Джессика Марч - Наваждение

• Название: Наваждение
• Автор: Джессика Марч
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-154-5

В мире, изображенном Джессикой Марч, правит губительная страсть к обладанию — женщиной, властью, деньгами. Кровавой драмой завершается кровосмесительное безумие, поселившееся в семье миллионеров Хайлендов. Только перед истинной, большой любовью отступает болезненное наваждение.

---

Ники почувствовала тот же акцент, что и у Хелен, только более сильный. Она слегка поклонилась, лишь улыбнувшись в ответ.

Неожиданно Лаци потянул носом.

— Эта волшебница уже колдует вовсю. Пойду, куда поведет меня запах…

Он двинулся на кухню.

Карин застенчиво улыбнулась. Ники предложила ей снять жакет. Под обезьяной оказалась вышитая белым и красным деревенская блузка с очень большим вырезом. Ники повела Карин в гостиную, где Хелен устроила бар с пивом, водкой и вином.

«День Благодарения будет просто писк на лужайке, подумала Ники, используя выражение Блейк.

Так оно и было. Когда прибыли все друзья Хелен — всего восемь человек — «Вейл Хаус» просто сотрясало от веселого смеха, громких споров, шуток, печальных народных песен и — мгновениями — грустных воспоминаний, разговоров, иногда на венгерском языке. Почти все гости были венграми, беженцами восстания 1956 года. Лаци — или, как более официально представила его Хелен, Ласло Полгьяр — был любимым двоюродным братом Георгия и издавал небольшой венгерский журнал, где печатались не только другие эмигранты, но публиковались также статьи, нелегально переправленные от диссидентов на родине, многие из которых все еще сидели в тюрьмах. Карин, его жена, много моложе его, дочь поэта, политического заключенного в Будапеште, мечтала о том, чтобы добиться успеха в рок-группе венгерских эмигрантов «Яростный протест».

Там был еще человек по имени Тибор — Ники была просто не в состоянии запомнить или произнести его фамилию, равно как и фамилии других гостей — он когда-то вместе с Георгием преподавал в школе, а теперь был профессором политологии в Дартмутском колледже. Были еще Ференц и Анна, немолодая и очень симпатичная пара, которые продавали и покупали редкие книги, и их дочь — Герти, работающая на радиостанции «Голос Америки». Был еще мужчина средних лет — Виктор, неряшливо одетый в клетчатую куртку и пестрый, довольно засаленный галстук. Его представили как скульптора, но в данный момент он работал в химчистке и от него слегка пахло какими-то химикалиями. Он проявлял редкостное добродушие, никак не реагируя на бесконечные шутки остальных о том, что последние двенадцать лет своей жизни он провел, работая над огромным куском мрамора, высекая охотника, убивающего медведя — как он говорил, это была аллегория революции.

И наконец высокий и худой, как палка, русский по имени Дмитрий Иванов. У него были длинные черные волосы с проседью, чуть раскосые черные монгольские глаза, сверкавшие как угли над выступающими скулами, а скулы были такими острыми, что, казалось, вот-вот прорвут тонкую кожу. Дмитрий был театральным режиссером, достаточно известным в своей стране, но в поисках «свободы творчества» он восемь лет тому назад остался здесь, приехав сюда с делегацией работников культуры. Герти познакомилась с ним на радиостанции «Голос Америки», куда его иногда приглашали помочь с постановками спектаклей на русском языке. Она провезла его с собой, чтобы он не остался на праздники в одиночестве. Он был значительно старше се, и Ники не показалось, чтобы между ними были какие-то романтические отношения, хотя остальные все время на это намекали.

Это было одной из тем для многочисленных шуток во время застолья. Ники сидела и слушала, как завороженная. Ей еще никогда не приходилось бывать в такой удивительной и веселой компании.

Постепенно, не без намеков со стороны Хелен, они стали втягивать в свой беседу и Ники. Тибор сказал, что ей стоит подумать над тем, чтобы пойти учиться в Дартмутский колледж, и рассказал о знаменитом зимнем карнавале. Герти пригласила ее провести выходные в Вашингтоне и сказала, что ей обязательно надо работать в правительстве. Карин пообещала сообщать ей об успехах ее рок-группы, а также о предстоящих концертах, с тем, чтобы Ники могла приехать, прихватив своих друзей…

А русский режиссер все время смотрел на нее, все больше пьянея от неразбавленной водки, которую он поглощал в огромных количествах.

— Тебе надо познакомиться с моим сыном, — наконец произнес он, покончив с тыквенным пирогом. — Ты такая красивая, у вас будут совершенно очаровательные дети.

— Дмитрий, — поспешно перебила его Хелен, — этой девочке еще рано думать о детях.

