Дэвид Эддингс - Сияющая цитадель

• Название: Сияющая цитадель
• Автор: Дэвид Эддингс
• Издательство: Азбука, Терра — Книжный клуб
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0350-7

Спархок, рыцарь и избранник творческой силы Вселенной, продолжает борьбу с теми, кто задумал подчинить мир своей злой воле.

---

— Дело не в самом путешествии, Миртаи. Дело в том, что перед свадьбой в Пелозии тебе придется провести два месяца в шатре моей матери. Ты должна будешь научиться нашим обычаям и образу жизни.

Миртаи в упор взглянула на него.

— Должна? — зловеще переспросила она.

— Таков обычай. Пелойская невеста перед заключением брака проводит два месяца в шатре матери своего жениха.

— Зачем?

— Чтобы узнать о нем все.

— Я и так уже знаю о тебе все.

— Ну да, конечно, но уж таков обычай.

— Что за нелепость!

— Обычаи часто бывают нелепы, но я ведь доми и должен подавать пример своим подданным — а ты будешь моей домэ. Пелойские женщины не станут почитать тебя, если ты не проделаешь все, как надлежит.

— Я научу их почтению! — Взгляд Миртаи отвердел.

Кринг откинулся на спину, опершись на локти.

— Этого-то я и боялся, — вздохнул он.

— Потому ты и не заговаривал об этом раньше?

— Я ждал подходящей минуты. Там, в корзине, случайно нет вина? Разговор пойдет легче, если мы расслабимся.

— Вино подождет. Вначале договорим, а уж потом будем расслабляться. Что это за чепуха насчет двух месяцев?

— Сейчас попробую объяснить. — Он потер ладонью бритую макушку. — Видишь ли, когда мы говорим, что невеста должна «узнать все о своем муже», это не значит, что она будет учиться, что готовить ему на завтрак и тому подобное. На самом деле речь идет о собственности.

— У меня нет собственности, Кринг. Я рабыня.

— Когда мы поженимся, ты уже не будешь рабыней. Ты станешь весьма состоятельной женщиной.

— О чем это ты?

— Пелойским мужчинам принадлежат их кони и оружие. Все остальное — собственность женщин. Раньше, что бы я ни украл — обыкновенно скот, — я отдавал это своей матери. Она надзирает за моим имуществом, пока я не женюсь. Кое-что из этого имущества, само собой, принадлежит ей. Вот для того-то и нужны эти два месяца — чтобы вы с ней с обоюдного согласия поделили имущество.

— Это не займет много времени.

— Пожалуй, что так. Моя мать женщина рассудительная, но вам с ней еще предстоит найти мужей моим сестрам. Это было бы не так трудно, будь их поменьше.

— Сколько их у тебя? — Голос Миртаи был теперь тверд, как кремень.

— Э… по правде говоря, восемь.

— Восемь? — ровным тоном переспросила Миртаи.

— Мой отец был весьма вынослив.

— И мать, судя по всему, тоже. Твои сестры, по крайней мере, не уродины?

— Нет, они более или менее сносны, хотя, конечно, не такие красавицы, как ты, любовь моя, — да и кто мог бы с тобой сравниться?

— Об этом мы поговорим позже. С твоими сестрами могут быть трудности? Кринг моргнул.

— С чего ты это взяла?

— Я тебя знаю, Кринг. Ты оставил разговор о сестрах напоследок. Это значит, что тебе очень не хотелось говорить о них, а стало быть, с ними будут трудности. Так в чем же дело?

— Они привыкли считать себя богачками, а потому напускают на себя важность.

— И это все?

— Миртаи, они очень заносчивы.

— Я их научу смирению, — пожала она плечами. — Поскольку их всего восемь, я управлюсь со всеми одновременно. Я отведу их на часок на ближайшее пастбище, и когда мы вернемся, они будут очень смирными, — и с великой охотой согласятся на тех мужей, которых выберем я и твоя мать. Уж я позабочусь, чтобы они согласились на что угодно, только бы удрать подальше от меня. Утром мы с твоей матерью поделим имущество, днем я укрощу твоих сестер, а к вечеру мы с тобой сможем пожениться.

— Так у нас не делают, любовь моя.

— На сей раз все будет сделано именно так. Мне не больше хочется ждать, чем тебе. Может быть, придвинешься ближе и поцелуешь меня? Раз уж мы обо всем договорились, не стоит упускать такого удобного случая.

— И я того же мнения, любовь моя, — ухмыльнулся Кринг и, заключив Миртаи в объятия, поцеловал ее. Поцелуй вначале был сдержанный и приличный, но это продолжалось недолго. Миг спустя он стал куда более страстным.

— Вот теперь все будет отлично, — самодовольно сказала Даная. — Я не была уверена, как посмотрит Миртаи на то, чтобы жить вместе с матерью Кринга, но теперь уж она все уладит.

— И раздразнит пелоев, — заметил Спархок.

