Мэри Маккомас - Милое дитя

• Название: Милое дитя
• Автор: Мэри Маккомас
• Жанр: Современные любовные романы

В романе повествуется о рождении любви двух молодых людей — Эллис и Бриса.

Восхищает читателя мужество и целеустремленность в достижении цели главной героини романа, подкупает — тонкий юмор, царящий во взаимоотношениях семейства Баков.

---

Когда он прикасался к Эллис, целовал ее, можно было поклясться, что она невинна, как младенец.

Да ведь она и вела себя не так, как ведут себя замужние женщины. Может, он ошибся, приняв робость и застенчивость за неопытность и невинность? Возможно. Все-таки ему доводилось целовать женщин, и уж, конечно, мужчина всегда может сказать… не так ли?

Он следил за тем, как Эллис несет к столику поднос с пивными бутылками, и пытался представить ее с человеком, которого она не любит, с мужчиной, который… ну, который не Брис Ласалль, и ему даже тошно делалось при одной мысли об этом.

Гнев Бриса был нарастающим и всепоглощающим — почти животная ярость и боль. Он хотел ее! И, поняв это, в следующую секунду Брис уже знал так же хорошо, как свое собственное имя, что если еще какой-нибудь другой мужчина прикоснется к этой девушке, он его просто убьет. Брис просто лишился на некоторое время рассудка, представляя себе, как, схватив ее за густые соломенные волосы, потащит назад, в свое логово, где сможет охранять ее и овладеть ею, и она будет целиком в его власти и… под его защитой.

Для человека, который обычно всегда был очень мягким, вежливым, с которым всегда было легко иметь дело, такие ощущения являлись изрядным потрясением.

Он вздрогнул и закрыл глаза, чтобы немного прочистить голову, привести мысли в порядок. Когда ему, наконец, опять удалось логически мыслить и рассеялась красная пелена перед глазами, Брис вновь отыскал в зале Эллис, как всегда делал, где бы ей не приходилось оказаться.

Она все еще находилась на другом конце комнаты и как раз расставляла пиво на столике. То ли какая-то натянутость ее движений, то ли кивок ее головы или, может быть, его шестое чувство подсказали ему, что там, где она стоит, что-то неладно. Брис встал и вытянул шею, стараясь рассмотреть, кто сидит за столом, который обслуживает Эллис, и что там происходит.

Спустя мгновение, достаточное, чтобы чиркнуть спичкой, он понял, что придется драться, — за столом сидел Рубен Эванс с наглой усмешкой на губах и злым, язвительным блеском в глазах.

— Я тебе задал вопрос, девочка, — обращался он к Эллис, которая молчала, не поднимая глаз. — Ты что, онемела или просто глупа, чтобы говорить?

— Она же тебе уже сказала, что не хочет с тобой танцевать, Эванс, — сказал один из мужчин, сидящих рядом с ним. — Оставь ее в покое. Я видел поблизости Бриса Ласалля. Оставь ее.

— Да мне плевать, пусть она спит хоть с самим персидским шахом. — Рубен взял пиво, которое она поставила перед ним. — Я ее спросил и хочу, чтобы она мне ответила. Эта поганая деревенщина заполнила весь город, ищут жратву и подачки и думают, что весь мир должен им это дать. Они живут на пособия, а я исправно плачу налоги, так что если я спрашиваю, то хочу услышать ответ. — Он бросил на Эллис взгляд, острый, как лезвие бритвы. — Почему это ты не желаешь со мной танцевать? Ума не хватает?

Или, может, ты думаешь, что слишком хороша для этого?

— Да может ей просто лицо твое не нравится, парень! — засмеялся еще один из посетителей и по-дружески, непринужденно хлопнул Рубена по спине, Уже не в первый раз Рубен Эванс вваливался, предварительно напившись, в «Стальное Колесо» и проводил остаток ночи, придираясь к Эллис. Три вечера назад она несла полный поднос с пивом к соседнему с ним столику, и он подставил ей подножку. Она бы не смогла доказать, что это сделано специально, однако Эванс смеялся громче всех в зале.

— Не заставляй меня ждать, деревенщина, — прорычал он. — Думаешь, если спишь с этим хорошеньким поганцем Ласаллем, так уже стала слишком хороша для меня и можешь не говорить со мной?

— Нет… — тихо ответила Эллис, взглянув на мужчину и тут же отведя глаза в сторону, удивившись его ненависти и ярости. Оскорбления насчет того, что она спит с мужчинами, доводилось ей слышать и раньше, чуть ли не с самого рождения. Но ей едва не стало плохо, когда Рубен связал ее имя с именем Бриса. Девушка поставила на стол последнюю бутылку и назвала сумму, которая с них причиталась. Если бы Эванс знал, как он не прав, может тогда он бы не так ненавидел ее. Ей стало по-настоящему тревожно.

— Нет? Что? Нет, не спишь с Ласаллем? Или нет — не очень хороша для меня?

