Эллери Квин - Календарь преступлений

• Название: Календарь преступлений
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2474-0, 5-9524-1306-4

Эллери Квин - легендарный сыщик-любитель и сочинитель криминальных романов. Под его именем двоюродные братья Фредерик Дэннэй (1905-1982) и Манфред Ли (1905-1971) написали серию увлекательных книг, стоящих в одном ряду с произведениями корифеев детективного жанра А.Кристи, Э.С.Гарднера, Р.Стаута и Дж.Д.Карра.

    Сборник из двенадцати рассказов - по одному на каждый месяц года.

---

Эллери Квин «Календарь преступлений»

Январь ПРИКЛЮЧЕНИЕ С «ВНУТРЕННИМ КРУГОМ»

Если у вас имеется диплом Истернского университета и вы не были в Нью-Йорке со времен прошлогоднего общеуниверситетского званого обеда, вы будете удивлены, узнав, что на знаменитой сосновой двери напротив лифтов на тринадцатом этаже вашего «Клуба выпускников» в Марри-Хилл теперь написано: «Бельевая».

Посетите «Клуб выпускников» во время очередного визита в Нью-Йорк и убедитесь сами. На двери, в том месте, где так долго сверкал не подверженный ржавчине стальной медальон с изображением Януса,[1] вы обнаружите лишь призрачного вида окружность примерно девяти футов в диаметре — все, что осталось от январианцев. Сначала вы, разумеется, подумаете, что они перебрались в более роскошное помещение. Не заблуждайтесь! Можете обыскать все здание — от подвала до солярия, но не сумеете найти следов Януса и его поклонников.

Обратитесь к администратору клуба, и он даст вам правдоподобное, но в то же время абсолютно ложное объяснение.

Больше вам ничего узнать не удастся.

Дело в том, что лишь немногие посвящены в тайну исчезновения январианцев и все они дали обет молчания. А почему? Потому что Истерн — очень молодой храм науки, а есть бедствия, которые могут выветрить из памяти только многие годы. Более того, разразившаяся катастрофа нанесла удар по деятельности самих легендарных зодчих, воздвигших святилище и создавших священные каноны. Поэтому позор Истерна надежно скрыт стеною молчания, и если мы решаемся разбирать ее окровавленные камни, то лишь потому, что первое слово на великой печати Истернского университета — Veritas.[2]

* * *

Для окончившего Гарвардский университет «Гарвард-13», если только это случайно не его собственный год выпуска, означает едва ли большее, чем «Гарвард-6» или «Гарвард-79». Но для выпускников Истерна, не важно какого года, «Истерн-13» означает sue generis.[3] Имена окончивших университет в 1913 году высечены глубже других на мраморных досках зала «Клуба выпускников». Почетный председатель ассоциации выпускников Истерна — по традиции обязательно бывший студент этого курса. Все до одного они обладают пожизненными золотыми пропусками на истернские футбольные матчи, а на общеуниверситетском званом обеде сидят за столом президента университета. Во время ритуала первого возлияния кружки пенистого пива поднимаются в честь именно этого класса (что является вторым из священных канонов).

Вы можете спросить, почему все эти почести достаются «Истерну-13», а не, скажем, «Истерну-12» или «Истерну-98»? Ответ состоит в том, что ни «Истерн-12», ни «Истерн-98» никогда не существовали.

Ибо Истернский университет был зарегистрирован согласно законам штата Нью-Йорк только в 1909 году от Рождества Христова, из чего следует, что «Истерн-13» был его первым выпуском.

Чарли Мейсон заявил, что они должны быть богами, и он же даровал им Януса. Судьба предназначила Чарли построить сто двадцать три кинотеатра, принесших миллионы Эбботту и Костелло,[4] но в те дни он был всего лишь тощим мечтателем и университетским поэтом с пристрастием к античным аллюзиям. Группа «Истерн-13» собралась накануне выпуска в отдельной комнате пивной Мак-Элви на Ривердейл, где среди клубов табачного дыма и густого аромата пива Чарли поднялся, чтобы произнести свою историческую речь.

— Мистер председатель! — обратился он к Билли Апдайку, временно занимавшему эту должность. — Ребята! — сказал он девяти другим присутствовавшим. — Мы — первые выпускники! — И добавил после паузы: — Глаза будущих поколений устремлены на нас.

(В качестве секретаря вечеринки Стэн Джоунс стенографировал речь Чарли Мейсона, сохранившуюся благодаря этому слово в слово. Вы могли видеть ее в холле «Клуба выпускников». Крепитесь — она тоже исчезла.)

— Следовательно, то, чем мы занимаемся здесь сегодня вечером, превратится в кодекс традиций Истерна.

