Хилари Норман - Клянусь, что исполню...

• Название: Клянусь, что исполню...
• Автор: Хилари Норман
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005103-4

С юных лет Оливию, Джима и Энни связала трагедия – в авиакатастрофе погибли их родители. С тех пор они идут по жизни, приглядывая друг за другом. Каждый готов прийти на помощь другому, только позови. Но у трагедии глубокие корни – неожиданно всплывают мрачные семейные тайны. Расследование истинных причин старой катастрофы грозит гибелью всем троим – но вместе они неуязвимы…

---

– Да. – Ей понадобились целых две секунды, чтобы понять, кто это. Сообразив, она в ужасе прижала ладонь к губам, проклиная себя за глупость и неосмотрительность.

– Оливия, это говорит Эдвард Томас. Оливия опустила руку.

– Здравствуйте, Эдвард. – Она чувствовала, что голос выдает ее с головой. – Как у вас дела?

– Все в порядке, спасибо. А как вы?

– Прекрасно. – «О боже», – подумала она. Ведь предполагалось, что именно из-за ее неприятностей Энни сидит в Женеве. – Хотя если честно, то не слишком, – добавила она.

– Я знаю, Энни мне говорила.

Оливия с замиранием сердца ждала следующего неизбежного вопроса.

– Оливия, Энни дома? Могу я с ней поговорить? «Черт», – выругалась про себя Оливия.

– Нет, Эдвард, ее сейчас нет.

– Видите ли, я не говорил с ней уже несколько дней. Ее разум, обычно такой быстрый, казалось, превратился в стоячее болото.

– Я говорил только с Джимом Ариасом. Оливия чувствовала, что Эдвард что-то подозревает. Не может не подозревать.

– Да, кроме Джима, здесь никого не было. – Помолчав, она добавила: – Это все из-за меня.

– Значит, Энни была с вами?

– Да, конечно. Она мне очень помогла.

– Энни вас любит, Оливия, – сказал Эдвард. – Надеюсь, для нее это оказалось еще и чем-то вроде отпуска. Видите ли, она немного переутомилась.

– Да, я заметила. – Наконец-то нашлась соломинка, за которую можно было ухватиться. – Поэтому я и отправила ее немного развеяться, – поспешно проговорила она.

– Очень хорошо. Бегает по магазинам?

– Наверное. Может быть, покупает подарки для вас и детей. Как дети?

– Замечательно. – После довольно продолжительной паузы он сказал: – Я рад, что у вас такой бодрый голос, Оливия. Я думал, что у вас большие неприятности.

– Мы с ними справились. – Оливия не имела ни малейшего представления, сколько еще времени Энни пробудет в клинике, поэтому добавила: – Вернее, почти справились.

– В любом случае, – проговорил Эдвард, завершая разговор, – попросите, пожалуйста, Энни позвонить мне, как только она вернется. Я в Лондоне.

– Да, конечно, – пробормотала Оливия.

– Скажите, что я по ней очень соскучился. Конечно, пусть остается в Швейцарии столько времени, сколько потребуется, но мы по ней скучаем, особенно Лайза.

– Я ей передам, – сказала Оливия, чувствуя, как лицо заливается краской стыда.

– Спасибо, Оливия. – Он снова умолк. – Прошу вас, обязательно попросите ее мне позвонить, хорошо?

– Конечно. Как только я ее увижу.

– Ну, желаю всего наилучшего.

– Спасибо, Эдвард.

Оливия бросила трубку. «Черт бы все это побрал, – думала она. – Он явно что-то подозревает. Если Энни не позвонит ему до вечера, он окончательно утвердится в мысли, что его обманывают». Ей было ужасно стыдно. Во-первых, она врала Эдварду, во-вторых, врала так неумело, что подвела Энни.

Она взглянула на телефон, представила себе хорошего, заботливого, чувствительного и умного человека, только что говорившего с ней. «Я знаю, что бы я сделала на его месте», – подумала она.

Он оставил еще два сообщения на автоответчике и не получил ни одного ответа – ни от жены, ни от ее друзей. Он заказал билет на самолет, оставил еще одно сообщение о том, что вечером вылетает в Женеву. Он знал наверняка – с Энни что-то случилось. Может быть, у нее роман. Может быть, она больна. Может быть, ей просто надоело с ним жить. На самом деле Эдвард в это не верил. Несмотря на все напряжение, которое ощущалось в Энни в последнее время, несмотря на ее усталость, которая была заметна даже друзьям и соседям, он видел в ее глазах любовь. Он был уверен, что в ней жива любовь к нему. И тогда оставалось только одно. Самое страшное.

Энни, его любимая Энни, была больна.

– Как вы могли? – с горечью говорил он Оливии, которая встретила его в аэропорту и с максимальной осторожностью сообщила, что Энни в клинике, но ей ничто не угрожает. – Как вам могло прийти в голову скрывать от меня, что моя жена заболела?

Он быстрым шагом двинулся к выходу, очень расстроенный, но собранный и полный уверенности в том, что теперь никто и ничто не задержит его ни на мгновение.

– Эдвард, пожалуйста, выслушайте меня. – Оливия догнала его и схватила за рукав, чтобы остановить, но он не останавливался. – Эдвард, есть еще многое, чего вы не знаете, но должны узнать, прежде чем с ней встретитесь.