— Переживут, — пожала плечами принцесса. — Они слишком закоснели в своих обычаях и традициях, и им необходим человек вроде Миртаи, чтобы открыть им глаза на современный мир. Пойдем дальше, Спархок. Мы еще не закончили.

— И как давно это продолжается? — сдавленно спросил Стрейджен.

— С тех пор, как я была ребенком, — ответила Мелидира. — Мне было около семи, когда отец сделал первые штампы.

— Вы хоть понимаете, баронесса, что вы натворили?

— Милорд Стрейджен, — улыбнулась она, — я полагала, что мы решили оставить церемонии.

Он пропустил эти слова мимо ушей.

— Вы нанесли удар по экономике всех королевств Эозии. Это чудовищно!

— Да уймись же, Стрейджен.

— Вы подкосили всю монетную систему!

— Вовсе нет, да и какое значение это имеет для тебя?

— Да ведь я вор! Вы обесценили все, что мне удалось украсть за мою жизнь!

— Ничуть. Цена монет не имеет ничего общего с их настоящим весом. Это вопрос доверия. Люди могут не любить свое правительство, но они ему доверяют. Если правительство говорит, что такая-то монета стоит полкроны, значит, именно столько она и стоит. Ее цена основана не на весе, а на соглашении, заключенном обществом. Если монета гуртована, она стоит столько, сколько на ней отчеканили. На самом деле я совершенно ничего не украла.

— Ты преступница, Мелидира!

— С какой стати? Я ничего не украла.

— А если кто-нибудь узнает, чем ты занимаешься?

— Узнает — и что? Сделать-то они все равно ничего не смогут. Если мне пригрозят или попытаются как-то навредить, я попросту предам гласности свои занятия, и тогда все эозийские правительства рухнут, потому что их монетам больше никто не станет доверять. — Мелидира погладила его по щеке. — До чего же ты невинен, Стрейджен. Наверное поэтому ты мне так нравишься. Ты притворяешься испорченным, а на самом деле ты сущий ребенок.

— Почему ты мне об этом рассказала?

— Потому что мне нужен компаньон. С делами в Эозии я справлюсь и сама, но охватить всю Дарезию мне будет не под силу. У тебя здесь есть связи, а у меня нет. Я научу тебя, как вести дела, и оставлю Дарезию тебе. Я куплю тебе титул и устрою все так, чтобы ты мог начать немедленно.

Глаза его сузились.

— Почему? — спросил он. — С какой стати ты со мной так щедра?

— Я вовсе не щедра, Стрейджен. Ты будешь ежемесячно выплачивать мне мою долю. Я об этом позабочусь. И не деньгами, Стрейджен. Мне нужны слитки — славные тяжелые золотые брусочки, которые так легко взвесить. И не вздумай, кстати, подмешивать в них медь, не то я перережу тебе горло.

— Мелидира, я в жизни не встречал такой безжалостной женщины. — В голосе Стрейджена прозвучала опасливая нотка.

— Ну что ты, Стрейджен, — лукаво ответила она. — Кое в чем я вполне мила и покорна. Да, вот еще что — нам придется пожениться.

— Что?!

— Браки заключаются на небесах, милорд. Брак даст мне возможность крепче держать тебя в руках, а я была бы совершенной дурой, если бы безоглядно доверяла тебе.

— А что, если я не захочу на тебе жениться? — безнадежно осведомился он.

— Тем хуже для тебя, Стрейджен, потому что, хочешь ты того или нет, а тебе придется на мне жениться.

— И если я откажусь, ты меня, по всей видимости, убьешь.

— Конечно. Я не намерена отпускать тебя на волю после того, как все тебе рассказала. Ты привыкнешь к этой мысли, милорд Стрейджен. Я собираюсь сделать тебя безумно счастливым — и вдобавок сказочно богатым. Когда еще ты получал лучшее предложение?

На лице Стрейджена, однако, была написана откровенная паника.

— Вот этого я не ожидала, — пробормотала Даная, идя рядом со Спархоком по лужайке.

Спархок был так потрясен, что едва нашел в себе силы отозваться:

— Ты хочешь сказать, что понятия не имела о маленьком увлечении Мелидиры?

— Да нет, Спархок, конечно же об этом я знала. Мелидира купила себе место при мамином дворе несколько лет назад.

— Купила?!

— Заплатила старой графине, чтобы та уступила ей место. Чего я совершенно не ожидала, так это ее прямолинейного объяснения со Стрейдженом. Я полагала, что она хоть немного смягчит суть дела, — куда там! Она нарезала его на ломтики и подала к столу, при этом не оставив ему никакого пути к отступлению. Пожалуй, я ее недооценивала.

— Нет, скорее уж ты недооценила Стрейджена. Она применила единственный способ, который мог принести ей успех. Стрейджен весьма скользкая личность, и, прежде чем нарезать его ломтиками, нужно приколоть его вилкой к блюду, чтобы не вывернулся. Обычного разговора о браке он и слушать бы не стал, поэтому она предпочла говорить о деле, а брак оказался как бы приложением к нему.