Джайлс Блант - Сезон мошкары

• Название: Сезон мошкары
• Автор: Джайлс Блант
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-389-00302-6

В городке Алгонкин-Бей нет спасения от весенней мошкары. В бар заходит сильно искусанная рыжая девушка. Ее странное поведение привлекает внимание, и ее отвозят в больницу. Там выясняется, что в девушку стреляли и пуля застряла у нее в мозгу. Пулю удается извлечь, но память к девушке пока не вернулась. А уж сам момент преступления она, по мнению специалистов, не вспомнит никогда. Но пуля выводит детектива Джона Кардинала и его помощницу Лиз Делорм на след байкера-наркоторговца Вомбата Гатри. Однако след обрывается у водопада, возле того, что осталось от Гатри…

---

А потом Виктор сделал вещь совершенно неожиданную — встал на колени и поклонился Реймонду.

25

Стивен П. Расселл приехал хорошо экипированный: соломенная, с обвислыми полями шляпа, сетка от насекомых, жидкость «Офф» для прогулок по лесу — он был во всеоружии. Будучи самым продаваемым акварелистом в Алгонкин-Бей, Стивен П. Расселл гордился своей привычкой работать в любую погоду и на любой натуре. Его древний фургончик «вольво» был набит сапогами, зонтиками от дождя и солнца, сандалиями плюс дождевик и термос с кофе, не считая обычных принадлежностей художника-любителя — мольберта, кистей, красок и шаткого раскладного стульчика.

Березовые рощицы были его хлебом и даже с маслом, особенно когда ветви были покрыты снегом или каплями дождя. Два-три таких пейзажа с березками он каждые выходные в конце недели продавал на сельской ярмарке. На такой доход, конечно, не проживешь, но в качестве добавки к пенсии, выплачиваемой ему попечительским советом школы раздельного обучения в Ниписсинге, это было очень даже неплохо. Особой его гордостью было умение передавать серебристый оттенок березовых листьев — деталь, над которой он сейчас и трудился.

Крепкий ветерок ерошил листву, как кошачью шерсть. Возле берез росли еще и хилые сосёнки, но ими художник особенно не занимался — мазанет потом зеленым, и вся недолга. Что удобно в акварели, так это то, что всегда можно прибегнуть к размытым пятнам там, где не желаешь особенно выписывать. Сосны Стивену П. Расселлу не очень-то удавались.

Вот с березовой листвой надо будет повозиться, она требует максимума внимания и сосредоточенности. Однако уже некоторое время сосредоточенность его слабела, а внимание рассеивалось. При том что он мог работать часами, думая лишь о технике и предмете изображения. Но сегодня он чересчур рано прикончил свой кофе в термосе, и человеческая природа брала свое.

Он отвернулся от мольберта — за спиной у него была строительная площадка. Нет, идти надо в другом направлении. Он с трудом встал со своего стульчика — о эти боли и ломота в костях, радости так называемого заслуженного отдыха! — и затрусил на плохо гнущихся ногах в сторону зарослей.

Поначалу он не понял, что это там такое. Это «что-то» находилось сбоку от него, и зрение к тому же застилала сетка. Он даже вздрогнул сперва, испугавшись, что его застигли облегчающимся прилюдно. Лишь подняв «молнию», он осмелился конфузливо повернуться и только тогда понял, что замеченный им человек был не в состоянии что-либо увидеть.

26

К тому времени, когда Кардинал прибыл на место, там уже собралась кучка полицейских. От нее отделился и стал заполнять бланк бледный худощавый мужчина. Ветер срывал бланк с планшетки, завивая уголки листка. Кардиналу повезло и на этот раз: коронером был доктор Майлс Кеннан. Оторвав папиросную бумагу копии, Кеннан вручил ее Кардиналу.

— Совершенно очевидно, что тут мы имеем дело с умышленным убийством, детектив. — Говорил Кеннан негромко, с придыханием. — Так что не забудьте передать от меня привет и наилучшие пожелания Центру судебно-медицинской экспертизы.

— «Причина смерти, — прочитал Кардинал на листке, — огнестрельное ранение и/или травма от удара тупым предметом». Вот как?

— Когда вы взглянете, то поймете, что я имею в виду, — выдохнул Кеннан. — Причиной смерти могло стать как то, так и другое. Лишь патологоанатом скажет вам это точно. — Доктор шлепнул себя по шее: — Господи, как же надоела эта мошкара!

— А время смерти?

— Этот вопрос вам также придется адресовать Центру. На мой взгляд, с момента смерти прошло не меньше двенадцати часов и не более суток.

— Хорошо. Спасибо, доктор.

Кардинал подлез под заградительную ленту. Там ползали на четвереньках и с пакетиками для вещдоков Арсено и Коллинвуд. Делорм разговаривала по мобильнику, видимо, беря кого-то за грудки.

— Звонишь в Центр? — спросил Кардинал.

Она кивнула.

— А нас кто вызвал?

— Местный художник. Знать ничего не знает.

— Хорошо, Лэн. Спасибо, — сказала она в трубку и дала отбой. — Я просила Вайсмана задержать кого-нибудь из баллистиков.

— Но уже и так поздно.

— Ага. Вайсман так и сказал. — Делорм пожала плечами. — А я уж так старалась его охмурить.

— Не получилось. Не на такого напала. Труп идентифицирован?

