Станислав Гагарин - Вторжение

• Название: Вторжение
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Товарищество Станислава Гагарина; изд-во "Отечество"
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85808-135-5; 5-85808-136-3

Читатель! Перед тобой — непостижимая фантастика!

Товарищ Сталин, посланец Зодчих Мира, олицетворяющих галактическое Добро, возникает вдруг на планете Земля и становится гостем известного русского писателя Станислава Гагарина.

И не только гостем… Вождь и писатель — непременные участники сногсшибательных приключений, загадочных, едва охватываемых разумом превращений. Доморощенные мафиози и неожиданные монстры, президенты и диктаторы из Лиги сексуальных меньшинств — вот далеко не полный перечень тех, с кем сталкиваются герои нашего Смутного, Смутного Времени.

---

— Давайте сюда, Дмитрий! — крикнул ему Иосиф Виссарионович. — Приготовьтесь потерять вес…

Вчетвером они выдвинули саркофаг на подоконник.

— Держитесь за рукоятки покрепче, — предупредил спутников вождь. — Непривычно будет только поначалу…

Они услышали детский плач и разом повернулись.

Монстр Аркадий заливался слезами, размазывая их здоровенными кулачищами по лицу.

— Дяденька Сталин! — всхлипывал он. — Возьмите меня с собой! Я буду слушаться вас, дяденька, милый! Хороший товарищ Сталин…

Не вынимая трубки изо рта Иосиф Виссарионович резко повернулся к монстру Красногору и уже привычными золотыми стрелками превратил инфантильного лаврушку в ничто.

Николай покачал головой.

— Наверное, Аркадий мог бы нам еще пригодиться, — осторожно заметил он. — Теперь-то этот парень вроде бы за нас…

Сталин вынул трубку изо рта, спрятал ее в карман и презрительно сплюнул туда, где еще угадывалась рослая фигура местечкового берии.

— Не выношу ренегатов. Даже если они электронные, — жестко сказал вождь.

«Бог мой, до чего же он напоминает мне шефа! — подумал Юсов. — А еще говорили, что Сталин любил детей…»

XXXIV. ПРОБУЖДЕНИЕ

Огромный лохматый мамонт, истошно трубя от возмущения и обиды, пробежал последние десятки метров, отделявшие его от кое-как прикрытой ямы-ловушки, и с шумом рухнул в нее под дикий вой загонщиков трех племен, объединившихся для совместной охоты.

«В гробу я видал этот кооператив! — мысленно выругался мамонт, рассадив себе о выступавшей в стене ямы камень левое бедро. — Навязался на мою голову тщеславный вождь племени Рыжих Красов… Надо подкараулить его и растоптать в лепешку! Нет, лучше схватить его хоботом, подбросить в воздух и поймать на бивень! Так и сделаю, когда выберусь из ловушки».

В том, что он таки выберется, мамонт не сомневался. Раздражало, что бедро саднит. Надо повернуться, не просыпаясь, на правый бок, видимо, отлежал — вот и все.

Станислав Гагарин заворочался, намереваясь сменить позу, сон еще не оставил его, и тут пришел запах кофе.

«Что это? — подумал писатель. — Приехала Вера и приготовила себе кофе? Ведь она традиционно пьет его каждое утро… Надо просыпаться и мне тоже. Я так давно не видел ее. Пожалуй, аж с самой мезозойской эры».

Сочинитель хотел было открыть глаза, но сознание его обволокла туманная пелена. Из нее он таки выбрался, поводя настороженно сяжками и лихорадочно осматриваясь всеми видами зрения, которые были присущи его выпуклым фасеточным глазам.

Глаза ничего опасного муравью из рода Formica Rufa не сообщили, но Икс-фермент-Тау ощущал неведомую пока угрозу даже не шестым, а неким одиннадцатым чувством.

Начальник муравьиного патруля стоял в боевой позе у входа в маточное помещение, загораживая его тренированным, ловким, почти неуязвимым телом. Икс-фермент-Тау знал, что за ним находится будущее Рода, за которое он в ответе, как и за все, что происходит в Отечестве.

Неведомые еще муравью враги угрожают тому, что так дорого самоотверженному солдату, но опытный, привыкший к схваткам борец готов сражаться с ними насмерть.

— Ну, кто на новенького!? — подал в пространство сигнал муравей. — Уложу готовенького…

«Дурацкая песня, — внутренне поморщился Станислав Гагарин, не выходя из муравьиного обличья и оставаясь в этой ипостаси самим собой одновременно. — А ведь когда-то нравилась мне… Меняются люди — меняются их привязанности и вкусы».

Он вспомнил разговор с Анатолием, сыном, о вере и сопутствующему ей доверию. Последнее скорее инстинкт, идущий от души, а не от разума. Разум, увы, порождает веру, основанную на непререкаемом авторитете, тем самым, загоняя себя в собственноручно сконструированную ловушку.

«Создавая веру, разум отчуждает самого себя», — подумал писатель, вновь почувствовав запах опасности, и угрожающе развел и свел вместе сильные жвалы, готовый к смертному бою ради спасения Рода.

