Алан Уотс - Дао и дзен

• Название: Дао и дзен
• Автор: Алан Уотс
• Жанр: Философия

`Путь Дзэн` - первая из серии издаваемых `Софией` книг Алана Уотса, одного из крупнейших в мире исследователей восточных религий. Его книги известны и любимы во всем мире не менее, чем книги К.Кастанеды. `Путь Дзэн` - одна из лучших книг о Дзэн - буддизме.`В основе подхода Дзэн существует сильное и абсолютно несентиментальное сострадание к человеческим существам. Это способ обратить наш ум внутрь себя, преобразовать и решить самые тягостные проблемы...`

---

Быть вне учения и за пределами традиции,

Не опираться ни на слова, ни на символы.

Указывать прямо в ум человека.

Увидеть собственную природу и достичь просветления. [42]

Преемником Хуэй-ко, по преданию, был монах Сэн-цань (ум. 607 г.), и их первый разговор имеет ту же форму, что диалог Хуэй-ко с Бодхидхармой. Только Сэн-цань просил у учителя не покоя ума, а "очищения от заблуждений". Ему приписывают знаменитое стихотворение под названием "Синь-синь Мин" "Трактат о вере в ум". [43] Если Сэн-цань действительно является его автором, то это первая отчетливая и ясная формулировка Дзэн. Даосская окраска его ощущается с первых строчек:

Великий Путь не сложен, следует лишь избегать предпочтений..

И далее:

Следуя своей природе, единой с природой вещей, пойдешь свободно и безмятежно.

Когда мысль связана, истина сокрыта...

Если хочешь следовать Путем, не отвергай мира чувств и идей.

Ибо полное его приятие есть истинное просветление.

Мудрый ничего не добивается (у-вей), невежда сам себя связывает...

Пытаясь отыскать ум с помощью ума, не избежать великой путаницы. [44]

Это стихотворение не только изобилует такими даосскими выражениями, как у-вей и цзы-жень (спонтанность). Его основной принцип - даосский: оставь ум в покое, предоставь ему свободу следовать своей собственной природе - в противоположность последовательно индийской позиции, где ум взят под строгий контроль и чувственный опыт исключается.

Четвертым патриархом Дзэн вслед за Сэн-цанем стал, как утверждает легенда. Дао-синь (579-652 гг.). Он пришел к Сэн-цаню с вопросом:

- Как можно достичь освобождения?

- Кто тебя связал? - спросил Сэн-цань.

- Никто меня не связывал.

- Тогда зачем ты стремишься к освобождению?

И это было моментом сатори Дао-синя. Книга "ЧуэнДэн Лу" передает очаровательный рассказ о встрече Дао-синя с мудрецом Фа-юнем, который жил в уединенном храме на горе Нью-тоу и был таким праведником, что птицы подносили ему в дар цветы. Во время их разговора зарычал дикий зверь, и Дао-синь вскочил на ноги. Тогда Фа-юнь заметил: "Я вижу, это еще есть в тебе", - подразумевая, вероятно, инстинктивную "страсть" - (клеша) страх. Вскоре после этого, оставшись один. Дао-синь начертил китайский иероглиф "Будда" на камне, где Фа-юнь имел обыкновение сидеть. Вернувшись, Фа-юнь захотел сесть, но увидел сакральное Имя и не решался сесть. "Я вижу, сказал Дао-синь, - это еще есть в тебе". При этих словах Фа-юнь полностью пробудился... и птицы перестали носить ему цветы.

Пятым патриархом - и здесь мы вступаем на более достоверную историческую почву - был Хун-жань (601-75). При первой встрече с Хун-жанем тогдашний патриарх спросил:

- Как твое имя (син)?

- У меня есть природа (син) - отвечал Хун-жень, играя словами, - но это не обычная природа.

- Каково же твое имя, - настаивал Патриарх, не уловив игры слов.

- Это природа Будды.

- Значит у тебя нет имени?

- Конечно, потому что эта природа - пуста [2 гл.3].

Хун-жань был, видимо, первым патриархом, который приобрел много последователей, ибо рассказывают, что он руководил монашеской общиной человек в пятьсот в монастыре на горе Желтой Сливы (Ван-май Шань), в восточной части современного Хупеха. Однако его далеко затмил ближайший его преемник Хуэй-нен (637-713), чья жизнь и учение знаменуют подлинное начало истинно китайского Дзэн, того Дзэн, который затем и процветал в течение двухсот лет царствования династии Тан (приблизительно 700-900 гг.); эпохи, получившей название "эпохи деятельного Дзэн".

Не следует, однако, забывать и о современниках Хуэй-нена, так как он жил в период, который был чрезвычайно продуктивен для китайского буддизма в целом. В 645 г. вернулся из Индии великий путешественник и переводчик Схань-цзан и начал разъяснять в Шанхае доктрину Йогачары - виджняптиматру "только представление". Его бывший ученик Фа-цзэн (643-712 гг.) в эти же годы создавал весьма важную школу Ху-Янь (по-японски Кегон), опиравшуюся на Аватамсака Сутру, и это учение впоследствии стало официальной философией Дзэн. Следует также вспомнить, что совсем незадолго до этих двух ученых Чжи-кай (536-96 гг.) написал свой замечательный трактат "Методы остановки и созерцания в Махаяне", где описывалось фундаментальное учение школы Тянь-тай, во многих отношениях очень близкое Дзэн. Трактат Чжи-кая предвосхищает доктрину Хуэй-нена и некоторых из из его ближайших преемников.

