Алексей Иванов - Общага-на-Крови

• Название: Общага-на-Крови
• Автор: Алексей Иванов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01803-2

Роман «Общага-на-Крови» Алексея Иванова, создателя таких бестселлеров, как «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», публикуется впервые. История одной студенческой общаги, на много лет ставшей домом для персонажей этого миниатюрного эпоса, — подлинная жемчужина современной молодежной прозы. Главный герой романа — студент по прозвищу Отличник, его друзья и враги населяют микрокосм студенческой общаги. Здесь, как в сердце мироздания, происходит все то, из чего состоит человеческая жизнь: обитатели общаги пьют вино и пишут стихи, дерутся и играют на гитаре, враждуют с комендантшей Ольгой Ботовой и ее полууголовным мужем Ринатом, ненавидят и любят друг друга со всем максимализмом юности, так отчаянно, словно остальной Вселенной для них не существует…

Страсть и предательство, слезы и кровь — все это крепко-накрепко связало героев А. Иванова, и даже смерть не способна разорвать этот заколдованный круг… Блистательное чувство юмора, тонкий психологизм, отточенный стиль — все это в очередной раз убедительно подтверждает характеристику, данную в журнале «Афиша» критиком Львом Данилкиным: «Иванов — золотовалютные резервы русской литературы».

---

Обалдение медленно проходило. Резь в затылке сменилась редкими выстрелами, которые отдавались в темени и в плечах и выдавливали слезы. Отличник пощупал здоровенную шишку и медленно встал. Правая тапочка его отбежала шагов на пять и валялась на боку, как лодка на песке. Отличник добрел до него и всунул ногу.

О том, чтобы вернуться в свою комнату, он и не подумал, будто комнаты не существовало вовсе. В голове была жуткая пустота. Отличнику казалось, будто она образовалась не случайно, а для чего-то важного, требующего чистоты мысли. Если он будет думать о трахающихся друзьях, о Ринате, голова лопнет от вернувшейся боли. Ничего не соображая, он добрался до черной лестницы и двинулся вверх, по квадратной спирали маршей. Ступеньки гармошкой появлялись из мрака. На площадках с неестественной регулярностью вдруг освещались окна. Моментально чернея, как фотобумага на свету, Отличник пересекал слепящие лунные прямоугольники. Дойдя до девятого этажа, он достал ключ, который подарил Игорь, влез по стремянке, отомкнул замок, отвалил крышку люка, выбрался на чердак, бросил замок на прожженный матрас, валяющийся рядом, и выполз на крышу.

Было очень тепло и очень темно. Отличник приблизился к невысокому парапету, накрытому карнизом из оцинкованной жести, и посмотрел вниз. Он захотел прыгнуть, но в голове бешено застреляло оттого, что он наклонился, и Отличник не стал прыгать. Он не мог сделать этого, пока его что-нибудь отвлекает. Рассыпавшиеся над общагой звезды были похожи на колесики и шестеренки развалившихся часовых механизмов, которые, противоборствуя вечности, пытались ее измерить, но потерпели поражение. И к горлу Отличника подкатило сдавленное, предсмертное ликование побежденного, который узрел все неимоверное могущество своего победителя и понял, что принять его вызов уже само по себе победа.

Отличник сел и стал смотреть на город. Пунктиры фонарей вдоль улиц расчертили его на шахматные квадраты. И геометрия города перекликалась с геометрией космоса над головой. Отличник видел тонкие линии, идущие от звезды к звезде. Они перечеркивались, скрещивались, сплетались зигзагами, проявляя рисунки созвездий, таких же простых, гипнотически-примитивных, какие оставили на сводах своих пещер ископаемые людские стада. По тонким стрелам этих линий в острых углах скапливалась незримая энергия. Она текла, нагнеталась, мерцала, и неподвижные созвездия вдруг исполнились величия, волнения, напряжения, страдания. И только так можно было увидеть, что вся материя — земная и космическая — одухотворена насквозь.

Отличник глядел в звездное небо и думал, что во вселенной звезд неизмеримо больше, чем душ. Чем будет он под этими вечными огнями, он, лежащий на глыбе из желтого кирпича, что плывет в дикой пустоте? Зачем создан этот простор, этот свет и эта боль, наполняющая любую вещь в мироздании? И что может сделать он в сравнении с мощью и величием гигантских звездных скоплений и бесконечных пространств? Какой свет рассеет эту мировую тьму и какой звезде он будет принадлежать? И нужен ли кому-нибудь, кроме человека, свет его солнца? Какой свет, какой дар хранится в его душе? И что это такое — дар?

Отличник понимал дар не как душу, не как талант и не как жуткое везение, позволившее человеку очутиться в этом мире и сколько-то здесь жить. Он понимал этот дар как смысл существования человека, но не для самого человека, а для всего мироздания. Как главную идею человека, вполне вероятно не понимаемую даже им самим. А любовь, добро, талант — все это было только ипостасями дара. Даже вся вселенная — это лишь ипостась человека, который ее созерцает. Так же как и любой человек — ипостась общей вселенной. Вспоминая слова Лели о том, что все главные вещи в мире своей бесконечностью противоречат природе смертного человека, Отличник думал, что дар и уравновешивает все. Но что же является его, Отличника, личным даром?

