Станислав Гагарин - Вторжение

• Название: Вторжение
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Товарищество Станислава Гагарина; изд-во "Отечество"
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85808-135-5; 5-85808-136-3

Читатель! Перед тобой — непостижимая фантастика!

Товарищ Сталин, посланец Зодчих Мира, олицетворяющих галактическое Добро, возникает вдруг на планете Земля и становится гостем известного русского писателя Станислава Гагарина.

И не только гостем… Вождь и писатель — непременные участники сногсшибательных приключений, загадочных, едва охватываемых разумом превращений. Доморощенные мафиози и неожиданные монстры, президенты и диктаторы из Лиги сексуальных меньшинств — вот далеко не полный перечень тех, с кем сталкиваются герои нашего Смутного, Смутного Времени.

---

Меры социальной защиты для немецкого рабочего, каждой семье — отдельную квартиру и автомобиль, так называемый «фольксваген», специально сконструированный, удобный и недорогой. Такой по карману любому мастеровому со средним достатком, не говоря уже о крестьянах, которых Гитлер даже не помышлял согнать в коллективные хозяйства.

Особенно задело вождя то обстоятельство, что Гитлеру и его партайгеноссе удалось реализовать кое-какие пропагандистские лозунги, и сделали они это куда быстрее, нежели он сам, не сотрясая страну социальными и экономическими катаклизмами.

Недобро сощурившись, смотрел товарищ Сталин в кинохронике, как германские рабочие заказывают целый пароход и отправляются на Канарские острова, чтобы нежиться в шикарных отелях аж целых три недели. Или идиллические кадры: молодожены, он слесарь, она ткачиха, радостно улыбаясь, получают от херра директора на свадьбе ключи от отдельной квартиры и детскую коляску в придачу.

Конечно, несложно было бы списать сие на примитивную демагогию, политическое трюкачество, витринную философию. Но товарищ Сталин знал: на сознание людей действует не чтение работ Гегеля и Фейербаха, и даже не сочинения основоположников, а именно такая лобовая психологическая атака, которая тем успешнее, чем больше в ней розового пропагандистского колера, популистского глянца.

Народ — нерассуждающая машина, состоящая из винтиков, коих необходимо постоянно смазывать. И проблему смазки товарищу Гитлеру удалось решить куда эффективнее, нежели партайгеноссе Сталину. Последнему стало понятно это довольно быстро, хотя и не без трудностей психологического толка. Отец народов был вынужден признать для себя: Адольф обошел его на пару-тройку кругов, именно Гитлер выигрывает этот заезд.

Но поначалу Сталин попросту не поверил германской кинохронике. Его собственные пропагандисты умели и не такое, они из Соловецкого лагеря и Беломорканала делали рай земной, на их крючки попадались такие недоверчивые зубры как Герберт Уэллс, Бернард Шоу и Лион Фейхтвангер.

Вождь подключил к проверке целлулоидного дива разведки НКВД и Генерального штаба. И внедренные в Германии надежные агенты сообщили: да, все верно. Как грибы, после теплого дождя, растут в Берлине, Гамбурге, Кенигсберге, других немецких городах народные дома, в них, действительно, рабочая семья получает отдельную квартиру. И про «фольксвагены» правда… И это при том, что Гитлер вооружается спешным порядком, огромные средства тратит на воссоздаваемые вермахт, люфтваффе и флот.

Но больше всего удивляло товарища Сталина моральное и политическое единство германского народа. Никаких тебе оппортунистов, троцкистов, врагов народа и агентов мирового империализма! Конечно, без исправительных учреждений фюрер не обошелся, кое-кого из активных противников пришлось посадить. Но если через шесть месяцев они соглашались признать режим и отринуть собственные заблуждения, их попросту выпускали на волю.

Товарищ Сталин подобной роскоши позволить себе не мог.

А пока он смотрел кадры кинохроники и тихо матерился.

Но почему, почему социализм товарища Гитлера подвигается успешнее и быстрее, нежели у партайгеноссе Сталина?

Тогда и возникла у вождя хорошо скрываемая от окружающих зависть к деяниям фюрера. Порой она скачкообразно перерастала в лютую ненависть и также быстро сменялась нежной любовью к младшему, но более удачливому брату, нежность, которая усиливалась от осознания собственного постоянного, перманентного, как сказал бы Лев Давидович, одиночества.

Сейчас, обнимая Адольфа Гитлера под сводами Грановитой палаты, Вождь всех времен и народов почувствовал, как тело его выросло вдруг так, что громадная голова с чудовищной пастью, украшенной зубами-кинжалами, едва не уперлась в каменный потолок.

Мощный хвост, возникший позади, едва не сбил с ног, шарахнувшихся в смертельном страхе членов Политбюро.

Отец народов сжимал беспомощного Гитлера укороченными лапами, которыми ящер без особых усилий разрывал и более крупных тварей.

