Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

• Название: Виргинцы (книга 1)
• Автор: Уильям Теккерей
• Жанр: Проза

---

— А что это за странная особа в высоком головном уборе времен моей бабушки разговаривает сейчас с мистером Ричардсоном? — осведомился Гарри, когда вычурно одетая дама подошла к склонившемуся в поклоне печатнику и, сделав реверанс, сказала ему какой-то комплимент.

Джек Моррис тревожно ткнул Гарри в бок рукояткой своего хлыста. Лорд Марч засмеялся.

— Эта странная особа — моя досточтимая родственница Катарина герцогиня Дуврская, герцогиня Куинсберри, к вашим услугам, мистер Уорингтон. Когда-то она была знаменитой красавицей! С, тех пор она сильно изменилась, не правда ли? Настоящая дряхлая горгона! Она большая покровительница всяких писак, и когда эта карга была молода, они даже воспевали ее в стихах.

Граф оставил своих друзей и направился к старой герцогине, а Джек Моррис объяснил мистеру Уорингтону, что после смерти герцога лорд Марч и Рагяен унаследует титулы своего родственника.

— Наверное, — сказал Гарри простодушно, — его сиятельство приехал сюда, сопровождая свою родственницу?

Джек громко расхохотался.

— А, да! Вот именно! Без всяких сомнений! — сказал он. — Неужели, мой милый, вы ничего не слышали про малютку-танцовщицу из Оперы?

— Я совсем недавно приехал в Англию, мистер Моррис, — с улыбкой ответил Гарри. — А в Виргинии, признаюсь, мы редко получаем новости о малютках-танцовщицах из Оперы.

К счастью для нас, тайна малютки-танцовщицы так и не была раскрыта, ибо разговор молодых людей прервало появление дамы в алом плаще с капюшоном и в шляпе, весьма похожей на те очаровательные головные уборы, которые вновь вошли в моду сто лет спустя после описываемых нами событий. Дама эта сделала реверанс обоим джентльменам, и они поклонились в ответ. Подойдя к Гарри, она, к его удивлению, протянула ему руку.

— Неужели вы уже успели забыть меня, мистер Уорингтон? — спросила она.

И шляпа Гарри тотчас слетела с его головы. Он вздрогнул, покраснел и воскликнул "боже великий!" так, словно силы небесные сотворили какое-то чудо. Это была леди Мария, которая вышла прогуляться. А он совсем забыл про нее! Она, сказать по правде, настолько полно изгладилась из памяти молодого джентльмена, что ее внезапное возвращение туда и появление перед ним во плоти совсем ошеломило мистера Уорингтона и вызвало на его щеках виноватую краску.

Да. Он совсем про нее не вспоминал! Неделю назад — год, сто лет назад, как казалось ему теперь, — он не удивлялся, где бы ее ни встречал. Тогда она возникала из-за темной купы кустов, проходила по зеленым лужайкам, медлила на лестницах и в коридорах, реяла в его снах — и днем и ночью, и наяву и в грезах он привык постоянно видеть ее. Неделю назад его сердце билось при мысли о ней. Неделю назад он не успевал проснуться, как ему уже улыбался ее образ. Его любовь была безжалостно убита всего лишь в прошлый вторник, а он не только перестал ее оплакивать, но и совсем о ней забыл!

— Может быть, вы немного пройдетесь со мной? — спросила леди Мария. Или вы предпочтете слушать музыку? Наверное, музыка вам будет приятнее.

— Вы знаете, — сказал Гарри, — что я не очень люблю музыку и она мне нравится, только когда... (он вспомнил вечерний псалом)... когда играете вы.

При этих словах он опять багрово покраснел, чувствуя, что гнусно лжет.

Бедная леди Мария сама взволновалась, заметив трепет и волнение своего юного собеседника. Боже милостивый! Неужели эта робость, это смущение означают, что она ошиблась и юноша по-прежнему ей верен?

— Дайте я обопрусь о вашу руку, и погуляем, — сказала она, делая реверанс его спутникам. — Тетушка после обеда уснула.

Гарри оставалось только предложить ей руку и прижать к сердцу ручку, легко коснувшуюся его локтя. Мария сделала еще один реверанс спутникам Гарри, склонившимся в поклоне, и удалилась со своим призом. И в горе, и в бешенстве, и в страдании, и в ревнивых муках женщина, даже безжалостно покинутая, не забывает улыбаться, делать реверансы, любезничать, притворяться. С какой решимостью соблюдают они правила хорошего тона — у них всегда найдется приветливое слово, кивок, ласковый вопрос или ответ для случайного знакомого, который, ни о чем не подозревая, врывается в самый разгар трагедии, роняет одно-два тонких замечания (счастливый самодовольный бездельник!) и идет дальше своей дорогой. Он идет своей дорогой и думает, что его слова доставили ей большое удовольствие. "А моя шутка была на редкость удачна. Право же, леди Мария посматривает на меня очень благосклонно, а она чертовски недурна, чертовски!" О, воплощенное самодовольство! Именно так обстояло дело с Джеком Моррисом, и именно это думал он, пока шел под руку со своим благородным другом, воображая, будто все светское общество Танбриджа не сводит с него глаз. Он отпустил несколько блистательных замечаний о том, какой редчайшей сдачей был отмечен карточный вечер леди Тузингтон накануне, а леди Мария ответила очень любезно и впопад, и посему Джек удалился чрезвычайно довольный.