– Вот как! – Он резко остановился. В глазах мелькнул страх. – Что?

– Не могли бы мы где-нибудь посидеть? Выпить кофе?

– Кофе? – С его губ сорвался хриплый смешок. – Неужели вы думаете, что я могу пить с вами кофе, когда моя жена лежит в больнице? – Он почти побежал, потом внезапно остановился и схватил Оливию за руку. – Она так серьезно больна? – Он посмотрел Оливии в глаза. – Скажите мне правду, Оливия. Я должен знать всю правду.

– Я с этим согласна, – мягко ответила Оливия. – Но для того чтобы вы могли узнать правду, надо сесть и спокойно поговорить. Об этом нельзя говорить в такси по дороге в клинику. Эдвард, клянусь всем, что для меня дорого, Энни сейчас вне опасности в том смысле, как вы понимаете опасность. То есть ее жизни ничто не угрожает. – Она увидела на его лице выражение смятения и растерянности. – Идемте, – сказала она. – Я вам все расскажу.

– О боже, – произнес он, когда она закончила. – Боже мой!

Оливия откинулась на спинку стула и молча смотрела на его потрясенное лицо. Пока она говорила, Эдвард выпил свою порцию виски, и Оливия была совершенно уверена, что он нуждается в следующей, но ей не хотелось нарушать молчание. Она и так наговорила слишком много.

– Я просто не знаю, что сказать, – очень тихо произнес он.

На мгновение их взгляды встретились. Оливия увидела, что у него в глазах стоят слезы.

– Если вам от этого будет легче, – начал он, закашлялся, быстро-быстро заморгал, потом снова заговорил: – Если вам от этого будет легче, то я хотел бы сказать, что ни в чем вас не виню. Вы, вероятно, считали, что поступаете единственно правильным образом.

– Нет, – порывисто возразила Оливия, – мы так не считали. Просто это был единственно возможный путь.

– Разве вы не могли сказать мне все? – Голос Эдварда был полон горечи.

– Нет, Эдвард, не могли. Энни твердо запретила нам это.

– Она думала, что потеряет меня?

– Да.

– Как она могла? – Он на мгновение закрыл лицо руками. – Как она могла подумать обо мне такое?

– Я не знаю, – проговорила Оливия. – Но боюсь, она думала именно так. Может быть…

Эдвард быстро поднял глаза:

– Что?

– Ничего.

– Оливия, прошу вас, скажите мне. Она глубоко вздохнула.

– Я думаю, это из-за вашей матери.

Они вместе поехали в клинику. Эдвард сначала поговорил с Джанни Дресслером, потом вошел в палату Энни. На стуле между кроватью и окном сидел Джим. Эдвард поздоровался с ним, коротко кивнув, и быстро подошел к кровати.

Оливия поймала взгляд Джима через открытую дверь и поманила его к себе. А потом она увидела лицо Энни. Белое как мел, оно было похоже на лицо приговоренного к смертной казни.

Они закрыли дверь. Дресслер стоял рядом.

– Это самое лучшее для них обоих, – сказал он. – Вы это и сами знаете, правда?

– Вы не видели, какое у нее сейчас было лицо, – отозвалась Оливия.

– И тем не менее это будет лучше. Поверьте мне.

– Мне казалось, она догадывается, – задумчиво проговорил Джим. – Я просидел у нее больше двух часов, и за все это время она ни разу не спросила ни об Оливии, ни о об Эдварде и совсем не спала, только слегка дремала. Я был уверен, что она знает, что Эдвард близко. Но потом, когда он вошел…

– Энни скрывала от него свою тайну почти с самого начала их брака, – сказал Дресслер, – а теперь эта тайна раскрыта. Она боялась этого больше всего на свете. И вот это произошло. – Он замолчал и тепло улыбнулся им. – И что бы теперь ни случилось, вы, как ее истинные друзья, должны понимать, что это единственный реальный выход для них обоих.

– Я думаю, мы это всегда знали, – согласилась Оливия.

– И все-таки ей сейчас очень тяжело, – огорченно проговорил Джим.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Эдвард. Он сидел на краю высокой больничной койки, сжимая ее холодную как лед руку.

– Ничего. – Энни говорила так тихо, что ее почти не было слышно.

– Доктор Дресслер сказал мне, что ты держишься молодцом.

– Мне он тоже это говорил.

– Кажется, он хороший человек.

– Да, хороший. – Энни попыталась проглотить застрявший в горле комок. – Ты не должен его винить. Он хотел, чтобы ты узнал. Я ему не позволила. И Оливии с Джимом тоже.

– Я знаю. – Эдвард на мгновение умолк. – Винить тут некого.

– Кроме меня, – сказала Энни.

– Кроме меня, – сказал Эдвард.

Это ее потрясло. Ее щеки слегка порозовели.

– Нет, Эдвард. Неужели ты действительно думаешь, что ты в чем-то виноват?

– Я твой муж, – просто ответил он. – Мы женаты шесть лет. У нас трое детей. И для тебя оказалось невозможным поделиться со мной своей болью. Значит, мне есть в чем себя винить.