Валери Кинг - Покорившие судьбу

• Название: Покорившие судьбу
• Автор: Валери Кинг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00259-9

Руки прекрасной Джулии добиваются двое, один из любви, другой – из ненависти. Из-за злой насмешки судьбы она выходит замуж за нелюбимого, но, как ни старается, не может забыть единственного мужчину, которому отдала свое сердце. Казалось, судьба ее решилась и выхода нет… Но тому, кто любит и не теряет надежды, судьба порой дарит удивительные подарки.

---

Однажды и он любил – любил отчаянно, до безумия, чертовски мучаясь и ревнуя. У нее были ясные голубые глаза, покорившие его сердце с первой же минуты, черные как смоль волосы и живое одухотворенное лицо. Он добивался ее всеми возможными способами, дарил цветы и конфеты и прибегал ко всем известным уловкам, которыми мужчины издревле завоевывали сердца дам. В конце концов он добился ее, притом с тою же легкостью, с какой его племянник, по всей видимости, добился Джулии.

Это ли не ирония судьбы? Его любимая стала потом женой его брата и матерью Эдварда. И теперь, в завершение круга, ее сын забирает у него Джулию, ту единственную женщину, которую пожелал сэр Перран.

Но нет, круг еще не завершен. Сэр Перран получит ее во что бы то ни стало; он получит ее – и будет отомщен.

12

Вечером Эдвард вернулся в Монастырскую усадьбу мрачнее тучи. Стягивая на ходу лайковые желтовато-коричневые перчатки, он в мгновение ока миновал дядину роскошную переднюю и взбежал вверх по лестнице. Он был в бешенстве. Он никогда не питал особенно теплых чувств к лорду Делабоулу и не так уж сильно скорбел теперь о покойном, однако его смерть причинила неизмеримые страдания Джулии. Вот почему голос Эдварда, когда он спрашивал у дворецкого, где баронет, звучал весьма угрожающе.

Бистон удивленно приподнял одну бровь и коротко ответил:

– Полагаю, он у себя в кабинете.

Блэкторн, не останавливаясь, бросил дворецкому шляпу с перчатками и стремительно проследовал в кабинет сэра Перрана.

Перед дверью он на секунду задержался, по-военному расправил плечи и только тогда постучал.

– Войдите, – донеслось из кабинета.

Эдвард нажал на ручку двери и вошел.

– Вы не уделите мне несколько минут, сэр?

Сэр Перран сидел у камина в глубоком кресле. От свечей, горевших в нескольких подсвечниках, лился мягкий, ровный свет. Баронет жестом предложил племяннику сесть напротив. Блэкторн опустился в кресло и уже открыл было рот, чтобы приступить к своей обвинительной речи, однако в последний момент успел заметить, что глаза сэра Перрана закрыты и он что-то напевает себе под нос, размахивая при этом в воздухе рукой. Выглядело это по меньшей мере странно.

– Сэр! – громко позвал Блэкторн.

– Вивальди, – удовлетворенно пробормотал баронет. – Помню, я еще в детстве знал всю эту сонату наизусть и в любой момент мог восстановить в памяти звучание любой ее части, на всех инструментах. Позже я развил в себе эту способность, и порой она мне очень помогала. Кстати, мой мальчик, – не меняя тона, продолжал он, – я бы посоветовал тебе быть осторожнее, когда крутишь амуры с девицами. Столь неожиданный переход от приятных воспоминаний детства к недвусмыленному замечанию привел Блэкторна в некое замешательство.

– Амуры? – озадаченно переспросил он.

Сэр Перран открыл глаза и прямо взглянул на племянника. Блэкторну сделалось вдруг не по себе, даже мурашки побежали по спине. Порой сэр Перран так напоминал ему покойного отца, что в голову лезли нелепые мысли о потустороннем мире и призраках. Конечно, ничего особенно удивительного в этом сходстве не было, ведь речь шла о родных братьях, однако само ощущение было не из приятных, и на некоторое время Эдвард потерял нить разговора.

Помолчав, сэр Перран продолжал:

– В следующий раз, когда вы с мисс Вердель надумаете развлекаться в Зеленом салоне, советую прежде хотя бы запереть дверь. Что, если бы за сим занятием вас застал не я, а Григсон или кто-нибудь из слуг? Право, было бы гораздо неприятнее. Полагаю, ты намерен на ней жениться? Это беспокоит меня: признаюсь, в последнее время я искренне привязался к Джулии и ее сестрам.

Блэкторн ответил не сразу. Конечно, скверно, что из-за его оплошности дядя стал свидетелем интимной сцены, происшедшей в Зеленом салоне, однако извиняться или оправдываться теперь уже все равно было поздно, и он решил ответить только на самый главный вопрос.

– Разумеется, я намерен на ней жениться. Она приняла мое предложение, и завтра мы встречаемся со священником. Или, по-вашему, я последний мерзавец, соблазняющий невинных девиц? В таком случае позвольте вас заверить, что подобного рода развлечения не в моей натуре.

