Александр Бушков - Равнение на знамя

• Название: Равнение на знамя
• Автор: Александр Бушков
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Боевик
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-373-02309-2

Спецназ — понятие загадочное и романтическое для непосвященных. Людям посвященным прекрасно известно, что на самом деле это тяжелая и страшная работа. Посадить дельтаплан на крышу атомной станции, распознать минные ловушки, взять «языка» и распространить грамотную «дезу». И здесь требуются не только великолепные боевые навыки, а хитрость, ум и незаурядные актерские способности. Все это есть в арсенале ребят из спецназа. А еще их учат бояться смерти и не лезть на рожон. Но когда прозвучит команда — лязгнут затворы, взревут самолетные моторы, взлетят на плечи рюкзаки, и парни в погонах будут готовы первыми обрушиться в адское пекло.

На этот раз место дислокации — Кавказ. Испытание мужеством здесь имеет давнюю историю… Полтора века назад поручик Тенгинского полка Михаил Лермонтов в войне с горцами тоже командовал особой частью. Став, возможно, первым и самым знаменитым офицером российского спецназа.

Бомбы рвутся не только в горячих точках Кавказа, теракты готовятся и на территории России. Много ли может сделать на этой необъявленной войне группа из пяти человек? Да, если это бойцы спецназа, наносящие точечный и смертельно разящий удар. Они — надежный щит России.

Обо всем этом — новая книга Александра Бушкова.

---

Отпустило, кажется…

С последней «газелью» пришлось провозиться — ну кто бы мог подумать, что ящики с виноградом, оказывается, такие тяжеленные? До сих пор с фруктами они сталкивались исключительно на тарелке, а вот разгружать их весь божий день не приходилось отроду. Хорошо еще, это последняя на сегодня машина.

Перехватив бдительный взгляд толстопузого Гурама — этакого здешнего капо — Кеша пожал плечами и развел руками: дескать, и рады бы горы свернуть, да фронта работ не видно… Гурам, органически не переваривавший, когда базарная бичева слонялась без дела, тем не менее прекрасно видел, что фронта работ и точно более нема. Для порядка состроил суровую физиономию, погрозил толстым пальцем и удалился в сторону мясных павильонов. Кеша направился под навес, где Антон уже разложил на газетке немудрящий харч, согласно их нынешнему общественному положению, примостил баллон пива — безалкогольного, конечно, но на вкус и на запах никто не отличил бы.

Базар пустел, из центрального здания лениво брели последние покупатели, многочисленные павильончики, ларьки и прицепы, расположенные по периметру, понемногу закрывались. Там и сям в закоулках устраивался рыночный пролетариат наподобие того, какой они из себя второй день изображали. С целью перекусить, но в основном незамедлительно выпить после пахоты от рассвета и до заката.

— Скука, — сказал Антон.

— Зато не шлепнули нас до сих пор, — сказал Кеша. — Разоблачивши-то…

— Да кому нас разоблачать… Нормально внедрились. Я, конечно, голову могу прозакладывать, что этот экземпляр, который нас сюда привел и рекомендовал — связь местных оперов…

«Уж это непременно», — подумал Кеша.

Крупный рынок вроде этого без освещения оставлять никак нельзя: куча приезжих из доброй полудюжины нынешних суверенных республик, а следовательно, на заднем плане непременно маячат потаенные ручейки чего-то недозволенного законом, от наркоты до оружия. Незаконные мигранты, вполне реальная агентура сопредельных держав, и тому подобные прелести теневой стороны жизни, тут и к бабке не ходи. Полистали кое-какие сводки, знаем…

Не похоже было, чтобы они вызывали у кого-то подозрения — обычная парочка бомжиков, нечесаных и заросших, но не пропивших еще последние мозги. Таких нынче множество, а рабочие руки всегда нужны, особенно если местный заслуженный бич за обоих поручился. Прижились, в общем.

— Если что, то только там…

— Думаешь?

— А больше негде. Самое подходящее место.

Оба в сторону объекта, о котором шла речь, не смотрели вовсе — незачем столь явно проявлять интерес. Самый большой на этом базаре склад, здоровенный ангар из рифленого железа, где хранятся в основном фрукты. Вот только, по данным местных оперов, за последнюю неделю тут что ни день объявлялся Бакрадзе, ненадолго заходил внутрь в сопровождении Гурама. Они собственными глазами видели эти исторические визиты и вчера, и сегодня — а меж тем, если прикинуть вдумчиво, для этих самых визитов совершенно нет веских оснований. В советские времена смотрелось бы убедительно: заглядывает товарищ к землякам затариться дефицитом, обычное дело. Но сейчас-то никакого упрятанного в подсобках дефицита не имеется. Как приходит наш журналюга с пустыми руками, так и уходит. Заглянет на пару минут — и слиняет. Такое впечатление, инспектирует.

Правда, это вовсе не означало, что в дальнем уголке склада, где им еще не удалось побывать, и таится искомое. Может обнаружиться масса безобидных причин, вовсе не связанных с нарушением законов, как малых, так и крупных. Ну, скажем, не рассчитывая прокормиться одним борзым пером, Бакрадзе еще и фрухту сюда с родины перегоняет — и регулярно забирает у Гурама свою долю выручки. Можно подобрать с полдюжины столь же скучных, насквозь бытовых мотивов.

