Джеки Коллинз - Голливудские мужья

• Название: Голливудские мужья
• Автор: Джеки Коллинз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88196-372-5

На страницах книги, образующей вместе с романом «Голливудские жены» своего рода дилогию о великой «фабрике грез», повествуется о деятельности, быте и нравах тех, кто обретается на вершине кино– и шоу-бизнеса. Читатель входит в этот мир как бы изнутри, ощущает себя в центре открытых соперничеств и столкновений и тайных интриг, приобщается к семейным и личным секретам, страстям, любовным помрачениям героев, видит – без всяких прикрас или умолчаний – «горько-сладкую» жизнь киномагнатов и звезд первой величины, их жен и мужей, любовниц и любовников. Нет такого во всем Голливуде, о чем Джеки Коллинз не знала бы досконально, а то и из первых рук.

---

– Может, пойдем? – заныл толстяк.

– Наведи порядок, Уэсли, и готовь денежки.

Он проводил ее до двери.

– Будет сделано, мадам.

Она окинула его оценивающим взглядом.

– Вообще ты парень ничего, только уж больно разболтанный. Есть в тебе что-то от Ника Нолте.

От какого еще Ника?

– Спасибо, – сказал он. – Стараюсь исправиться.

– На работу бы устроился, – продолжала поучать его она.

Сейчас мы ей пустим пыль в глаза.

– Сегодня я буду в доме Силвер Андерсон, помогать с обслуживанием. У нее прием.

– У той самой?

– Нет, у той, что в супермаркете кассиршей работает, – сказал он с издевкой.

– Что?

– Конечно у той самой.

– Неужели правда? – Она до конца ему не поверила, но… Попытка – не пытка. – Принеси Тимми, – она похлопала толстячка по голове, – ее фото с автографом, и с твоего долга я скину десятку.

– Если удастся.

– Ладно.

Она взяла мальчика за руку и процокала по деревянному крылечку и дальше по дощатому настилу.

Какое-то время Уэс смотрел ей вслед, сквозь солнечную дымку. Мимо на роликовой доске проехала симпатичная китаянка. Неплохо бы на солнышке поваляться, цвет лица поправить. Бабы, пьянки, вечеринки – для солнца у него просто не хватало времени.

В эту минуту его соседка тоже вышла из дома. Она переехала месяца полтора назад, когда бывший жилец переугощался героином, и его увезли в пластиковом мешке. Уэс ни разу ее не видел, но иногда среди ночи (когда бывал дома) барабанил ей в стену, чтобы она сделала потише эту кошмарную классическую музыку – нашла хобби, называется. Теперь все стало ясно. С виду – типичная школьная учительница. Темные волосы схвачены в пучок. Одежда висит, как на пугале, очки Джона Леннона. Зато совсем молодая, чуть больше двадцати.

– Привет соседям. – Он дружелюбно махнул рукой. Она сделала вид, что не слышала, и преспокойно попилила к набережной.

Выпендривается. Ясно, он ее достал своим стуком в стену. От нечего делать, он пошел за ней следом.

Свернув в боковую улочку, она забралась в дряхлый и разбитый «Фольксваген». Сразу потеряв к ней интерес, он повернул в другую сторону, пошел через песок к воде. День был безветренный, на океане стоял штиль. Вообще ему больше нравилось, когда океан волнуется, когда на берег накатывают мощные волны. Ну, а уж если шторм, тогда совсем здорово.

Он сел на песок и, судя по всему, прокемарил часа два – проснулся оттого, что его ноги поглаживала вода. Рядом сидела и смотрела на него какая-то приблудная собака.

Особой любви к животным Уэс не питал. Одна из его прежних подружек держала обезьяну. Эта сволочь повсюду писала и гадила, да в довершение всего занималась онанизмом, когда они предавались любви. Нет, извините, домашних животных нам не надо.

Он посмотрел на свои водонепроницаемые часы «Картье». Купил за пятьдесят долларов у проезжего иранца. Они отставали на пять минут в день, а иногда и вовсе останавливались. Выяснив, что день уже клонится к вечеру, он поднялся и потащился домой. Рокки там небось уже с ума сходит. Придется его выручать.

11

Поппи Соломен наряжалась, готовилась к выходу – в это время ее лучше было не трогать.

Хауэрд удалился в собственную туалетную комнату, чтобы совершить свою вторую за день понюшку. Кокаина. Последние месяцы он позволял себе эту шалость.

Он аккуратно высыпал белый порошок на специальный подносик с зеркальной поверхностью, распределил на две ровных горки и с помощью соломинки переправил к себе в ноздри. Один глубокий вдох – и блаженство невероятное. Лучше секса. Вообще лучше всего. Хауэрд чувствовал, что вполне может покорить весь мир. Да он его уже покорил. Он – владелец целой студии, это вам как, а? Ну, не владелец, а директор. Но это одно и то же. Власть у него полная – только чтобы ей насладиться, надо иногда потянуть носом. Нет, о том, что это войдет в привычку, и речи быть не может. Хауэрд знал, где нужно остановиться, и выдерживал норму. Понюшка утром, чтобы встать с правой ноги. И вечером, но только если ожидались гости или они куда-то выходили. Поскольку они куда-то выходили либо принимали гостей каждый вечер, он регулярно потягивал носом два раза в день. Ну и ничего страшного. Есть актеры, продюсеры, другие работники студии, которые совещание не могут просидеть без того, чтобы три раза не сходить в сортир.

