Виктор Кнут - Удар молнии

• Название: Удар молнии
• Автор: Виктор Кнут
• Издательство: Нева, Олма-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-2358-2, 5-224-03565-1

Настоящему агенту даже смерть не помешает выполнить задание. И если для этого ему приходится вселиться в тело спившегося историка Пивцова — так тому и быть.

---

— Не говори так.

— Уже сказал. И отрекаться от этих слов ненамерен.

Татьяна громко вздохнула, и я заметил, как у нее несколько раз дернулся уголок рта.

— Слава, скажи, а эта Алина, от которой без ума наши девчонки… Она и есть твоя девушка? С которой живешь? Которой недавно звонил?

— Да.

— Снежная Королева… Она заколдовала тебя. Подвела под тот знаменатель, который ее устраивает. Она даже как-то избавила тебя от очков. И почему же я не сумела этого сделать?

— Брось! — Я раздраженно плеснул себе в чашку заварки. — Алина здесь ни при чем. Просто жизнь столкнула нас нос к носу на узкой тропинке. И мы не смогли разминуться. Так и пошли дальше вместе.

— Какая же она сучка! — неожиданно прошипела Татьяна.

— Ревнуешь?

— Меня это бесит. Пока что ты еще мой муж. И о разводе, кажется, у нас речи не шло. Ты же сматываешься из дому, перебираешься жить к какой-то молодой потаскушке, которая не ведет счет своим наворованным долларам и разъезжает на дорогой иномарке. У нее, наверное, большая квартира с евроремонтом. И дача в Курорте. Теперь ко всему прочему она еще прикупила тебя. Вот только не понимаю, чем ты, отброс, понравился такой крутой бабе?

Я с трудом переборол желание немедленно встать и уйти. Улыбнулся и негромко произнес только две фразы:

— Ночные походы к Валере… Заброшенный сарай в Пулкове…

— Извини. — Татьяна отвернулась и попыталась что-то разглядеть в окне. Там было только серое небо и облезлые красные крыши. — Мне очень больно. Позвони ей, что ты останешься, и пойдем в спальню. Я очень тебя хочу. Ты даже представить себе не можешь… Пожалуйста! — почти прокричала она, и я понял, что из этого капкана мне сегодня не вырваться. Росомахи в таких ситуациях отгрызают лапы. Интересно, что должен отгрызть себе я? Ну уж нет!

— Хорошо. Но обещай, что больше не будет разборок и бреда про Снежную Королеву.

— Обещаю, — радостно блеснула глазами Татьяна. — Будет только бешеный секс.

Я ухмыльнулся: «Посмотрим» и достал из кармана сотовый телефон.

— Все-таки не приду, — сообщил Алине, и она пожаловалась:

— Ну вот. Нажарила мяса, теперь придется все скормить Баксу. Тогда я сейчас с ним погуляю и лягу спать. А утром подъеду к тебе. Попробуем достать папашу Салмана. Короче, как буду рядом, позвоню с мобильного. Ты меня встретишь внизу.

— Договорились. Спокойной ночи.

— Слава… Ты правильно сделал, что остаешься. Я на тебя нисколечко не сержусь. И нисколечко не ревную. Только молю, не увязни там, возвращайся завтра ко мне.

— Без вопросов, милая девочка.

— И не называй меня милой девочкой. Целую. — И Алина быстро почмокала губками.

Я засунул трубку в карман, посмотрел на Татьяну.

— Все слышала? Я никуда не пойду. Где обещанный бешеный секс?

— Сейчас. — У нее в глазах заискрились дьявольские огоньки, и всю ее начало заметно трясти. — Сейчас. — Она поднялась из-за стола и, на ходу развязывая пояс халата, подошла ко мне. Халат соскользнул на пол, и Татьяна осталась лишь в одних нарядных бордовых трусиках с кружевными оборками. Раньше у нее не было денег на такое белье. Она запустила пальцы мне в волосы и крепко прижала меня щекой к горячему плоскому животу, форму которого не испортили ни годы, ни двое родов.

— Идем лучше в кроватку, — прошептал я. Она послушно отпустила мою шевелюру и, разбросав по комнате тапки, осталась босая на новом пушистом паласе. Ленивым тягучим шагом дошла до двери, ведущей в спальню, и там остановилась. Взявшись за косяки, томно выгнула спину.

— Обними меня сзади… Приласкай…

Я подошел и поцеловал ее в острое плечико. Татьяна вся подобралась, но все же из последних сил простонала:

— Грубее… Облапай меня… — Она вцепилась мне в руку потными пальцами и припечатала мою ладонь к своему лобку. К чуть выдающемуся вперед бугорку, форма которого всегда так возбуждала меня. — Ну-у-у…

Трусы у нее между ног совершенно промокли. Я сдвинул их вниз и еще раз поцеловал Татьяну в плечо. Ей всегда это очень нравилось.

— Ну-у-у…

Она сама направила мою руку. Туда, куда больше всего желала. И в тот момент, когда моя ладонь коснулась нежной поросли ее волос, а пальцы проникли в горячую влажную плоть, она закричала. Так, что, наверное, взбудоражила всех соседей.