Рассказывают, что Хуэй-нен получил свое первое просветление, когда еще мальчиком услыхал чтение Ваджрачхедики. Он тут же отправился в монастырь Хун-жаня на горе Ван-мей, чтобы укрепиться в своих намерениях и получить дальнейшие наставления. Заметим (в дальнейшем это пригодится), что его первое сатори произошло спонтанно, без помощи учителя, и что легенда рисует его как неграмотного крестьянина, прибывшего откуда-то из под Кантона. Видимо, Хун-жань сразу же оценил глубину его интуиции, но опасаясь, как бы низкое происхождение не сделало Хуэй-нена нежелательной фигурой в обществе ученых монахов, Патриарх послал его работать на кухне.

Спустя некоторое время Хун-жань объявил, что ищет себе преемника, которому и передаст власть вместе с символами: одеянием и чащей для подаяния (по преданию, когда-то принадлежавшей самому Будде). Этих предметов будет удостоен тот, кто представит лучшее стихотворение, выражающее его собственное понимание буддизма. Главным монахом в общине был в то время некий Шень-сю, и все, естественно, ожидали, что власть перейдет к нему, так что и не пытались с ним соперничать.

Шень-сю, однако, не был уверен в своем понимании буддизма и представил стихотворение анонимно, намереваясь признаться в авторстве лишь в случае, если Патриарх одобрит его. Ночью на стене коридора, ведущего в покои Патриарха, он начертал следующие строчки:

Тело - древо Бодхи.

Ум - как светлое зеркало на подставке.

Не забывай протирать его постоянно, не позволяй ему покрываться пылью! [45]

На следующий день Патриарх прочел стихотворение и велел воскурить под ним благовония. Он сказал, что тот, кто следует таким правилам, сможет осознать свою истинную природу. Но когда Шень-сю пришел к нему тайком и признался в своем авторстве, Патриарх заявил, что его понимание еще далеко от совершенства.

На следующее утро на стене рядом с первым появилось новое стихотворение:

Никогда не было ни дерева Бодхи,

Ни чистого зеркала на подставке.

В сущности нет ни единой вещи,

Куда же сядет пылинка?

Патриарх знал, что только Хуэй-нен мог написать эти строчки, но, опасаясь зависти монахов, он стер их своей туфлей и ночью тайно вызвал Хуэй-нена к себе. Тут он передал ему патриаршество вместе с одеянием и чашей и велел бежать в горы и скрываться там, пока обида монахов не утихнет и не наступит время для его публичного учительствования. [46]

Сравнение двух стихотворений ясно показывает специфический дух Дзэн, которым проникнуто стихотворение Хуэй-нена. Строчки Шень-сю отражают понимание дхьяны, очевидно, широко и повсеместно распространенное среди буддистов в Китае. Дхиану понимали как практику сидячей медитации (цзо-чань); ум в ней "очищался" интенсивной концентрацией, что уничтожало все мысли и привязанности. Многие буддийские и даосские тексты, если понимать их буквально, подтверждают этот взгляд - внешнее состояние сознания есть сознание, свободное от любого содержания, от любых идей, чувств и даже ощущений. В наши дни в Индии это и есть наиболее распространенное понимание самадхи. Да и наш собственный христианский опыт делает понятным такого рода буквализм - даже в высочайших сферах.

Хуэй-нен считал, что человек с опустошенным сознанием ничем не лучше "бревна или камня". Он утверждал, что сама идея очищения ума нелепа и ложна, потому что "наша собственная природа в основе чиста и прозрачна". Значит, не может быть сравнения между сознанием (или умом) и зеркалом, которое следует протирать. Истинный ум - это "не-ум" (у-синъ) и его нельзя рассматривать как объект мысли или действия, как будто бы он - вещь, которую можно захватить и управлять ею. Попытки усовершенствовать свой собственный ум приводят к порочному кругу. Старания очистить его - к загрязнению чистоты. Ясно, что перед нами даосская философия естественности, согласно которой человек не может быть по-настоящему свободен, чист и непривязан, если его состояние результат искусственной дисциплины. Чистота такого человека - поддельна, его ясное сознание - нарочито. Поэтому такие люди полны неприятного самодовольства - типичной черты сознательной и методической религиозности.

Хуэй-нен учит, что вместо попыток очистить или опустошить ум нужно просто дать ему волю, поскольку ум - это не то, чем можно овладеть. Отпустить ум - это то же, что и отпустить поток мыслей и впечатлений (нянь), которые приходят и уходят "в ум". Не надо ни подавлять их, ни удерживать, ни вмешиваться в их ход.