«Слишком мелок он для меня», — усмехнулся тираннозавр Сталин и бережно опустил млекопитающего Гитлера на исторический пол Грановитой палаты.

Члены Политбюро за спиной вождя шумно и с облегчением вздохнули.

— Стань в чемоданчик, понимаешь, — выпуская ошалевшего Гитлера из рептильных объятий и зловеще улыбаясь, проговорил товарищ Сталин. — И тогда личная безопасность тебе обеспечена, партайгеноссе фюрер.

И если непонятные для толмача, оторопело переводящего взгляд с одного на другого тиранов, слова про чемоданчик Сталин произнес достаточно громко, то о личной безопасности он скорее пробормотал в усы для себя, вовсе не для названного брата.

«Откуда им знать, что стать в чемоданчик означает на муравьином языке позу подчинения. Ведь это же я суть бравый солдат Икс-фермент-Тау, который спас уже недавно соседний муравейник от жуков Ломехуза, а теперь меня одолевают заботы обо всей Федерации…»

Сохраняя в собственной душе нравственные принципы безжалостного, не знающего сочувствия к кому бы то ни было, тираннозавр, товарищ Сталин вовсе не удивился мощному приливу чувства коллективизма, стремления отречься ото всего личного ради блага и безопасности каждого члена Великого Рода — Святой России, перебаламученной Октябрьским переворотом.

«А каким был месяц октябрь по новому календарю, учрежденному Конвентом?» — посилился вспомнить Иосиф Виссарионович, и тут же мысленно смутился, как всегда смущался, являя самому себе собственное невежество, ибо знал только два месяца из того календаря: термидор и брюмер. Второй по известной работе Карла Маркса.

Он подал переводчику знак не переводить про чемоданчик, отстранил Гитлера от себя, подержал в вытянутых руках, как бы рассматривая фюрера, затем рванул на себя и троекратно облобызал его.

За спиною Сталина и в германской делегации тихонько ахнули.

— По-русскому обычаю, понимаешь, — объяснил вождь названному брату, поворачивая его и беря под руку. — Такие слова обязательно переведи…

Последнее относилось уже к толмачу.

С этим Генеральный секретарь и увлек высокого гостя в кремлевские покои.

Члены Политбюро семенили следом.

— Херру Молотову я сказал об этом яснее ясного, — терпеливо и спокойно произнес Адольф Гитлер, свободно разместившись в удобном кресле и с интересом следя за тем, как товарищ Сталин выпускает изо рта колечки табачного дыма. — Вы, русские, подписываете уже существующий договор о Тройственном Союзе, включаетесь в ось Рим-Берлин-Токио, и тогда мы вчетвером осуществим раздел мира.

Переводили им, братьям-вождям, два толмача сразу. Немецкий — пересказывал фюреру слова Сталина, советский — произносимые Гитлером фразы для Иосифа Виссарионовича.

«Когда я был главой племени и звали меня не Сосо или Коба, а попросту Гр-Гр, — усмехнулся Сталин, — довелось заниматься тогда проблемой кооперации племени. Теперь это же предлагает мне Адольф Гитлер. Интересно, кем он, понимаешь, был в далеком прошлом? Не Юмба ли Фуем, которого мне следует перманентно остерегаться?»

— Вы, русские, всегда мечтали выйти к Индийскому океану, — разливался соловьем немецкий фюрер. — Почему бы вам не вырвать из пасти британского льва и собственно Индию, которую английским толстосумам-ломехузам из Ост-Индийской компании так и не удалось до конца проглотить?

Сталин неопределенно хмыкнул. Вождь знал, что Генеральный штаб Красной Армии вовсю занимается ближневосточным театром военных действий. Из архивов подняты отчеты путешествий Пржевальского и Семенова Тянь-Шаньского, донесения агентов русской военной разведки, хранящиеся в секретных досье еще с прошлого века.

Для себя вопрос с Индией он решил однозначно. Революция в этой стране неизбежна. Необходим только повод для военного присутствия, да и сие дело нехитрое, повод найти, что два пальца помочить.

— А что будем делать с Дарданеллами? — медленно, будто нехотя выговорил он.

Гитлер дернулся.

Хотя фюрер ждал этого вопроса вопросов, прозвучал он для него неожиданно. Об этом говорил с ним в ноябре Молотов в Берлине, когда перечислял, чего хотят Советы в этом регионе. Договоры о дружбе и взаимопомощи с Болгарией и Турцией, «без участия третьих лиц», прямо подчеркнул сталинский посланец и канцлер, советские военно-морские, воздушные и сухопутные базы в Дарданеллах… Всего-то ничего!

— После создания Пакта четырех — об этом можно поговорить всерьез, — вздохнул фюрер. — Ведь я не один, у меня союзники, дорогой Йозеф. Тот же дуче… Твое присутствие в Дарданеллах затрагивает его интересы в Восточном Средиземноморье. Надо убедить его в том, что на его долю пирога никто не покушается. Опять же Суэцкий канал…