— К сожалению, не удалось. При нем нет ни бумажника, ни документов — ничего. На вид лет двадцать пять — двадцать восемь, рост пять футов девять дюймов, вес — фунтов сто пятьдесят. Кроме этого, ничего сказать не можем.

— В карманах ничего нет?

— Десятидолларовая купюра, немного мелочи и пластиночка спичек из «Бильярд-империи Дуэйна».

Немного отойдя, Кардинал оглядел место преступления. Грунтовая дорога упиралась в заросли. Даже Кардинал, не будучи экспертом-криминалистом, замечал свежеполоманные ветки и сучья. Возле головы убитого натекла лужа крови. Брызги крови были и выше — на белых стволах берез. Определенно его и убили здесь, не просто бросили сюда.

— Не очень представляю себе, как это происходило, — сказала Делорм. — Вряд ли убийца сидел здесь в машине, поджидая жертву. Наверно, они вместе, вдвоем, а может быть, их было и больше, приехали сюда зачем-то. Потом между ними произошла какая-то ссора, и один пришил другого.

— Пулю в затылке трудно посчитать случайностью, — сказал Кардинал.

— Верно. Это больше смахивает на казнь.

— Шина, — произнес Коллинвуд, как всегда, односложно.

Сидя на корточках, он чуть откинулся назад, чтобы они могли увидеть кусочек белого пластыря, над которым он склонился. Затем он поднял пластырь, перевернул его и показал четкий отпечаток.

— Отличная работа, — похвалил его Кардинал. — Остается только надеяться, что этот автомобиль принадлежал убийце, а не подрядчику на стройке.

Арсено находился в нескольких метрах от них. Сейчас он поднялся, делано стеная, дескать, ох как хрустят коленки! В руках он держал маленький пластиковый пузырек, которым и взмахнул сейчас, подзывая Кардинала, как машут палкой собаке.

— Сейчас, сейчас, Шерлок, — сказал Кардинал. — Ну что там у тебя?

— Взгляни-ка, друг. Ну не молодец ли я?

Кардинал вгляделся. В пузырьке лежала крохотная, почти прозрачная чешуйка, похожая на крошку кукурузной шелухи.

— Это ведь личинки, кажется? — сказал Кардинал. — Ну и что тут такого?

— Но труп-то далеко, — сказал Арсено. — Черви могут падать с трупа. Сырный клещ, тот вообще фута на два отскакивает. Но наш-то удалец на целых восемь футов отскочил и лег в аккурат в след ботинка.

— Не хочешь же ты сказать, что кто-нибудь из нас принес его на башмаках.

— Никоим образом. След глубокий, по-видимому, от туристского ботинка. Ни на ком из нас туристских ботинок нет, и к трупу ни один из нас с этой стороны не приближался и не отходил от него. Можно по видео проверить. — Он махнул рукой, указывая на видеокамеру, мигавшую красным глазком на своем штативе.

Кардинал еще раз окинул взглядом всю картину:

— Ты прав. И, судя по шинным отпечаткам, след остался позади машины возле багажника. Видимо, предполагаемый убийца, возвращаясь к машине, обошел ее со стороны багажника и лишь потом сел на водительское место. Но почему на его ботинке оказалась эта личинка?

— Вот и я задаюсь этим вопросом, — сказал Арсено, — почему и доставлю нашего удальца в личном его лимузине-оболочке к доктору Чину.

— Еще недавно ты и слышать о докторе Чине не желал.

— Ну, наверно, я развиваюсь под твоим руководством и с твоего благословения. Он произвел на меня впечатление, ясно?

Кардинал вновь оглядел все представившееся глазам, потом приблизился к телу. Должно быть, он либо ахнул, либо чертыхнулся, потому что Делорм сказала:

— Именно. Ужас какой-то, правда?

Лицо человека было разбито самым зверским образом. Полчерепа — просто вдребезги.

— Интересно, что они сделали сначала — пристрелили его или проломили ему голову, — сказал Кардинал.

— Какая нам, в сущности, разница? — задумчиво проговорила Делорм.

Приобретшей профессиональный опыт на преступлениях «белых воротничков», Делорм нередко приходилось делать в этом смысле скидку, о чем вынужден был постоянно напоминать себе Кардинал.

— Треснуть кого-то по башке, а затем пристрелить его — это один тип убийцы, — сказал он сейчас. — А тот, кто выстрелил, а потом еще размозжил жертве голову, как ты думаешь, что это за человек?

— Либо он законченный злодей, либо… — Карие глаза Делорм вопросительно взглянули на Кардинала: — …либо, может быть, пистолет у него был неисправен, а? Как ты думаешь?

— Думаю, и то и другое.

27

В Алгонкин-Бей убийства так редки, что когда подобное случается, детективы стараются, так сказать, не выпускать жертву из рук, держа ее под постоянным контролем. Да, разумеется, труп можно просто переправить в Торонто. Да, разумеется, о результатах вскрытия легко узнать и по телефону. То же самое относится и к результатам баллистической и прочих экспертиз. Но такой подход чреват задержками даже более длительными, нежели восемь часов пути в автомобиле до Торонто и обратно. Долгие годы работы в Отделе специальных расследований приучили Делорм высоко ценить личный, с глазу на глаз, контакт. Почему они с Кардиналом и мчались сейчас по шоссе на юг, в сторону Торонто, до которого было 450 километров. Если Кардиналу и была не по душе эта вторичная, и вскоре после первой, поездка в Торонто, внешне он этого не выказывал.