Членики антенны, вырастающие из крутолобой головы, напряженно завибрировали, муравей увидел, наконец, врага и бросился навстречу, угрожающе подняв тяжелый сук с привязанным к нему камнем.

— Куда ты так стремишься, Гр-Гр? — насмешливо спросил его Юмба-Фуй, вождь племени Синих Носов. — Серого Кару таким оружием не напугаешь. Может быть, снова в кооператив объединимся?

Молодой вождь резко остановился и отбросил сук с камнем в кусты.

«Он прав, лорд Черчилль, — подумал Сталин, отложив письмо британского премьер-министра с надписью «Строго конфиденциально». — Надо решительно подумать над тем, как ни дать объединиться немцам, ни в ближайшем, ни в более отдаленном будущем».

Станислав Гагарин вновь ощутил запах кофе и услышал голос Иосифа Виссарионовича:

— Встряхнитесь, молодой человек. Небольшое усилие, и тогда возвратитесь, понимаешь, в наш мир.

«В его мир? — испугался писатель. — Но вождь находится на Том Свете… Не означает ли это…»

— Не означает, — услышал он. — Неправильно выразился, понимаешь… Конечно же, в ваш мир! Я его уже стал своим воспринимать.

Все еще боясь оказаться в новой иллюзии, Станислав Гагарин открыл глаза и увидел, что лежит на широкой тахте в гостиной комнате, собственной малогабаритной, тридцать девять квадратных метров, хотя и трехкомнатной квартиры.

Товарища Сталина не было видно, но писатель ощутил: вождь находится на кухне.

— Отменный завтрак вам приготовил, — послышался его голос. — Вставайте, князь, вас ждут великие дела. Далеко не каждому выпадает честь спасти Отечество!

Писателю на мгновение показалось, что если оторвет голову от подушки, то комната, в которой он проснулся, сейчас же накренится, будто его каюта на траулере «Кальмар», на котором Станислав Гагарин попал однажды в жестокий шторм в Норвежском море.

Он прикрыл глаза, почувствовал: никакого головокружения не ощутил, мгновенно внутренне мобилизовался. Собрался и рывком сел на тахте, свесив ноги, а затем и ступив ими на старенький ковер болгарского производства, который купил еще в семьдесят шестом году, когда ездил от журнала «Техника молодежи» на строительство железной дороги Сургут-Уренгой.

Чувствовалось: ему стало легко, на душе было безоблачно и покойно. На краешке сознания маячили размытые образы тираннозавра, муравья-солдата, предприимчивого вождя Рыжих Красов и партайгеноссе Сталина, сумевшего поладить с товарищем Гитлером. И воспринимал их Станислав Гагарин не как пережитое им самим, а скорее принятое в сознание со страниц прочитанного романа или считанное с машинки содержание собственной рукописи.

— Вот вы и поднялись, — послышался голос Сталина справа.

Писатель повернулся и увидел вождя в обычном его наряде, только поверх френча с накладными карманами Иосиф Виссарионович повязал фартук Веры Васильевны.

— С возвращением в родные пенаты, — сказал Иосиф Виссарионович. — Считаете мой внешний, понимаешь, вид чересчур домашним?

Сочинитель пожал небольшую кисть протянутой ему Сталиным правой руки и со смущением, к которому примешивалось легкое раздражение, хмыкнул.

— Не могу привыкнуть к тому, что вы читаете мысли, товарищ Сталин, — объяснительно сказал он. — Возникает непривычный уровень общения.

— Странно, — улыбнулся Иосиф Виссарионович. — Мне казалось, что вам по душе объясняться без слов. Сами же подчеркиваете: вы из тех, кто понимает другого с полуслова, или даже без оных.

— Верно, — согласился Станислав Гагарин. — Но вы, товарищ Сталин, куда больший дока по этой части и догадались, что у меня разыгрался зверский аппетит.

— Потому-то я возился, понимаешь, все утро на кухне…

— А я думал…

— Вера Васильевна приехала? — сощурился, улыбаясь, вождь. — Пока нет. Она только приближается к Москве, и через полчаса станет на перрон Казанского вокзала. Ее встречает Юсов, привезет, понимаешь, на такси.

«А как же вы?» — хотел спросить писатель вождя, но вовремя прикусил язык, потом мысленно чертыхнулся: поскольку вопрос в голосе сформулирован, Сталину он, естественно, уже задан.

— Не надо дергаться, понимаешь, — назидательно поднял палец Иосиф Виссарионович. — Говорите и думайте свободно, не беспокоясь о том, прочитал я ваши мысли или нет. Тем более, мне давно известно: между тем, что вы думаете, и тем, что произносите вслух, большой разницы не бывает.

Садитесь за стол, молодой человек. Я приготовил для вас овсяную кашу по рецепту Веры Васильевны. Серьезную пищу принимать воздержитесь, ибо ломехузы три дня вас почти не кормили. Вы помните, кем были в минувших ипостасях?

— Смутно, — ответил Станислав Гагарин. — Но то, что я был вами, несомненно…