Мэри Стюарт - Заколдованный конь

• Название: Заколдованный конь
• Автор: Мэри Стюарт
• Жанр: Детектив

---

Но приступ иронии быстро прошел, когда он упомянул моего мужа, я стала меньше бояться за себя, а начала думать. Головорез знал, что Льюис должен приехать и задерживается. Очевидно, он ворвался в мою комнату, чтобы застать меня в одиночестве… Можно предположить, что Балог – враг из загадочного задания Льюиса, центр тайны цирка. Без сомнения я скоро пойму, если он пришел что-то выяснить… Сердце билось у меня в горле, я сглотнула и сказала, по-моему, вежливо:

«Вы пришли сюда не для того, чтобы меня обижать. Зачем Вы пришли? Что Вам до того, когда приедет мой муж?»

«Абсолютно наплевать, милая леди, только я бы, возможно, не сумел прийти таким образом в его присутствии».

«Как Вы узнали, что его нет? И вообще, откуда Вы узнали, что он приедет? Я никому в цирке не говорила».

Он быстро пожал широкими плечами. Сразу видно циркового атлета. Он, конечно, переоделся, но все равно был в черном – узких брюках и кожаной куртке, которая обтягивала его мускулы и превращала в дикое животное.

«Ты что думаешь, я могу куда-нибудь прийти и ничего заранее не выяснить? Некоторые слуги живут в деревне. Они были на представлении, и очень легко узнать в разговоре, какие есть гости. В этой части света двери отелей на ночь не запирают, людей им постоянно не хватает, так что ясно, что никаких не может быть ночных портье… Осталось только войти, посмотреть в регистрационный журнал, узнать номер комнаты и проверить, приехал он или нет. Поэтому нечего меня пугать, что муж придет и меня здесь застанет. А даже если и так, я с ним справлюсь так же легко, нет?»

«Нет, скотина», – подумала я, но не сказала, и даже попыталась не показать облегчения от того, что его визит с Льюисом явно не связан, и он точно не знает, что Льюис и Ли Элиот – это одно и то же. Он не мог узнать, что ожидается Элиот, потому что Джозефу собирались про это сказать только после возвращения из цирка, когда деревенские слуги уже наверняка ушли. Хотя Балог этого и не знал, Льюис уже приближался, и дело придется иметь не с ошалелым перепуганным туристом, а с профессионалом в два раза круче любого циркача.

Я сказала: «Ну ладно. Вы сделали заявление, напугали меня, сделали больно и очень доходчиво объяснили, что я должна выполнять Ваши указания. Может, Вы их изложите? Зачем Вы пришли? Что Вы хотите?»

«Седло. Когда я увидел на тебе брошку, я и не подумал… Но потом Элмер мне сказал про коня, и что седло ты тоже забрала. Где оно?»

«Не понимаю. А зачем?»

«Никто тебя и не просит понимать. Отвечай. Куда ты его дела?»

Я смотрела на него. Вдруг я подумала, что поняла, и начала очень стараться не взглянуть на ящик стола, где, завернутая в платок, лежала горсть камней.

«В конюшне, конечно, – сказала я, надеюсь, с удивлением. – А где же еще?»

Он нетерпеливо шевельнулся, слабое движение выдавало такую силу, что я невольно опять прижалась к подушке.

«Неправда. Конечно, я сначала пошел туда. Думаешь, я дурак? Один из слуг сказал мне, что у старика есть место для лошадей, поэтому я отправился туда первым делом. Я увидел, что конь пасется на горе, подумал, что все причиндалы будут в конюшне, но там пусто. Ты его притащила сюда, чтобы в нем ковыряться? Где оно?»

«Зачем мне в нем ковыряться? Оно в конюшне, в ящике для зерна».

«В ящике для зерна? Чего ты мелешь? Кончай врать, маленькая дура, или…»

«Ну зачем мне обманывать? Единственное, чего я хочу – выгнать Вас отсюда как можно скорее. Не знаю, что Вам нужно от седла и не интересуюсь, но я недостаточно глупа, чтобы бороться без надежды на победу. Правда я засунула его в ящик для зерна. Там крысы, я видела их следы и не хотела, чтобы седло за ночь съели. Если Вы не знаете, эти ящики делают из металла, просто, чтобы крысы не достали до зерна. Седло в ящике рядом с входом в каретный двор»

Я натянула одеяло на грудь, пытаясь изобразить оскорбленное достоинство.

«А теперь не могли бы Вы быть так любезны и убраться отсюда к чертовой матери?»

Но он не двинулся с места, а уже знакомым жестом шевельнул пистолетом.

«Вставай и одевайся. Слышала? Быстро».

«Зачем? О чем Вы говорите? Что Вы собираетесь делать?»

«Пойдешь со мной».

Я все еще крепко сжимала одеяло под подбородком, но чувствовала, что мое достоинство очень быстро убывает. Я опять начала дрожать.

«Но я… сказала правду. Зачем мне врать? Я Вам говорю, оно в ящике для зерна. Почему Вы не можете просто туда пойти, взять и удалиться?»