Она стояла перед ним молча, напряженно и не имея возможности уйти, потому что ждала оплаты счета. Эллис говорила себе, что лучше всего просто молчать, и уже с трудом сдерживалась, чтобы не сказать слова, о которых пришлось бы потом пожалеть. Лучше всего ничего не говорить и хорошо бы, вдобавок, стать невидимой. «Ему самому вскоре надоест, он устанет», — напоминала себе девушка. Пьяные всегда, в конце концов, устают.

— Оставь ее в покое, — снова попросил первый мужчина, уже начиная нервничать. — Ты только вынудишь ее пойти к Брису, и я не желаю ввязываться в это дело.

— Если очень его боишься, можешь проваливать отсюда, — огрызнулся Эванс.

Мужчина еще несколько секунд сидел на месте, потом взял свое пиво и пошел к другому столику. Эллис воспользовалась этой возможностью, чтобы забрать деньги со стола. Она уже повернулась, но угодила прямо в руки Бриса. Девушка подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и увидела его взгляд, такой же тяжелый и холодный, как глыба потемневшего льда.

— У тебя тут проблемы? — спросил он Эллис, не отпуская ее запястий.

— Нет, — ответила она автоматически, понимая, что оба мужчины готовы сейчас схлестнуться в смертельной схватке. — Никаких проблем. Пойдем.

У нее были все основания полагать, что Брис смог бы удержаться в рамках честной драки с Рубеном и непременно вправил бы ему мозги. Но в том-то и дело, что каждая клетка ее напряженного тела говорила, что честной драки здесь не получится. Этого невозможно ждать от Эванса, который слаб, как напившаяся шавка, но в два раза подлее и бесчестнее. Он любым путем постарается причинить зло Брису, а она скорее вытерпит любое оскорбление, чем позволит этому случиться.

— Хватит! — выкрикнула Эллис, безуспешно стараясь оттолкнуть своего непрошенного защитника. — Пойдем!

Несколько долгих напряженных секунд Брис продолжал смотреть на своего противника. Тот с вызовом ожидал начала потасовки, но наконец не выдержал и отвел глаза, так и не решившись начать первым. Брис повернулся к девушке — теперь можно поговорить.

— Если хоть кто-нибудь посмотрит на тебя косо, я хочу слышать об этом, — сказал он ей.

То, каким тоном были сказаны эти слова, да и сами слова, что-то надломили в Эллис.

Теперь она уже сама разозлилась. Что они себе думают, кто она им такая? Один использует ее, как какую-то наживку, и постоянно цепляется, другой разговаривает с нею так, словно она его собственность. Ей до чертиков надоело такое к себе отношение, и она скорее умрет, чем позволит другому мужчине стать ее собственником.

Она резко вырвала руку у Бриса и, не оглядываясь, пошла, оставив его и Эванса. «Если уж им хочется поднимать суматоху, черт с ними», — подумала она, возвращаясь назад к бару со своим подносом.

Спустя несколько секунд Брис последовал за ней и попытался заговорить, но ей не хотелось иметь с ним ничего общего в эту минуту. Она в очередной раз ошиблась, думая, что он — Друг.

— Да что, черт возьми, с тобой происходит?! — спросил он, когда потерпели поражения несколько его попыток привлечь внимание девушки.

Она продолжала смотреть сквозь него, как если бы он вообще не существовал, и это его встревожило не на шутку.

Эллис спокойно смотрела, как Таг наполнил пивом четыре бокала и поставил их ей на поднос, а когда она понесла их, Брис снова оказался за ней и предпринял еще одну попытку заговорить с девушкой.

— Слушай, ты никогда раньше не боялась говорить то, что у тебя на уме. И не говори мне, что теперь ты просто боишься меня или стала стесняться.

Эллис остановилась у стола в центре комнаты, поставила на него бокалы, не замечая, что почти все посетители пивной давно не спускают с них глаз.

— Проклятье, Эллис, я думал, мы согласились быть друзьями, — произнес Брис так громко, что его можно было услышать через два столика и заглушая пластинку Пэтси Клайн, игравшую в музыкальном автомате. — Друзья разговаривают, и у них нет привычки вот так вот пожимать плечами. Друзья обычно играют честно.

— Я же тебе говорила, что у меня не было друзей. Так откуда же мне все это знать? — Эллис прошла мимо него, снова направляясь к бару. — И уж, конечно, я не знала, что, как только подружишься, сразу же становишься собственностью друга.

— Собственностью?!

Брис растерялся. Он очень хорошо знал житейскую мудрость; если на голову одеть мешок из-под картошки, то и тогда дорогу в лесу отыщешь скорее, чем логику в женских словах.

— Да, собственностью, — Эллис метнула в него разъяренный взгляд. — Как, если бы ты был собакой, коровой или чем-то таким.

Нет, мужчины, точно, бывают тупыми, как кирпичи. Это ей очень хорошо известно. У Эллис уже была заготовлена масса поучительных слов, как вдруг она заметила, что добрая половина посетителей таверны внимательно следит за их перебранкой. Девушка стремительно пошла к двери, ведущей в служебное помещение, и, зная, что Брис непременно последует за ней, уже там выпалила: