Николай Эдельман - Ночь в городе

• Название: Ночь в городе
• Автор: Николай Эдельман
• Жанр: Научная Фантастика

---

Эдельман Николай Ночь в городе

Николай Эдельман

НОЧЬ В ГОРОДЕ

1.

Уже вечерело, когда Леонид Герц подъезжал к городу. Солнце в такт подъемам и спускам дороги выскакивало из-за зазубренной кромки леса слева от шоссе, и тогда Герц прищуривался, защищая глаза от его ещё яркого света. Лесные поляны и заросшие тростником болотца, появляющиеся по сторонам дороги, неторопливо натягивали на себя тот налет вечерней таинственности, который хорошо знаком всем, кому случалось путешествовать на поезде или в автомобиле в эти предзакатные часы, и Герц вновь чувствовал тоскливую неуверенность, которая возникала в нем, когда солнце исчезает за горизонтом, равнодушная природа готовится ко сну, и пора уже думать о ночлеге, а ты все гонишь машину по серой ленте шоссе навстречу неизвестности - хотя на этот раз все известно: он подъезжает к городу, в городе живет старинный друг Симон, а вот и его адрес: Бардачная, 25, квартира 28, телефона нет, но ещё две недели назад отправлено письмо, и Симон должен ждать гостя. Правда, почта нынче работает из рук вон плохо, и письмо могло ещё и не дойти, но Симон, конечно, все равно будет рад - сам сколько раз звал приезжать. Не то что бы они были настолько близко знакомы в том ещё недавнем, но безвозвратно ушедшем прошлом; хотя, признаться, немало водки вместе выпили и немало в памяти осталось походов по вонючим пивнушкам, невинного праздничного хулиганства и всего того, что называется приключениями бурной молодости. Но Герц знал, что попытки воскресить прошлое безнадежны и бессмысленны; ну, встретятся, посидят, потолкуют о былых временах, о старых знакомых, которых ни тот, ни другой не видели уже много лет, и на которых и тому и другому, в сущности, наплевать - и обнаружат, что, кроме воспоминаний, у них уже ничего общего нет. Поэтому, может быть, Герц и не торопился приезжать. К тому же дела всякие мешали, работа, да и не работа даже, а просто бессмысленное ожидание и откровенное убивание времени. Большую часть своей жизни Герц потратил на ожидание вначале он ждал какого-то им самим придуманного поворота колеса фортуны, чтобы на нем прокатиться на халяву - как ждут автобуса, чтобы проехать одну остановку, хотя за время ожидания сто раз можно успеть это расстояние пройти пешком. А последние два-три года он ждал, когда все кончится, и начнется то, что разом перечеркнет все прежние заслуги, сбросит всех с занимаемых ими позиций, и жизнь придется все равно что начинать заново, если в ней останется что-то, кроме судорожных попыток удержаться ещё немного в этом трижды проклятом мире. А уж в чем-чем, а в барахтанье посреди моря крови и бедствий Герц точно не видел никакого смысла. Впрочем, бесцельное и внешне довольно обеспеченное существование, единственный смысл и содержание которого состояли именно в ожидании грядущих социальных катаклизмов без каких-либо попыток изменить или отсрочить их приход, иногда настолько надоедало, что тогда Герц думал - лучше бы скорей все э т о приходило, потому что невозможно больше жить в напряженном ожидании падения подвешенного меча.

Автомобиль с грохотом провалился в гигантскую выбоину, у Герца лязгнули зубы, и на секунду ему показалось, что это - конец путешествия, но машина выбралась из ямы и покатила дальше. Шоссе к размышлениям явно не располагало; когда-то, видимо, весьма неплохое, нынче оно было покрыто большими и маленькими выбоинами и колдобинами, и лишь незначительную часть их удосужились заделать асфальтовыми заплатами, которые, однако, только усугубляли ситуацию. Крайняя правая полоса дороги была сплошь занесена песком, и на ней валялись негодные покрышки - ещё надо сказать спасибо, что их не оставили на середине дороги, а все-таки потрудились оттащить на обочину. Но с кирпичами этого никто не делал, и они валялись, полураскрошенные, прямо на проезде, заставляя водителя выписывать, чтобы не наткнуться на них, фигуры высшего пилотажа. К тому же кирпичи, равно как и бездонные ямы, имели неприятную тенденцию появляться именно тогда, когда их меньше всего ждали. Между тем давно уже остался позади поржавевший белый щит, отмечавший въезд в город, но по сторонам шоссе тянулись все те же березовые и еловые леса; иногда они расступались, давая место унылому оврагу, заросшему непролазным кустарником, одичавшему яблоневому саду или мрачной полуразвалившейся кирпичной постройке - то ли сараю, то ли конюшне. Само по себе все это можно было увидеть и в предместьях столицы, но здесь запущенные и дикие пригороды тянулись что-то слишком долго. Много раз Герцу казалось, что за поворотом дороги, наконец, начнется город, но там оказывалась только очередная роща. "Может быть, все это и есть город?" недоумевал Герц. Но правдоподобной казалась и другая версия - что это шоссе есть лишь объездная дорога, и к самому городу надо было где-нибудь свернуть, только где? - указателей ведь никаких не было.

Неожиданно на дороге возникло препятствие - железнодорожный переезд. Рельсы появились так внезапно, что Герц едва успел затормозить, вполголоса выругавшись: где же предупреждающие знаки - кресты с красно-белыми полосками? Остановившись и оглядев препятствие, он выругался ещё раз, теперь уже громко. Переехать через рельсы не было никакой возможности. Деревянное покрытие, когда-то настланное вровень с рельсами, исчезло. Ветка, видно, была не из важных - одноколейная, неэлектрифицированная и, судя по покрывавшей рельсы ржавчине и проросшей между шпалами высокой траве, по ней давно не ходили никакие поезда.

Препятствие выглядело столь непреодолимым, что Герц даже заглушил мотор, вылез из машины и встал около капота, почесывая затылок. Возможно, только незначительностью ветки и редким по ней движением можно было объяснить то, что здесь не сделали ни туннеля, ни моста, как поступают все разумные люди при пересечении крупного шоссе с железной дорогой. Герц поймал себя на том, что удивился, хотя давно уже зарекся удивляться и тем более апеллировать к разуму в этой несчастной стране. Но это было дело второе, а главным вопросом оставалось - как проехать. Солнце окончательно спряталось за лесом, и предметы отбрасывали длинные слабо различимые тени. Герц поискал глазами - хоть бы пару досок найти и с их помощью попробовать перебраться через рельсы. Отошел на десяток метров в сторону, как будто надеясь найти там место для проезда, но не обнаружил ничего, кроме кучи шлака пополам с битым бутылочным стеклом.

- Тоже мне город, - произнес Леонид вслух. - Ни одного дома не видно. Тайга кругом. И что прикажете теперь делать?

Место выглядело таким глухим и безлюдным, как будто от ближайшего населенного пункта его отделяла не одна сотня километров. И ни одной машины. Леонид вспомнил, что шоссе уже очень давно было совершенно пустынным, и теперь понятно, почему: местные знали, что здесь дорога непроезжая и пользовались другими путями. Герц решил, что он, наверное, прозевал где-нибудь объезд, и теперь надо возвращаться и искать его. И спросить-то не у кого. Впрочем, кажется, в сотне метров позади стоял какой-то дом... Герц сел в машину, развернулся и, не торопясь, поехал назад, высматривая обитаемые места.

Слева от шоссе он действительно увидел дом, и не один - несколько неопрятных грязно-желтых кирпичных построек выстроилось вдоль отходящей вбок незамощенной липовой аллеи с глубокими лужами, в конце которой виднелась полуразрушенная церковь со снесенными маковками.

Где-то залаяла собака, когда Герц подъехал к первому дому. В нем светилась пара окон на втором этаже, и Леонид затормозил. Он очень обрадовался, когда входная дверь открылась, и из неё вышел какой-то человек - Герцу ничуть не хотелось стучаться в дверь, долго растолковывать, кто он такой и что ему надо, натыкаясь на подозрительность, неприязнь, глупость и откровенное нежелание иметь какое-либо дело с незнакомцем, и получить в конце концов невразумительный ответ, который при попытках следовать ему обнаружит полное несоответствие с реальностью. Но сейчас, по крайней мере, не требовалось ломиться в чужой дом. Герц вышел из машины и громко окликнул:

- Добрый вечер! Не скажете ли, где здесь можно переехать через железную дорогу?

- Чего? - человек прошел от крыльца к калитке мимо разросшихся кустов, полностью поглотивших маленький садик, окружавший дом, и оказался рядом с Герцем. Это был низкорослый мужчина в ветхом пиджачке, с красным, покрытым щетиной испитым лицом.

- Объезд где здесь, не скажете? - повторил Герц и махнул рукой в сторону переезда. - По шоссе через железную дорогу не переедешь ведь, верно?

- Не переедешь, - согласился мужчина. - Там уже года два никто не ездит.

- Вот я и спрашиваю, где проехать, - терпеливо сказал Герц, опершись о раскрытую дверку. По-видимому, с аборигеном предстоял долгий разговор, но Леонид надеялся получить от него какую-никакую информацию.

- Куда проехать? - спросил мужчина.