– Это хорошо, – кратко ответил сэр Перран, после чего снова закрыл глаза и принялся размахивать рукою в воздухе. – «Времена года». Право, никто еще не сочинил ничего прекраснее. Все-таки ни Бах, ни Моцарт не трогают меня так, как Вивальди… А теперь ступай и не мешай мне слушать музыку. Твое поведение расстроило меня.

Однако Блэкторн провел в доме сэра Перрана несколько детских лет и давно знал эти дядины штучки. Конечно, во многом баронет и теперь оставался для него загадкой, но, во всяком случае, он уже не мог, как прежде, заморочить своего племянника, обращаясь с ним как с мальчишкой

– Прошу простить меня за то, что я вас так огорчил, – с усмешкой проговорил он. – Поверьте, это вышло неумышленно. Однако я пришел к вам сейчас не для того, чтобы обсуждать наши с Джулией отношения, а совсем по другому поводу. Я желаю знать, почему вы позволили Делабоулу продолжать игру, когда он уже упился до того, что не отличал даму от туза? Даже ваши друзья, лорд Эрнекотт и мистер Локсхор, не знали, куда девать глаза, когда его последние фунты исчезали в наших с вами карманах… Это было просто избиение младенца!

Сэр Перран нахмурился и открыл глаза.

– Неважно, в прошлую субботу, сегодня или через полгода, но это случилось бы с ним все равно. Он был игрок и шел на поводу у собственных слабостей, а слабость и безволие в этой жизни всегда оканчиваются банкротством. Но я не думал… мне даже в голову не приходило, что он покончит с собой!..

Да, по озабоченному лицу сэра Перрана было видно, что баронет и впрямь искренне огорчен. От его насмешливой непринужденности не осталось и следа. Наклонившись вперед, он дотянулся до своей трости и принялся выглаживать ладонью ее отполированный до блеска набалдашник.

– Конечно, лучше всего было бы его остановить, – не глядя на племянника, продолжал он, – и, конечно, следовало держать бутылку как можно дальше от него – но ведь он все-таки был моим гостем. Ты сам видел: допив одну бутылку, он тут же требовал себе следующую. В азарте игры он всегда выпивал по четыре бутылки за вечер. Твое горячее пиво ему на время помогло, хотя и покоробило кое-кого из моих гостей. Заметил, как вытянулось лицо у Эрнекотта? Он ведь считает, что пиво – питье для простолюдинов. Правда, ты чуть-чуть умилостивил его, подняв бокал за его здоровье. Кто ж откажется выпить за собственное здоровье? Как ни странно, даже пиво как будто пришлось ему по вкусу. – Усмехнувшись, сэр Перран откинулся на спинку кресла и немного помолчал, потом снова заговорил. – Я тогда же решил, что верну Делабоулу выигранные деньги. Теперь, разумеется, их получит Джулия.

Блэкторн не знал, что ответить. Джулия говорила, что ее отец должен сэру Перрану какие-то пять тысяч, но, судя по всему, дядя не собирался взыскивать с нее долг.

– Я рад, что вы стараетесь ей помочь, – произнес наконец он. – Джулии сейчас очень тяжело. Возможно, ваша щедрость и участие помогут ей обрести душевное равновесие.

Лицо сэра Перрана сделалось на миг очень серьезным, он кивнул, словно принимая лестные слова племянника. После этого, откашлявшись, баронет переменил тему.

– Скажи-ка мне лучше, что это у тебя за дела в Корнуолле?

Эдвард почувствовал невольное облегчение оттого, что разговор о Джулии и о смерти лорда Делабоула остался позади. При слове «Корнуолл» на него нахлынули свежие еще воспоминания о том, как они с сержантом Витвиком по нескольку часов кряду сидели под вонючей рыбацкой лодкой и как потом приходилось пинками расталкивать несчастного мистера Моулза: контрабандист хоть и продрог до костей, но спал крепко и при этом храпел.

После неудачной вылазки в бухту Блэкторн на всякий случай решил остаться в Фалмуте еще дня на три. Каждый вечер они с сержантом отводили Моулза на место встречи и караулили там до утра, однако французский шпион так и не появился.

Наконец майор сдался и ни с чем возвратился в Сомерсет. По приезде, заглянув лишь ненадолго в свою спальню, он разыскал мистера Лэдока и расспросил обо всем, что происходило в Монастырской усадьбе в его отсутствие. Оказалось, что в последние дни, начиная со вторника, три важные бумаги исчезли и появились снова на столе секретаря; стало быть, в означенные дни шпион находился в усадьбе, а вовсе не в Фалмуте. Сложнее было с воскресеньем и понедельником: ведь шпион мог приехать на встречу, выяснить, что Моулз арестован, и переправить свои сведения через Ла-Манш каким-то другим способом. Положим, так оно все и было, думал Блэкторн; и что тогда?

После недолгих размышлений у него возникла одна идея, которую, пожалуй, стоило проверить. Если шпион прибыл в Фалмут и каким-то образом разведал про их ловушку, то тогда скорее всего он должен был вернуться в усадьбу, приступить к своим обязанностям, каковы бы они ни были, и искать другие каналы для передачи сведений. Следовательно, кто-то должен был видеть, как он сначала уехал, а потом вернулся в усадьбу; но кто?