Сьюзен Нэпьер - Безжалостная ложь

• Название: Безжалостная ложь
• Автор: Сьюзен Нэпьер
• Жанр: Короткие любовные романы

В самом начале знакомства Клодия Лосон пошла на вынужденную ложь – обвинила Моргана Стоуна в том, что она по его вине потеряла ребенка. Через несколько лет богатый, всесильный и обольстительный Морган вновь вторгается в ее жизнь. Он испытывает перед ней тяжелое чувство вины. Простит ли Морган очаровательной Клодии ее поступок? О том, как сложатся их дальнейшие, полные драматизма отношения, и повествует эта книга.

---

– О, да… конечно… понимаю… Голос его звучал многозначительно, и она с облегчением поняла, что ее нежелание говорить вызвано прежним почти маниакальным стремлением скрыть от прессы беременность. Вот уж пустили бы слюни бульварные газетенки, даже через столько лет! Но почему-то осатанелая орда репортеров в погоне за сенсацией пугала ее меньше, чем тот, кто сидел напротив нее за столом.

Его пристальный, подозрительный взгляд на их дружески соединенные руки явился новым упреком ее неспокойной совести. Он был не дурак, не мог не понять, что они чем-то безмолвно обменялись, и Бог ведает, что еще он мог ошибочно предположить. Ей надо было удостовериться, что обоих Стоунов она видит в последний раз.

В глубине измученного виною подсознания она все время верила, что в случае новой встречи с Морганом Стоуном поведет себя с тихим достоинством и воспользуется предоставленным судьбою случаем, дабы сказать ему правду и раскаяться в своих поступках. Но достаточно было взглянуть в эти ошеломляющие синие глаза – и присутствие духа оставило ее. Он оказывал на нее воздействие, смешанное с чувствами, которые она и не осмелилась бы распутать Он просто заставлял ее чувствовать себя… гневной, напуганной, виноватой, злобной – какой, это было ясно, чувствовать себя ей не следует, какой она чувствовать себя не имеет права. Сознание того, что она может потрясти его, поколебать его надменную самоуверенность, было необходимо ее надломленному достоинству…

Она опять взяла бокал – повод естественно высвободить руку из руки Марка.

– И что же это были за обстоятельства? Клодия могла бы догадаться, что тему эту Морган добром не переменит. Она уставилась на него и выпила – с вызовом как ему, так и легкому кружению в голове от необычного количества выпитого, что помогло ей пережить этот кошмарный вечер.

– Э-э-э… ну, в американских судах много прецедентов, касающихся дел такого рода, – неловко проговорил Марк, явно пытаясь увести разговор в сторону. – А поскольку Нэш был гражданин США, Клодия могла бы потребовать долю всех его доходов за те годы, что они были вместе… если только оставалось, что требовать…

– А сколько вы с Нэшем жили вместе? – Прямой вопрос превратил их союз с Крисом в нечто несерьезное и низменное. Как будто он не знает и так!

Клодия пригвоздила его самым презрительным из доступных ей взглядов, золотые искорки в ее глазах ярко зажглись гордостью и гневом.

– Четыре года, – отчеканила она. – Четыре чудесных года. – И пообещала себе, что ничего другого он не узнает.

– Должно быть, и вправду чудесных. Крис Нэш постоянством не славился. Должно быть, вы его удерживали чем-то особенным. – Взор его устремился в глубокий вырез ее платья, явно оскорбительно намекая, чем удерживала она Криса.

– Папа!

Ни он, ни она не обратили внимания на возмущенный протест Марка. Едва Клодия собралась с мыслями, разбредшимися от этого неумолимого сексуального жаркого синего взора, как вызывающе пригнулась вперед, сознавая, что показывает еще больше, но испытывая бешеное наслаждение от самодемонстрации.

– Да. Это называется любовью, – мягко проговорила она. – Вы ведь знаете, что такое любовь, правда, Морган? Это когда два человека сближаются, дают обещание уважать друг друга и доверять друг другу…

– Сближаются? Дают обещание? – протянул он. – Ах, как во время вашего романа. Жаль, что никто из вас не любил достаточно сильно, дабы узаконить ваши взаимоотношения и тем самым обеспечить будущее.

У нее так и вертелась на языке фраза о том, что они и вправду решили пожениться, но она сомневалась, что он поверит. Доказательств у нее нет, и она может показаться заискивающей.

– Узаконить? Ах, вы имеете в виду брак? – спросила она с ядовитой приторностью. – Но в наше время брак – не гарантия союза на всю жизнь. В наше время женятся по самым разным причинам, иные из которых относятся скорее к соблюдению приличий, чем к любви. – Она слегка пожалела о том, что употребила во зло его недавнюю откровенность, но тут он метнул взгляд на ошеломленного сына, и на его скулах проступил темный румянец, и Клодия увидела, что его правая скула, подобно правому углу рта, чуть выше левой.

Однако он не ответил ей так же уничтожающе. Он откинулся на спинку кресла и поднял полупустой бокал в язвительном салюте.

