводили вместе. Как было бы хорошо… – И она смолкла.

Стиви давным-давно отбросила свой собственный каталог таких «как было бы хорошо…». Но ее мучило, хотелось узнать, о чем же сожалеет ее мать.

– Что же было бы хорошо, Ирэн?

– …если бы мы могли бы сделать это раньше.

Стиви напряглась. Ей не хотелось позволять неприглядной действительности вмешиваться, и она понимала, что было бы лучше всего, если бы визит ограничился только тем круизом, который они устроили в этот день. И все же она не могла не расставить все вещи на свои места.

– Мы не могли сделать этого прежде, мать, – я имею в виду то, что мы делали сегодня. Потому что я была твоим ребенком и не могла отвести тебя в те приятные места и купить тебе красивые вещи. Но ведь, Господи, ты могла сделать это для меня… но никогда не делала. Никогда не брала меня никуда. – Голос Стиви стал громче и превратился в крик. – Проклятье, Ирэн, я ведь провела шестнадцать никчемных лет… и хотела лишь одного: чтобы ты была мне матерью!

Ирэн поглядела на нее затравленными глазами. Затем, не говоря ни слова, повернулась к бару – что было своего рода ответом. Не самой себе, а на обвинения Стиви.

Злость выплеснулась из Стиви.

– Вот так! – закричала она. – Делай то, что ты всегда делала… подкрепляйся рюмочкой. Какого черта – бери все эту проклятую бутылку!

Пошатнувшись от силы внезапной атаки Стиви, Ирэн сделала именно то, что сказала Стиви. Ее рука замкнулась вокруг горлышка «бурбона».

– Стефания, почему ты так на меня сердита? Посмотри, как ты красиво живешь… в какие чудесные места ходишь, каких важных людей встречаешь.

– Я красиво живу, Ирэн? – резко спросила Стиви, ее милое лицо исказилось от боли не меньше, чем от гнева. – Господи, да ты знаешь, на что походит моя красивая жизнь, что она в действительности из себя представляет? Гостиницы, студии, два дня здесь, три дня там, позволять незнакомцам с камерами заниматься со мной любовью – позволять им снимать меня до тошноты. А иногда, Ирэн, они не хотят любить меня своими камерами. Иногда они хотят трахать меня по-настоящему. И знаешь что? Обычно я позволяю им это, потому что я так одинока и так чертовски устала, чтобы отказывать. Такова моя проклятая грандиозная жизнь, Ирэн. А еще…

– Прекрати, – заныла Ирэн, закрыв уши ладонями. – Стефания, пожалуйста…

Но Стиви продолжала:

– По правде говоря, могло бы быть и еще хуже. На самом деле, когда адмирал выгнал меня, все было намного хуже. Но пожалуйста, не говори мне, как все замечательно… и не думай, что ты можешь замести все под ковер, как всегда это делаешь. Ведь голая, неприкрашенная правда заключается в том, что у меня нет матери. Ты сделала меня сиротой, Ирэн, ты бросила меня на милость этого сукина сына, за которого ты вышла замуж!

Ирэн на миг застыла в пространстве в своем новехоньком, изысканном обличье, словно мотылек, пришпиленный на лету гневом Стиви. Затем упала на колени, все еще держа бутылку виски, как ребенок держит плюшевого медвежонка.

– Прости меня, Стефания, – тихо зарыдала она. Пожалуйста, прости меня! Я хотела быть хорошей матерью. Я старалась…

Стиви отвернулась и закрыла глаза. Ее гнев прошел и она чувствовала, что задыхается от стыда. Ей невыносимо было зрелище Ирэн, рухнувшей на колени, но и поцелуй прощения дать она не могла никак. Она всегда знала, что виски для матери важней, чем дочь. Тогда почему же она чувствовала себя сейчас так гадко?

Она и не слышала, как дверь отворилась и закрылась; она и не знала, что Ирэн поднялась и вышла, оставив все свои покупки.

Может, она вернется, подумала Стиви позже в тот вечер, когда ложилась спать. Выплеснув весь свой гнев, который копился в ней так долго, она ощущала себя лучше, как-то легче. И все-таки она беспокоилась…