После этого, как отмечено в записи, в наполненной дымом комнате некоторое время не было слышно ничего, кроме жужжания электрического вентилятора над литографическим портретом Вудро Вильсона.[5]

— Я без колебаний во всеуслышание заявляю, что мы, собравшиеся в этой комнате, имеем значение не как личности, а как выпускники тринадцатого года! — Взяв себя в руки, Чарли добавил более спокойно: — Нас будут помнить, и мы должны дать для этого какое-то основание! (Третий священный канон.)

— А именно? — осведомился Морри Грин, который спустя пять лет погиб в окопе где-то во Франции.

— Знак, Морри, — ответил Чарли. — Символ нашего первенства.

Эдди Темпл, бывший одиннадцатым выпускником в группе, высунул язык и издал резкий вибрирующий звук.

— Может, ты хочешь, Эд, чтобы тебя запомнили по этому знаку… — сердито начал Чарли.

— Исключить его из группы! — завопил Зисс Браун, которого подозревали в радикальных взглядах из-за того, что в двенадцатом году его отец агитировал за Тедди Рузвельта.[6]

— Звучит неплохо, — нахмурившись, заметил Билл Апдайк. — Продолжай, Чарли.

— Какой же именно знак? — спросил Род Блэк.

— У тебя на уме что-нибудь конкретное? — присоединился Джек Кадуайз.

Чарли произнес только одно слово:

— Янус.

— Янус… — задумчиво повторили все.

— Да, Янус, — подтвердил Чарли. — Бог добрых начинаний.

— Ну что ж, мы и есть начинание, — промолвил Морри Грин.

— Которое, несомненно, даст превосходные результаты…

— Подойдет! — кивнул Билл Апдайк.

— Да, — согласился Боб Смит. — Истерн уверенно начинает путь.

— Двуликий Янус! — с таинственным видом воскликнул Чарли Мейсон. — Хочу напомнить, что он смотрит в двух противоположных направлениях!

— В самом деле…

— В прошлое и в будущее…

— Отличная идея!

— Продолжай, Чарли!

— Янус! — восклицал Чарли. — Янус, к которому римляне взывали прежде, чем к другим богам, в начале важного предприятия!

— Здорово!

— Уж наше-то предприятие определенно важное!

— Начало дня, месяца и года посвящались ему! Янус был богом дверей!

— Янус! — завопили все, вскакивая на ноги и дружно осушая пивные кружки.

Таким образом, начиная с того вечера, в день Януса — 1 января — происходили ежегодные собрания выпускников 1913 года, принявших по единогласному решению наименование «январианцы». Янус стал покровителем и следующих поколений Истерна, поэтому до недавнего времени официальные бланки университета украшал его профиль с двумя бородами. По той же причине слова «быть двуликим» в устах кого-либо из Колумбийского или Нью-Йоркского университетов обычно означают «быть студентом или выпускником Истерна». Подобного развития своей идеи Чарли Мейсон, к несчастью, в тот исторический вечер не предвидел.

Но оставим более глубокие исследования психологам. Здесь существенно отметить, что спустя несколько десятилетий эта фраза внезапно обрела мрачное значение и была, выражаясь фигурально, положена январианцами на порог нашего доброго знакомого вместо рождественского подарка.

В Рождественскую неделю уходящего года Билл Апдайк — украдкой — пришел повидать Эллери Квина. Сейчас он мало напоминал юного Билли, председательствовавшего за столом в пивной Мак-Элви памятным июльским вечером 1913 года, это был господин тучный, лысый и цветисто обозначенный на визитной карточке как «Мистер Уильям Апдайк, президент Нью-Йоркского Национального банка, проживающий в Дайк-Холлоу, Скарсдейл». Выглядел мистер Апдайк крайне обеспокоенным, точь-в-точь таким, по всеобщему мнению, должен выглядеть банкир, но что крайне редко бывает в действительности.

— Дела, дела… — промолвила Никки Портер, тряхнув святочной завивкой. — Сейчас Рождественская неделя, мистер Апдайк. Уверена, что мистер Квин не станет браться за…

Но в этот момент мистер Квин появился из кабинета, чтобы опровергнуть слова своей секретарши.

— Никки придерживается старомодных взглядов на рождественские каникулы, — сказал он, пожимая Биллу руку. — А-а, январианцы! Ваше ежегодное собрание должно состояться через несколько дней — в первый день нового года?

— Откуда вы знаете? — ошеломленно спросил президент банка.

— Я мог бы ответить в манере великого Шерлока Холмса, — усмехнулся Эллери, — что выяснил это, тщательно изучив пуговицы на вашем пиджаке, но честность вынуждает меня признаться, что один из моих лучших друзей — «Истерн-28», и он описывал маленькую эмблему, которая красуется на вашем пиджаке, так часто, что я не мог не узнать ее сразу же. — Банкир нервно притронулся к блестящему платиновому диску на лацкане, где в окружении миниатюрных гранатов был запечатлен двуликий Янус. — В чем дело — кто-то ограбил ваш банк?