Джессика Марч - Наваждение

• Название: Наваждение
• Автор: Джессика Марч
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-154-5

В мире, изображенном Джессикой Марч, правит губительная страсть к обладанию — женщиной, властью, деньгами. Кровавой драмой завершается кровосмесительное безумие, поселившееся в семье миллионеров Хайлендов. Только перед истинной, большой любовью отступает болезненное наваждение.

---

— Итак, Хэнк, — сказал он, все еще обращаясь к тому же фермеру, который к этому времени уже тихо сидел на своем месте, — Верховный суд привел к краху табачный трест, точно так же, как он разорил ассоциацию. Но это не изменило образ мыслей компаний — они занимаются своим бизнесом все так же. Во время депрессии в 1929 году мой отец вынужден был продать землю, чтобы окончательно не разориться. Тогда это сделали многие фермеры. Но компании чувствовали себя прекрасно. Люди могут голодать, но они не бросают курить. Нет, сэр, не бросают. Потом Рузвельт оказал нам поддержку с ценами, хотя компании пытались помешать этому. Тогда эта политики помогла моей семье, да и вашей. Мы продержались даже тогда, когда по всей стране банки лишили фермеров кредита. И если мы не будем осторожны, друзья, то нас ждут тяжелые времена, и я скажу вам почему.

Он замолчал, как рассказчик сказок, чтобы усилить впечатление.

— Неважно, что происходило с ценами, мы всегда были спокойны, потому что американские сигареты всегда делались из американского табака. Мы выращивали лучший, и он по-прежнему таков. Но сейчас компании начали привозить табак из таких мест, как Бразилия или Зимбабве, и я постоянно слышу, что там лист лучше, чем где бы то ни было.

Он опять помолчал, чтобы до всех дошел смысл его откровений.

— Но правда заключается в том, что мы просто не можем победить или даже участвовать на равных в этих состязаниях. Не можем, потому что привозной табак выращивается в условиях рабства, не можем, потому что нефтяные компании повысили цену на топливо для нашей техники, выросла и цена на удобрения. Мы должны остановить все это — сейчас! Из разных углов зала послышались голоса:

— Как? Что нам делать? Что ты думаешь, Уилл?

— Рад, что вы спрашиваете, — ответил Уилл с улыбкой. — Нам следует начать поднимать шум, пока дела не стали совсем плохи. Составить ходатайства, поговорить с политиками в Вашингтоне. Правда, почти все они связаны с компаниями, но есть парочка таких, которые на стороне фермеров. Мы свяжемся с людьми из газет и с телевидения, попросим их рассказать несколько историй о том, почему иностранный табак дешевле нашего.

— Похоже на беду, — проговорил один из старых фермеров. — Похоже, что ты собираешься разворошить осиное гнездо, Уилл Риверс, и я не думаю, что нам от этого будет лучше.

Уилл посмотрел человеку прямо в лицо.

— Джон, я не могу пообещать ни того, что не случится никакой беды, — серьезно сказал он, — ни того, что мы победим промышленников. Но я хочу напомнить вам слова, которые сказал очень умный человек: «Лучше самим повеситься всем вместе, или нас перевешают поодиночке». Это был Бенджамин Франклин, он так убеждал некоторых, кто боялся подписать Декларацию Независимости. Мы все знаем, что произошло, когда они решили драться все вместе. Я прошу вас сделать то же самое и послать этот протест.

Когда Уилл спускался с возвышения, Ники заметила, что аплодисменты были не такими бурными, как раньше, но это, казалось, его вовсе не беспокоило. Он пробирался среди фермеров, пожимая руки и определенно стараясь найти поддержку своей позиции.

Ники почти ничего не знала о той истории, о которой рассказывал Уилл, но она была захвачена ею, готова поверить, что Хайленды всегда были бессовестными в бизнесе точно так же, как и в личной жизни.

Чуть погодя миссис Клей объявила, что накрыт стол. Люди начали собираться вокруг наскоро сооруженного стола, который был накрыт ярко-красной домотканой скатертью. Чаша с фруктовым пуншем, электрический кофейник и огромное разнообразие домашних пирогов и печенья. Ники и Кейт подошли к столу тогда, когда Уилл Риверс начал наливать себе кофе. Ники горела желанием поговорить с ним, узнать побольше о позиции фермеров.

Но Уилла Риверса окружили три женщины, у каждой в руке была тарелка с пирожками и каждая старалась заставить его попробовать кусочек.

— Ты спрашивала, кто он, — сказала Кейт. — Ты не догадываешься? Различные люди видят в нем разное, но для одиноких женщин Виллоу Кросс он наиболее подходящий жених. Ты заинтересована?

— Не в этом смысле, — быстро ответила Ники. — Но, думаю, он единственный, кто может доказать мне, что я делаю ошибку, начиная сейчас заниматься фермерством…

— Тебе будет трудно заполучить его для этой дискуссии, — заметила Кейт, если, конечно, ты не испечешь что-то исключительно вкусное.