Он многое мог бы принять в себе за дар, но все это было слишком конкретным, ограниченным. И Отличник даже боялся: а вдруг его дар неузнаваем, потому что уродлив, ущербен, ведь у него, у Отличника, попросту нет любви! Конечно, он любил и Лелю, и Нелли. Но все же это была не та любовь, которая мерещилась ему под синим небом Тенерифы. А если без любви дар Отличника изувечен, то своим существованием Отличник калечит весь мир. Отличнику казалось, что зло, нелепость и тупость, процветающие в этом мире, процветают лишь потому, что он никого не любит. А любовью, которая грезилась ему в облике Тенерифы, нельзя любить по собственному желанию. И что же ему тогда надо сделать, чтобы уничтожить мировое зло, мировое уродство? Отличник знал: надо сделать шаг за парапет. Исчезнет он — и исчезнет мировое зло.

Смерть была самым правильным ответом на все, потому что после нее человеку уже невозможно ничего возразить. Лежа на крыше, Отличник думал, что собственное исчезновение всегда при нем, как пульс. Оно — верный ответ на все вопросы, на которые ответить невозможно, но отвечать нужно. Однако синяя надежда Тенерифы говорила Отличнику, что тем мудрее будет этот ответ, чем больше накопится вопросов.

Отличник проснулся оттого, что страшно замерз. Утренний холод пробрал до костей. Отличник с трудом отклеился от крыши и встал, чувствуя ломоту во всех суставах. Он несколько раз присел и помахал руками, разгоняя кровь. В тело возвращались силы и тепло, голова прояснялась. Отличник подошел к парапету и увидел сонный, пустой город, увидел густой туман, встающий над излучиной реки за больничным парком, прозрачную дымку, плывущую по улицам. Огромное, нежное, розово-голубое небо раздувалось вокруг общаги. Отличник вспомнил все свои страшные ночные мысли, и ему неимоверно захотелось жить, жить, жить в этом мире, любить его, верить ему.

Ликование Отличника было так велико, что даже когда он, спускаясь по стремянке с чердака, увидел на лестничной клетке сидевшего и курившего Рината Ботова, ни одно дурное воспоминание не шевельнулось в груди. Отличник ссыпался по лестницам и побежал в двести четырнадцатую комнату.

Здесь спали Леля и Ванька. Леля лежала на кровати Игоря, закутавшись с головой, и Отличник даже не сразу понял, что это она. Его кровать была заправлена с чисто женским изяществом. Отличник ничуть не хотел спать, был бодр и свеж, энергия переполняла его. Стараясь не звенеть, Отличник собрал со стола грязную посуду и с удовольствием вымыл ее. Потом он ногой с хрустом умял мусор в ведре и решил слетать до помойки.

Общага просыпалась, когда он шел по коридорам. За дверями трещали будильники, шлепали босые ноги, звякали чайники. В блоках шумели краны, и там умывались, фыркали и охали. Отличник спустился в вестибюль и вежливо поздоровался с бабкой Юлькой на вахте. Бабка Юлька только что заступила на дежурство и зевала.

Мусорные контейнеры стояли в дальнем углу асфальтовой площадки за углом. Площадку по диагонали надвое разделяла ровная линия тени от общаги. Под стеной была серебристая синева, дальше — серебристое сияние. Отличник яростно вывалил мусор в ящик и еще поколотил кулаком в донышко ведра. Когда он развернулся и пошел обратно, диагональ тени на асфальте была пересечена вертикальным силуэтом. Улыбаясь и жмурясь, Отличник поднял голову, чтобы рассмотреть, кто это стоит на крыше. В тот же момент девочка, к которой ночью ломился Ринат — а на крыше была именно она, — сделала шаг через парапет и полетела вниз.

И Отличник взмахнул руками, выпустив ведро, которое с грохотом покатилось по асфальту. Тело Отличника изогнулось, словно пыталось избежать страшного удара, словно Отличник хотел поймать эту девочку и бережно поставить на ноги. Но она летела вниз, а окна общаги летели вверх мимо нее. И Отличник успел представить, как дугой качнулся ее позвоночник, когда она сделала свой шаг. И в маленькой дуге, которую описала ее голова, уходя за грань крыши в невесомость, и в огромной дуге, что описал ее взгляд, уже были все дуги мироздания — меридианы, мосты, радуги, Млечные Пути. Но она все равно летела вниз, слишком поздно почувствовав, что сейчас начнется смерть, и желтые, как вечность, кирпичи общажной стены ручьем струились в зенит. Тогда от страха она скорчилась в воздухе, закрыв лицо руками, но все равно, пусть даже ничком и молча, молча, молча, все равно падала, пока асфальт, разрастающийся под ней, не распростерся во всю вселенную и она, как живой метеорит, не ударила в него своим телом.

Она была одета в какую-то легкую блузку и юбку, на ногах — полосатые носки и тапочки, в волосах — заколка. Воздух растрепал ее блузку, сбил набок юбочку, сорвал одну тапку, дыбом поднял волосы. Она упала все в той же позе — с закрытым руками лицом, ничком, чуть подогнув колени. Она ударилась об асфальт, и нижняя половина тела, выгнувшись в талии, подлетела обратно вверх и снова упала, а верхняя — голова, плечи, руки, грудь — словно приклеилась к асфальту и не вздрогнула. Девочка осталась лежать рядом с двумя мокрыми следами от автомобильных колес под высокой стеной общаги.