Но, с другой стороны, именно здесь идеальное место, чтобы искомое прятать. За день через базар проходит неисчислимое множество ящиков, коробок и прочей плотно закрытой тары, что ни день — коловращение машин и людей; наладить регулярное, всеохватывающее наблюдение за этим мельканием попросту нереально. Торговцы к тому же составляют тесный, замкнутый мирок, куда ни плюнь — национальные землячества, туда чужой может попасть только в роли бесправного грузчика вроде них. Круговая порука, закрытая система. Умный человек, как известно, лист прячет в лесу. Здесь, пожалуй, надежнее, чем на съемной или тщательно устроенной явочной квартире, подверженной всевозможным случайностям…

— Идут, — сказал Антон негромко.

Кеша повернулся в ту сторону и тоже увидел двигавшуюся прямо к ним парочку. Климентьев в общем бомжом не выглядел, но и на респектабельного мена не походил ничуточки. Грязноватые джинсы, несвежая футболка, небрит, взлохмачен, алкогольный запашок наличествует, да и движения чуточку пьяноватые — крепенько пьющий обитатель одной из окрестных «хрущевок», ханыга без особенных запросов и потребностей, тут таких навалом.

Людочка (кинолог из местного управления) своему спутнику соответствовала вполне: вульгарнейшего облика девица, одетая в дешевые китайские тряпки, тоже классическая шалава из местных, таких окрест пруд пруди. Тоже поддатая, конечно, издали видно.

Один Тимурчик, черно-серый спаниель, выглядел, можно сказать, респектабельно: самый обычный песик, бодро трюхающий на поводке метрах в двух впереди хозяйки. Вид у него был самый безмятежный, он не кидался в стороны, не выглядел озабоченным — ну конечно, там, где он сейчас шел, не имелось и следа той поганой субстанции, которую Тимурчик был обучен находить мастерски.

— Ну, явился! — рявкнул Антон. — За смертью тебя посылать!

Ответив ласковой матерной фразой — ничего личного, мы матом не ругаемся, мы на нем разговариваем! — Климентьев извлек из пластикового пакета литровую бутыль водяры, гордо продемонстрировал, чуть пошатываясь и громко объясняя, что он настоящий мужик и друзей не кидает, за чем послали, то и принес. Людочка глупо хихикала и визгливо вставляла реплики, сводившиеся в основном к тому, что она девушка порядочная и другу Лехе готова дать всегда, хоть прямо здесь, а вот остальным ничего не светит, пусть не надеются, она им не бичовка вокзальная.

Короче, как ни приглядывайся, как ни прислушивайся, обычная картинка здешнего быта, к базарным работягам сплошь и рядом подваливают друзья-подружки, владельцы на это сквозь пальцы смотрят, лишь бы не сперли ничего и не подпалили по пьяни.

В кармане у Антона тихо пискнул мобильник — дешевенький, простенький, какой же еще подобному субъекту полагается? На него свалилась совершенно нейтральная эсэмэска, гласившая: «Васька третий день не появляется».

Антон ответил вовсе уж примитивно — выведенным из «Черновиков» кратким сообщением с одной-единственной буквой «О». Все шло по плану: вокруг базара на случай определенного поворота событий уже сомкнулось кольцо групп обеспечения, и ни одна из них внимания к себе не привлекала, даже те, что торчали на самом виду — поскольку даже самый зоркий глаз хрен опознает группу обеспечения…

Из мясного павильона показался Гурам с куском вырезки в пластиковом пакете, вальяжно прошествовал мимо, покосился на бутылочку, но промолчал, главное внимание уделив Людочкиным «нижним девяноста», обтянутым мини-юбкой. Кинул через плечо:

— На виду не жрите, уроды, базар позорите.

Еще раз с несомненным интересом обозрел Людочкины достоинства, но все же прошел мимо, не сделав попытки завязать знакомство: эстет, мать его, привык пользовать девок почище.

Он еще не успел отойти, как Тимурчик, глядя вслед, чутко втянул влажным носом воздух, насыщенный ароматами фруктов, и замер с таким видом, словно услышал некий отзвук. Кеша припомнил, что в Средней Азии есть какое-то короткое и емкое слово, означающее звук, раздавшийся очень далеко, на самом пределе слышимости, даже не сам звук, а тень его, отзвук, полумираж. Самого слова он не помнил, но точно знал, что оно есть. Вот так и Тимурчик… Интересно, да?

Гурам скрылся в кирпичном зданьице кафе, в это время уже закрытом для обычных посетителей и переключившемся на обслуживание своих: шашлык-машлык ладить пошел, сейчас культурно отдыхать возьмется, винишко откупорит, а там и девок вызвонит, ну вот и ладушки… Из его персональной комнатушки, вообще-то, видна дверь склада, но тут уж ничего не поделаешь.

— Пошли? — предложил Климентьев, любовно баюкая бутылку в руках.

Они всей компанией, с натягивающим поводок Тимурчиком двинулись в том направлении, где меж павильонами и оградой рынка протянулась широкая полоса неухоженной земли, заросшая высокой травой с дюжиной чахлых тополей. Именно там и располагался здешний бичевской ресторанчик под неофициальным названием «Целина» (официального, конечно, не имелось вовсе).

Все было сыграно безупречно и непринужденно. Когда они оказались возле склада — одна половинка железной двустворчатой двери приоткрыта, на ночь склад никогда не запирали, потому что груженые машины могли объявиться и ночью, — Людочка просто-напросто выпустила поводок, и Тимурчик проворно почесал внутрь. Кеша с Антоном нырнули за ним, а Людочка с Климентьевым остались на подстраховке, завязав у дверей громкую беседу типа легкой ссоры.