Угощаясь печеньем и пуншем, Ники краем глаза видела, что Уилл галантно пробовал все, что ему предлагалось, награждая каждую женщину комплиментом и мальчишеской усмешкой.

Внезапно Уилл выбрался из кружка почитательниц и подошел к ним.

— Кейт, — сказал он, протягивая руку, — рад снова тебя видеть. Хочу поблагодарить тебя за то, что ты взяла ребенка Клифтона, пока мать была в больнице. Я вижу, что ты привела с собой нашу новую соседку.

— Местный телеграф здесь хорошо работает, — засмеялась Кейт и представила их друг другу. — Ники хочет попробовать заняться выращиванием табака, Уилл. Я думаю, ты мог бы помочь ей найти опытные руки.

— Всегда рад нашему соседству, — согласился Уилл, — но, может быть, я сам посмотрю на земли, просто чтобы знать, что там требуется.

— Ники будет очень рада, не правда ли? — произнесла Кейт, как будто она не была уверена в том, что подруга ответит так как надо.

— Конечно, — согласилась Ники.

Какое-то мгновение она и Уилл изучали друг друга. Но на их лицах это никак не отразилось.

— Я могу заглянуть завтра, — сказал он, — это первое, что я сделаю утром.

— Хорошо, — согласилась Ники, — я буду ждать вас в девять часов.

Уилл рассмеялся:

— Нетрудно заметить, что вам незнакомо фермерское дело. Начало утра означает здесь время, когда над горизонтом поднимается солнце, это около половины шестого. Но поскольку вы новичок, я могу это сделать и попозже. Как думаете, вы сможете расстаться с вашими чудесными сновидениями около семи?

— Я буду ждать вас тогда, когда вы скажете, мистер Риверс, — коротко ответила Ники.

Ей хотелось, чтобы ее слова звучали ответом на вызов, но это скорее прозвучало так, как будто она оказалась на одной ступеньке со всеми женщинами, которые хотели привлечь к себе внимание Уилла.

Уилл улыбнулся ей.

— Обычно моего отца называли мистер Риверс. Я в основном откликаюсь на Уилла. — Он протянул ей руку. Ники приняла ее.

— Тогда Уилл.

Его рукопожатие было твердым и сильным, заметила она, он не принял во внимание то, что она женщина.

Их разговор был прерван группкой мужчин, которые, казалось, хотели поспорить с Уиллом. Он перенес свое внимание на них, а Кейт потащила Ники в сторону.

— Все в порядке, — сказала Кейт. — Уилл — соль земли, и он занимается выращиванием табака с детских лет. Если он будет присматривать за тобой, то у тебя все пойдет чудесно.

— Но мне не нужно, чтобы за мной кто-то присматривал, — возразила Ники. — Мне просто нужен хороший совет.

— Ладно, — сказала Кейт, сверкнув глазами за стеклами очков, — твое дело, если это все, что тебе нужно. Но говорю тебе, ты произвела впечатление на нашего Уилла, ему придется пройти больше мили, чтобы помочь тебе.

— Откуда тебе это известно? — спросила Ники, стараясь чтобы ее вопрос звучал так, будто ей это не приходило в голову.

— Он сделал тебе маленький подарок, — сказала Кейт, — лишние полтора часа — как он назвал это — «чудесных сновидений».

Когда следующим утром будильник поднял Ники в шесть часов утра, она все еще твердила себе, что ее не волнует, что Уилл Риверс думает о ней, ее интересует лишь то, что он может дать хороший совет по выращиванию табака.

Тем не менее она накрыла стол одной из немногих оставшихся скатертей, которая не была порвана или заштопана, а затем принялась за выпечку ароматных бриошей по рецепту Элл.

«Мне тоже следует позавтракать», — пробормотала она самой себе, готовя свежий кофе, запах которого распространился по всей кухне. Закончив все, она тщательно оделась, выбрав мягкий шерстяной голубой свитер и джинсы, потом слегка подкрасила веки.

Ровно в семь она услышала, что кто-то подъехал, и, выглянув в окно, увидела грузовик.

При дневном свете Уилл выглядел даже интереснее, чем накануне вечером. Его темные волосы в лучах солнца отливали рыжиной, золотистые глаза были полны жизни, а когда он двигался, то излучал энергию. «Он самый мужественный из мужчин, каких я когда-либо видела», — подумала Ники.

Он принял ее приглашение поговорить за завтраком и присел у кухонного стола.

— Вы должны попробовать бриоши, — сказала Ники, наливая ему чашку кофе. — Это французские сдобные булочки.

— Да? — удивленно спросил Уилл. — Посмотрим… Французские… вы имеете ввиду, что они из Франции? — продолжал он, разворачивая льняную салфетку и заправляя ее под подбородком, как ребенок. — Мне никогда не оказывали такого гостеприимства. Вообразить только, вы предлагаете мне эти маленькие — как вы их называете? — которые проделали путь чуть ли не от России.