— Тише, Танюша. Спокойнее… Успокойся, — нежно шептал я ей на ушко, и дрожь постепенно отпускала ее. Она медленно приходила в себя.

— Классно! — наконец сообщила она. — Я кончила. Так быстро.

— Сейчас прибегут соседи. Спасать тебя.

— Я орала?

— Немножко, — рассмеялся я.

— Да и черт с ними, с соседями! Давай раздевайся и полезай в постель. Разминка закончилась. Теперь я буду тебя насиловать. Впереди у нас трудовая ночь.

И стряхнув на пол болтающиеся на щиколотках трусы, Татьяна принялась задвигать шторы.

* * *

Я осторожно отлепил от себя Татьяну и, выбравшись из кровати, натянул брюки. За окном опять моросил мелкий дождик. С далекой кухни до меня доносились слабые отзвуки громко включенного радио. Там в это время, собираясь на смену, должен был завтракать Пантелеймоныч.

Я залез в платяной шкаф и, отыскав жестко накрахмаленное полотенце, отправился в ванную.

— А-а-а! — Пантелеймоныч, действительно, восседал за своим кухонным столиком и прямо со сковородки уплетал яичницу с колбасой. — Агент ноль-ноль-восемь! Иди сюда, выпей кофе.

Я достал из шкафчика кружку, налил в нее кипятку и бухнул сразу две ложки «Элита». Пантелеймоныч со змеиной улыбочкой наблюдал за моими действиями.

— Бледный ты нынче. Осунувшийся, — пробубнил он, прожевав кусок колбасы. — То-то я слышал, сегодня Танька полночи визжала, словно сирена. Мы уж с Инессой хотели спасателей вызывать. Или пожарных. Да нет, говорю, не спеши. Может, они мазохисты. Так пущай наиграются…

— Поболтай, поболтай, — беззлобно проговорил я.

— …А. ведь в твоем возрасте на сердце это может сказаться. И на простате… — Пантелеймоныч больше не смог выдерживать серьезного вида и гулко расхохотался. — Ишь, молодец, — одобрительно пробасил он. — Дал Таньке сегодня просраться. Так держать! Движешься верным курсом! — Он отставил в сторону сковородку, смел со стола хлебные крошки и выключил орущее прямо мне в ухо радио. — Эх, соседушко, на работу пора. А тебе в душ, смывать ночные грехи. — Он подошел ко мне сзади и возложил свои тяжелые заскорузлые кувал-дочки-лапы на мои плечи. — Вот что скажу тебе, Славка. — Тон изменился. В нем больше не было ни капли прежней беспечности и озорного звона. — Нехорошо все с Ларисой. Проморгали ее. Позволили увести из-под самого носа. И я тоже, дурак… Мог же помочь, вмешаться. Так думал, чего лезть в чужие дела? А вот ведь как повернулось… Так не стесняйся, если чего. Обращайся. Соберу мужиков в цеху, мы этим черным устроим. Лады?

— Договорились. Спасибо. — Я обернулся и благодарно пожал Пантелеймонычу руку.

Мне не были нужны его мужики. Справлюсь без них, своими скромными силами. Но как приятно открывать в людях новые горизонты! Развеселый работяга-сосед, от которого раньше я не слышал ничего, кроме насмешек, вдруг решительно подставляет мне свое пролетарское плечо, чтобы я смог на него опереться. И искренне ругает себя за то, что не сделал этого раньше. Нет, ну как все же это приятно!

Я допил кофе, забрался под душ и стоял там не менее часа, обретая прежнюю форму, изрядно утраченную за сегодняшнюю безумную ночь. Татьяна обработала меня по полной программе: всю спину расчертили алые ссадины от ее ногтей, на груди и плечах орденами и эполетами темнело несколько основательных синяков. Поясница гудела так, словно всю ночь я таскал огромные мешки с солью.

«А как же она? — злорадно размышлял я. — Походочка будет сегодня, как у гусыни? Или ей наплевать? Ну и Татьяна!»

Когда я вернулся в комнату, она все еще сладко спала. Я, стараясь не скрипнуть, плотно прикрыл дверь в спальню, достал из коробки последний, недоеденный вчера кусок торта и с ним в руке подошел к окну.

Дождь… Серый безликий денек… Серая мрачная улица… Серая безысходная жизнь… Две серые блестящие машины — БМВ и «опель монтеро», которые только что заняли места на вытертом колесами газоне. БМВ принадлежит папаше Салмана… Ага! Вот и он сам вылезает из-за руля. А кроме него… Раз, два, три, четыре… А кроме него еще пять человек, дружным стадом столпившиеся на дорожке возле подъезда.

Я уперся лбом в холодное стекло и напряг зрение, но, как ни старался, ни одной знакомой рожи не обнаружил. Уяснил только одно — это кавказцы, притом большинство из них весьма бандитской наружности. Да к тому же, как мне показалось, все со стволами. Пять совершенно не нужных мне вооруженных хачиков — это минус. Гадир Магоматович наконец объявился на горизонте — плюс.

Я дождался, когда компания зайдет в подъезд, и сразу бросился в коридор к телефону.