Себя Хауэрд считал очень скромным потребителем, уж, во всяком случае, стать наркоманом – это ему не угрожает. Если что, он может прекратить в любую минуту. Только зачем прекращать то, что доставляет удовольствие, да еще какое?

Поводов для беспокойства у Хауэрда хватало. Когда ты забрался на самый верх, куда двигаться дальше? Только вниз. А давление уже нарастало.

Владельцы «Орфея» являли собой колоссальный конгломерат, во главе которого стоял Захария К. Клингер. Захария К. Хауэрда любил – он лично предложил Хауэрду занять место на троне. Но это сейчас. А если Хауэрд не потянет? Захарии К. требовались кассовые фильмы-гиганты. Он хотел, чтобы Хауэрд восстановил пошатнувшийся престиж «Орфея», чем быстрее, тем лучше. Он спешил.

Выбрать фильм, на который будут ломиться зрители, – это ничуть не легче, чем выбрать из большого помета щенка. Вполне можно оказаться на руках с низкорослым уродцем, хотя родословная – не придерешься.

Всякий раз, когда приходилось принимать решение, Хауэрда бросало в пот. Но сейчас, взбодрив себя кокаином, он сказал себе: за те несколько месяцев, что он стоял у руля, он добился прекрасных результатов. Первое, что он сделал: выбрал для проката пару завалявшихся на полке фильмов. Фильмы эти были сняты маленькими независимыми кампаниями и лежали без движения. За их прокат взялся «Орфей», потому что с собственной продукцией было туговато. Оба фильма прошли на ура. Естественно, Хауэрд оказался героем.

Теперь его работа заключалась в том, чтобы следить за созданием ударных фильмов на собственной студии. Он должен быть уверен на сто процентов: каждый фильм, которому он дает зеленую улицу, будет разить наповал.

В следующем месяце на студию приедет сам Захария – проверить, как идут дела. Хотя, разумеется, его шпионы и так каждый день ему обо всем докладывают.

Как минимум двое таких занимают на студии ключевые должности – об этом Хауэрд знал точно.

Ну и пусть их, он не будет брать в голову. Вообще ни по какому поводу. Ведь это же надо, каких он достиг высот! Что там говорить, он просто гений!

Хауэрд Соломен родился, когда ему было шестнадцать лет. Мать развелась с отцом, махнула из Филадельфии в Колорадо и вскоре вышла замуж за Темпла Соломена. Он был счастлив сменить фамилию: Хауэрд Соломен – это куда проще и благозвучнее, чем Джесс Хауэрд Джуда Липски. Вот это поворот! Его родной отец был раввин, человек суровый и жестокий, считавший, что жена и сын существуют на этом свете только для того, чтобы выполнять его прихоти; соответственно, жить с таким деспотом радости было мало. Когда Хауэрд – или Джесс, как его звали тогда – перешел в отроческий возраст, он стал упрашивать мать уехать. «Я, во всяком случае, уезжаю, – сказал он ей. – Так что давай со мной, тебе же будет лучше».

Долго уговаривать ее не пришлось, и однажды темным вечером они сорвались в Нью-Йорк, а оттуда – в Колорадо, где их на первое время приютила школьная подруга матери. Они словно вырвались из тюрьмы, а когда через год мать вышла замуж за Темпла Соломена, это была как награда Господня за их мужество. Темпл был человек легкий, с хорошими манерами, старший партнер в швейной фирме. Не сказать, что он катался как сыр в масле, но был достаточно богат для того, чтобы купить Хауэрду подержанную машину и отправить его в колледж.

Хауэрд чувствовал себя, как русский эмигрант, который в конце концов увидел Америку и все, что она могла предложить. Он был полон жизни и свободен. И его мать – тоже. Годы детства – это был просто дурной сон.

В отрочестве Хауэрд был прыщеватым пухлячком – пока не познал противоположный пол. Как только это случилось, он быстро сбавил в весе, а прыщи просто исчезли в одночасье. Однажды Темпл усадил его рядом с собой и прочитал лекцию.

«Без этой штучки ни на кого не лезь, – сказал он приемному сыну, сунув ему под нос презерватив. – И помни, что девочке должно быть хорошо. – Тут он лихо подмигнул. – Только смотри, чтобы не залетела».

Советы Темпла Хауэрда слегка озадачили. Что значит «девочке должно быть хорошо?» Разве само его общество – это не повод для радости?

Когда он в следующий раз принимал даму на заднем сиденье своего ветхого и древнего «Бьюика», он спросил ее, как бы между прочим, откинувшись на спинку сиденья: «Эй… тебе хорошо?»

«Ты тяжелый, – проскулила она, – И спина жуть какая волосатая… Б-ррр! Меня мать убьет, если про нас узнает»..

Вот такой состоялся разговор. Он едва не стал импотентом. Упаси Господи!