— А почему нет? Такой красавице только рожать и рожать. Там, где я родился, женщины Никиного возраста уже имеют второго или третьего ребенка…

— Там, где ты родился, — сказал Лаци, — они все простые крестьяне, и вся жизнь идет, как на гигантской животноводческой ферме. Поэтому они только и делают, что рожают детей. А чем еще им заниматься? Хозяин фермы в Кремле принимает все решения и подбрасывает остальным немного корма, а другим позволено лишь есть, пить и трахаться.

— Лаци, — сделала ему замечание Хелен, бросая взгляд на Ники, — прекрати выражаться.

— Прости, — обратился Лаци к Ники. — Поэтический образ.

Так оно и продолжалось. Хотя, по мере того как Дмитрий напивался, его глаза все чаще и чаще обращались на Ники, и он опять заговаривал о своем сыне.

— Он понимает толк в женщинах, и я не сомневаюсь, что тебе он понравится…

— Опять о сыне! — поддразнил его Лаци. — И где же этот знаменитый сын? Мы столько слышим о нем, но стоит нам собраться на День Благодарения, как ты говоришь, что он куда-то уехал. Привези его с собой.

— Он всегда ездит к кому-нибудь из своих американских друзей, — объяснил Дмитрий. — Алексей говорит: «Папа, это американский праздник, и мне интересно посмотреть, как они его отмечают…»

— Но разве кто-нибудь может так приготовить американскую индейку, как наша Хелен? — спросил Ференц, довольно поглаживая себя по животу.

Тут же вся компания захлопала в ладоши.

— Да, вы правы, — сказал Дмитрий, стукнув кулаком по столу. — Хоть вы и венгры, но… но вы ничуть не хуже русских. Алексей должен быть в праздники с отцом. На будущий год он приедет. — Затем он опять уставился на Ники. — И ты Никушка, увидишь сама: тебе обязательно захочется иметь от него детей.

На сей раз Хелен была менее сдержанна:

— Дмитрий, прекрати сейчас же. Ники совершенно не интересует то, о чем ты здесь твердишь. Как раз сейчас у нее совершенно другие цели.

Еще раньше, когда все заметили, что Ники ест гораздо меньше остальных, им объяснили, что у нее режим, так как она готовится к отборочным соревнованиям перед Олимпийскими играми.

— А, ну да, — сказал Дмитрий. — Ну что ж, дорогая моя, надеюсь, ты попадешь на Олимпиаду и прыгнешь так, чтобы утопить всех проклятых коммунистов в своих брызгах! — Он допил оставшуюся в рюмке водку. — А потом ты сможешь вернуться домой и нарожать детей от моего Алексея.

Когда отъехала последняя машина, была уже почти полночь. После застолья еще долго сидели и просто болтали, затем разогрели то, что осталось, и опять уселись за стол. В конце вечера Карин уговорила Ники выучить несколько строчек венгерской песни и пропеть ее вместе с ними. С этими людьми Ники не чувствовала себя скованной или неуверенной. Она полюбила их всех и, прощаясь, всех перецеловала. Теперь у нее была семья.

Когда все уехали, Ники хотела немного прибраться. Но, всегда такая энергичная и деловая Хелен, проводив гостей, сразу же подошла к дивану и плюхнулась на него, как тряпичная кукла. Ники не очень этому удивилась. Сегодня она увидела совсем другую Хелен, отличную от мудрой и уравновешенной. заведующей общежитием, которую она знала прежде. Выпив перед обедом стопку водки и весь вечер потягивая вино, Хелен довольно сильно опьянела. В конце вечера она была такой же шумной и болтливой, как и все.

— А… брось все это! — сказала она, когда Ники стала собирать пустые рюмки и чашки из-под кофе. — Оставь это мышкам, — хихикнула она.

Ники остановилась. Она была так занята этой компанией, что только сейчас могла по-настоящему заметить состояние Хелен. И она не была уверена, что оно ей нравится. Предполагалось, что Хелен должна о ней заботиться. Хелен должна быть тем человеком, на которого она может положиться…

— Пошли, — сказала Ники, — я помогу вам лечь в постель. — Она не смогла скрыть своего недовольства.

Хелен бросила на нее настороженный взгляд, но затем подняла руки, чтобы Ники могла поддержать ее, и они заковыляли к ее комнате на первом этаже.

— Сейчас все будет в порядке, — сказала Хелен, открывая дверь. Они посмотрели друг на друга, и Ники поцеловала ее в щеку.

— Спокойной ночи, — сказала Ники. Хелен схватила ее за руку.

— По-моему, тебе сегодня понравилось с нами…

— Да, — ответила Ники, — мне было очень весело.

— И мне тоже. Но ведь я тебя удивила, правда? Возможно, ты подумала, что мне уж чересчур весело?..

— Ну, — медленно проговорила Ники, — просто я увидела вас с иной стороны.

— Стороны, которая не присуща идеальной заведующей? Тебе это неприятно?

— Да.

Хелен погладила Ники по щеке.

— Этикетки, милая девочка… не забывай об этикетках… — Она проскользнула в свою комнату и закрыла за собой дверь.