Снова это угрожающее движение.

«Ага, конечно, я уйду и оставлю тебя тут поднимать тревогу. Давай, давай, не препирайся. Делай, как говорят, и вылезай из постели».

Он махнул пистолетом в ту сторону кровати, которая дальше от телефона и двери.

Казалось, делать нечего. Я сбросила одеяло и слезла на пол. Ночная рубашка из двойного нейлона не мешала мне чувствовать себя обнаженной. Ощущение не стыда, а полной беззащитности, оно, наверное, заставило когда-то первых голых людей изобретать оружие. С пистолетом в руке, я чувствовала бы себя прилично одетой.

Я собрала одежду.

«Я оденусь в ванной».

«Здесь».

«Но я не могу…»

«Черт тебя дери, не спорь. Одевайся. Быстро».

Презирая себя за умоляющую нотку в голосе, я сказала:

«Хорошо, только тогда отвернитесь…»

«Не будь дурой. Не собираюсь тебя насиловать. Все женщины одинаковые, и ничего, кроме этого, у них в голове нет. Быстро одевайся».

Я очень старалась действовать по принципу, что то, чего мы не видим, не существует. Я повернулась к нему спиной и не могла видеть, смотрит он на меня или нет, но знаю, что смотрел. Если бы он шевельнулся, не знаю, что бы я сделала, и плевать на пистолет. Но он стоял, как камень, в трех ярдах от меня, я чувствовала на себе его глаза и влезала, впихивалась в свою одежду, старалась застегнуться трясущимися пальцами. Я не одела платье, в котором ходила обедать, он разрешил мне взять из шкафа брюки, свитер и куртку с капюшоном. Тепло шерсти очень успокаивало, и, натянув ботинки, я опять осмелела и начала задираться.

«А когда Вы возьмете седло, то что?»

«Посмотрим».

Приступ физического страха перед ним был так неодолим и силен, что я потеряла способность думать и оценивать ситуацию, но теперь, когда ясно открылась перспектива выйти с этим садистом из хорошо освещенной комнаты в темноту, мозги заработали, складывая и вычитая факты с эффективностью калькулятора. Седло, покрытое камнями. Неравнодушие Шандора, не тот он тип, чтобы оказывать мелкие услуги даже Аннализе. Разговор о том, что его надо починить. Слабо закрепленная брошка, которую мне дал Элмер. Взгляд Шандора… Он, очевидно, сразу пристал к Элмеру, чтобы выяснить, что вся сбруя вместе с бриллиантами отправилась в Schloss Zechstein. Теперь он спрашивает, не ковырялась ли я в нем. Да, все сходится, даже и с остальными фактами, которых он еще не знает, – интересом графа к моей брошке и портретом графини Марии с сапфиром из музея в Мюнхене… А был ли он там? Значит, Балогу удалось выкрасть драгоценности, а где их лучше спрятать, как не на цирковом седле? Если – на это очень похоже – он просто курьер для воров, как он может лучше вывезти их из страны?

Мой невинный интерес к коню затолкнул меня прямо и непосредственно вопреки приказам Льюиса в самую гущу очень опасных дел. Относительно опасности сомневаться не приходилось. Если Шандор мне поверит и пойдет в конюшню, я могу добежать в крыло для прислуги за помощью быстрее, чем он обнаружит, что драгоценностей нет и вернется за ними… Ко мне. Но он берет меня с собой. Я буду с ним в конюшне одна, когда он достанет седло и увидит, что его сокровища нет… Еще одно можно сказать точно – для Шандора все это очень важно. Он показал свою безжалостность и без сомнения способен на худшее. Это, я уверена, человек, готовый на убийство. Убийство… От этой мысли последние факты встали на место: сгоревший вагончик и предсмертные слова Францля, настойчивое бормотание… Льюис и Аннализа поняли неправильно про седло Неаполитано Петра. Францль, может, и пытался признаться в краже, но то, что он, умирая, зацепился за такую мелкую деталь, как седло, говорит вот о чем. Он забыл, что имя коня им ничего не говорит и отчаянно пытался рассказать о своем открытии, за которое его убили и Поля Денвера вместе с ним. История пегого, оказывается, намного свежее, чем можно представить, и содержит прямой ключ к тайне Льюиса.

А раз Шандор не побоялся убить два раза, он сделает это и в третий. Никакие бриллианты не стоят смерти. С каждой минутой отсрочки мой муж все ближе.

Я быстро сказала: «Минуточку. Это седло, о котором вы так беспокоитесь. Я знаю, зачем оно Вам».

«Что ты знаешь?»

«Про драгоценности, которые Вы украли. Эта брошка, которую мне Элмер снял с седла, она ведь одна из них, да?»

Я сначала собиралась удивить его еще больше и сообщить, как узнала об этом, но не хотела подставлять старого графа, рассказывая, что он узнал украшение. И своей шеей я не собиралась рисковать, показывая, что знаю довольно много и о Францле. Я быстро продолжала.