Глупец! Я утверждаю, что мы ничего ни о ком не знаем (впрочем, вот это я знаю, и с каждым днем все тверже). Вы с улыбкой являетесь навестить вашу новую знакомую миссис А. и ее очаровательное семейство? Вы расшаркиваетесь в изящной гостиной мистера и миссис Б.? Знайте же, что, бредя по пути жизни, вы то и дело попираете грубой, неуклюжей ногой безмолвные невидимые раны кровоточащих трагедий. Быть может, все чуланы в доме миссис Б. набиты скелетами. Загляните-ка под подушку софы. Точно ли это куколка младшей дочки или рука задушенного Амура? Как по-вашему, что за пепел остывает в камине? Весьма возможно, что перед вашим приходом тут свершился обряд сати: верное сердце было предано огню на бесчувственном трупе, и вы смотрите сейчас на cineri doloso {Пепел, скрывающий в себе огонь (лат.).}. Вы видите, как Б. и его супруга встречают гостей, приглашенных к обеду. Всеблагие силы! А вы знаете, что букетик, приколотый к ее платью, — это знак капитану В. и его ждет записка под бронзовым Шекспиром на каминной полке в кабинете? И вот тут вы подходите и говорите миссис Б. необыкновенно удачную фразу (как кажется вам) о нынешней погоде (ах, умница!), или о последнем званом вечере леди Д. (ах, светский лев!), или о милых детках в их спаленке (ах, вкрадчивый плут!). Во имя неба и земли, дорогой сэр! Откуда вы знаете, что Б. не собирается в этот же вечер вышвырнуть всех деток в окно их спаленки или что его супруга не решила навсегда покинуть их и бежать с капитаном? Откуда вы знаете, что эти лакеи — не переодетые судебные приставы? Что тот внушительный дворецкий (подлинный скелет) — не служащий закладчика? И что на блюдах под крышками не покоятся вареные и жареные скелеты? Посмотрите-ка, из-под скатерти торчат их ноги. Осторожней ставьте ваши прелестные туфельки, сударыня, не то вы сломаете ребро-другое. Обратите внимание на бабочку "мертвая голова", которая порхает над цветами. Взгляните на белесые саваны в мерцании восковых свечей! Я знаю, это древняя история, а нынешний проповедник уже пятьсот раз до этого кричал о суете сует. Но я не могу не возвращаться к этой теме и не вопиять в тоске — и особенно удрученно, когда я вижу мертвую любовь, прикованную к любви живой. Ха! Я поднимаю голову от письменного стола и гляжу на улицу — вон мистер и миссис Г. возвращаются с прогулки по Кенсингтонскому саду. Как нежно она опирается на его руку, какой веселый и счастливый у него вид, как радостно резвятся вокруг них дети! Мой бедный, милый, одураченный мистер Г. — в мире есть не только Кенсингтонский сад, но и Риджент-парк. Входи же, ласковая обманщица! С улыбкой ставь перед ним за обедом его любимые кушанья. Показывай ему прописи детей и отзывы их наставников. Иди со старшей дочкой к роялю, разыгрывайте в четыре руки свои бесхитростные пиесы и воображайте себя счастливыми!

Вон Гарри и Мария совершают вечернюю прогулку по лугу, за пределами городка, который теперь очнулся от послеобеденного сна: улицы наполняются ЛЮДБМИ, играет музыка. Мария знает, что госпожа Бернштейн пробуждается, когда раздается музыка, и, прежде чем зажгутся свечи, она должна поспешить к чайному столику и картам. Но пусть! Эта минута — ее минута. Быть может, моя любовь умерла, но настал миг склонить колени на ее могиле и помолиться. Он, несомненно, совсем забыл про нее — он вздрогнул и даже не узнал ее. Он смеялся и болтал с Джеком Моррисом и лордом Марчем. Он на двадцать лет моложе ее. Но пусть! Сегодня — это сегодня, и в нем мы все равны. Этот миг принадлежит нам. Так погуляем же по лугу, Гарри. Она идет, хотя и полна мертвящей уверенности: сейчас он скажет ей, что между ними все кончено и что он любит темноволосую девушку, которую она видела в Окхерете.

Глава XXVII

Plenum opus aleae {Труд, полный риска (лат.).}

— Расскажите мне, дитя, об этих детках, которые резвились в доме, куда вас внесли, бедный мальчик, после вашего ужасного падения, — начала Мария, когда они вышли на луг. — О, это падение, Гарри! Я думала, что умру, когда увидела, что случилось! Не нужно так прижимать мой локоть. Вы ведь знаете, что я для вас ничего не значу.