– Очко в вашу пользу. Вам кто-нибудь говорил, что чем вы стервознее, тем прекраснее?

Клодия, к своему отвращению, зарделась от жалящего комплимента, а он рассмеялся.

– А вам кто-нибудь говорил, что ваши слова так же штампованы, как и ваши мысли? – попыталась она взять реванш.

– Из равных вам красотою – никто, Герцогиня. – Он отхлебнул вина, следя за нею поверх края бокала завораживающим взором. – Если я сегодня чересчур прямолинеен, то лишь потому, что вы застигаете меня врасплох. Простите, если обидел. Я просто хочу мысленно объединить образ избалованной возлюбленной автогонщика с образом хладнокровной, классной деловой женщины, которую вы так старательно играете.

Куда же он гнет? Клодия посмотрела на него с подозрением.

– Папа… Да что с тобой? Ты ее смущаешь. – Марк тоже был исполнен подозрений. Ему не очень-то нравилось, что отец привлек к себе все ее внимание.

– Нет, не смущаю. Правда, Клодия? Она смело приняла вызов:

– Нет. Если вас когда-нибудь донимали паскудные журналисты или падкие на любовные похождения с гонщиками психопаты обоего пола, то случайный разговор с заурядным, грубым, горластым бизнесменом – дело довольно пресное.

– Пресное? Что ж, вижу, надо будет потрудиться, дабы вы подумали обо мне иначе, – пробормотал он, и от вспышки в его синих глазах мороз пробежал у нее по коже.

– Ну, папа, не забывай, что ты считаешься исправившимся трудягой, – Марк опять пытался привлечь их внимание к себе. – Я только что рассказывал Клодии, насколько за последние два года ты стал меньше выбиваться из сил…

– Ты хочешь сказать: с тех пор, как я перестал быть мелким тираном, – сухо перебил отец, бесспорно повторяя слова, которые сын когда-то сгоряча ему бросил, – и чуть не стал банкротом, лишь бы потрафить твоему мальчишескому самолюбию.

– Банкротом! – ухмыльнулся Марк. – Да знаешь ли ты, что с тех пор, как я стал компаньоном, продажа увеличилась? Тебе явно была нужна свежая молодая кровь среди всех твоих старых перечниц…

Их обмен шуточками о том, что некогда способствовало их страшному отчуждению, едва не приведшему к окончательному разрыву, свидетельствовал об искренности их примирения, подумала Клодия, и все же за поддразниваниями крылось напряжение, скрывающее возможный конфликт. Марк этого не замечал, однако был так же яростно склонен главенствовать, как отец, и настолько же горд. Именно уступчивость Моргана позволила наладить отношения. Что стало бы с мужским достоинством Марка, узнай он, что эта уступчивость – лишь некий отцовский маневр? Что Морган и женщина, которую он считал другом, лгали ему и о нем? Вина тяготила Клодию и без того, и ей никак не хотелось усугублять эту вину, разрушив основу их нового согласия.

– Конечно, увеличение продажи не имеет ничего общего с улучшением нашей общественной репутации, – кротко сказал Морган. – Это мы, архиконсерваторы, организовали спонсорство, с которого ты собираешь такой богатый урожай, не говоря уж о радостных волнениях, испытываемых через других.

Архиконсерваторы? Клодия не могла не улыбнуться про себя. Несмотря на безукоризненный смокинг и непринужденный лоск манер – результат частной школы, – Морган Стоун представлялся ей кем угодно, только не консерватором.

– А я и не знала, что торговля подержанными автомобилями способна так волновать, – не удержавшись, пробормотала она.

Оба мужчины, пораженные, посмотрели на нее, и легкая улыбка Клодии поблекла, пока пауза тянулась; она гадала, а что же ляпнула сейчас.

– Подержанными? – голос Моргана прозвучал по-странному приглушенно.

– Да. Разве не этим занимается ваша компания?

– Какая именно?

– Я и не знала, что их больше одной, – сказала Клодия, смущенная не только страдальческим видом Марка, но и мягкостью его отца. – Я просто… Марк упомянул, что вы получаете доходы от продажи подержанных машин… – Голос ее заглох, когда он внезапно отвел скептически прищуренные синие глаза от раскрасневшегося лица Клодии и взглянул на сына. Марк откашлялся, но промолчал.

– И только?

– Н-ну… да. Мы не говорили много о его происхождении или о вас, а если и говорили, то не очень лестно, – принужденно добавила она, раздосадованная необходимостью объясняться.

Почему-то эти слова заставили его холодно размышляющий взгляд весело вспыхнуть.

– Нет, вряд ли вы много с Марком разговаривали… – Прежде чем она успела отреагировать на эту недвусмысленную выходку, он продолжал:

– Да, я владею сетью франшизных соглашений, но главное у нас – импорт «ламборгини» и «феррари», «ягуаров» и «поршей» – всякого рода классических и экзотических автомобилей, как новых, так и подержанных. А также мы являемся спонсорами по продаже гоночных машин.