Дмитрий Леонтьев - Роса в аду

• Название: Роса в аду
• Автор: Дмитрий Леонтьев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

— Для военного ты неплохо образован.

— Спасибо.

— Нет, я не в том смысле, не обижайся. Просто у военных обычно слишком "узкая специализация", многое оказывается за "бортом" знаний. Но то, что ты рассказал мне, оправдывающий фактор. "Есть хуже меня" — это не довод.

— Ты не поняла меня. Я никогда не оправдываюсь. Мне не в чем оправдываться. Я делаю то, что считаю нужным, и знаю, что моя работа "грязная", но необходимая… Увы… А "хуже меня" есть. Только в отличие от них я знаю цену моей работы, а они — нет.

— Я так и не могу понять, кем же именно ты работаешь. Пытаюсь, и не могу. Скажешь?

— Нет. Назовем это тайной. Ты не хочешь рассказывать мне о себе, а я говорить, кем я работаю. Мы квиты.

— Когда женщина что-то замалчивает — это тайна, а когда мужчина — он просто вредничает.

Это женская точка зрения, а моя правда — другая… Ну хорошо, хорошо, согласен: я — вредный. Занудливый, вредный и очень обаятельный.

— С чего ты взял?

— Ты сама сказала.

— Я сказала, что ты похож на обаятельного Депардье, а о тебе лично я не говорила ни слова. Не "передергивай".

— Но ты же подразумевала.

— И вот таким образом ты хочешь мне понравиться…

— Не "хочу", а уже понравился.

— А эта версия откуда взялась?

— Вижу.

— И, конечно, ошибаться ты не можешь?

— Нет. Мужчины не могут ошибаться. Они опытнее, умнее, и они — мужчины… Но если все же они ошиблись, значит встали на женскую точку зрения.

— Так… Я пришла. А вот ты…

— Может, все же помиримся? — предложил я.

— Мы и не ссорились.

— Тогда почему ты смотришь на меня так, словно я только что наговорил тебе кучу гадостей?

— Ты еще и нахал, — констатировала она. — Видела бы моя мама, с кем я познакомилась.

— Строгая? — настороженно спросил я.

— Очень.

— Тогда хорошо, что не видит… Думаешь, у меня совсем нет шансов ей понравиться? Она сделала вид, что думает.

— Если ты, по своему обыкновению, не начнешь знакомство с шокирующих откровений и позиций… Если не станешь говорить разные гадости о женщинах… Если…

— Тогда я лучше буду иметь дело с папой, — решил я. — Папа кто?

— Военный врач.

— О! С врачами я общаться умею. А с военными врачами нахожу общий язык совсем быстро…

— Если вдуматься глубоко, то я и не собираюсь знакомить тебя со своими родителями. Они могут неправильно понять и испугаются.

— Это маленькая месть за мои размышления о "слабом поле"?

— Нет, за то, что ты все еще надеешься, что я приглашу тебя в квартиру выпить чаю или кофе.

— Ах, даже так… Значит мне предстоит ехать через весь город мокрому, замерзшему и несчастному?

Она грустно покивала головой.

— Хорошо, — насупился я. — В отличие от тебя я не злопамятный: как только отомщу — забуду… Можно, я приду завтра?

— А как же твоя работа?

— Я начальник, — коротко пояснил я.

— А-а… Вот и вся цена твоих измышлений о сильных мира сего. Хотя, если говорить честно, на начальника ты совсем не похож. В тебе солидности нет. Весомости и солидности.

— Вот только сравнивать меня с "сильными мира сего" не надо. Обзывай, издевайся, подшучивай, но с ними не сравнивай… Я настолько большой начальник, что могу позволить себе не выглядеть "солидным и весомым".

— Сколько тебе лет?

Я прищурил один глаз и подсчитал. Результат мне не понравился, и я ограничился двумя последними цифрами:

— Тридцать один.

— Выглядишь моложе, — удивилась она. — Спасибо, что проводил. Пока.

— Нет, это не честно, — запротестовал я. — Это не по правилам…

— По правилам, — улыбнулась она. — По моим правилам. До завтра.

— До завтра, — проворчал я, глядя на закрывающуюся за ней дверь. — До завтра… До завтра?.. Эй, я не ослышался? Ты сказала: "До завтра"?! До завтра!.. Конечно, до завтра!

— Если ты доживешь до завтра, козел! — послышался за моей спиной глухой голос.

— А что может случиться со мной сегодня? — полюбопытствовал я, разглядывая четверку окружавших меня парней. Одинаковые кожаные куртки и "кожаные" выражения их лиц недвусмысленно давали понять, кто передо мной.

— Ты имеешь шанс переохладиться, купаясь в Охте или Неве, — сообщил мне черноволосый паренек со сломанным, приплюснутым носом. — Приятель, я тебя уже второй раз здесь вижу. Это много. Это очень много. Я же объясняю только один раз. Слушай и запоминай. Про телку забудь. Я на нее глаз положил. Ты своим присутствием мне картину портишь, понял?

— Не понял, — признался я. — Из всего, что ты сказал, я не понял ничего. Я не видел ни одной коровы в этом городе, а уж тем более телки, на которой лежал бы твой глаз…

— Да он издевается, Болт! — с кривой ухмылкой пояснил один из "близняшек". — Ваньку валяет. Ему требуется объяснить… Он или не понял, с кем разговаривает, либо так хорошо "стоит", что не боится… Но в последнем я шибко сомневаюсь — рылом не вышел!

— Стою? — удивился я, глядя на свои ноги. — Да, я очень неплохо стою и хожу… Вы, наверное, мне что-то хотите сказать, а я не понимаю, — догадался я. — Странно, мне казалось, что я знаю все языки, кроме наречий аборигенов… Вы — аборигены?

— Подождите, — остановил своих рвущихся ко мне друзей тот, кого называли "Болтом". — Я человек гуманный. Перед тем, как кого-то замочить, даю шанс одуматься… Слушай внимательно, недоумок. Если я еще раз тебя здесь увижу — живьем закопаю! Я свое слово держу. Я — контуженный, это все знают, и делаю, что хочу. Для меня нет законов, усек? А теперь вали отсюда, сявка!

— Кажется, наконец "усек", — сказал я тихо. — А теперь послушай меня. После всего, сказанного здесь, встречаться нам действительно не стоит. Потому что если мы еще раз встретимся, то пищать вы будете так же громко, как сейчас шипите. Я тоже свое слово держу, и я не контуженный, это тоже все знают. Но для меня законы есть, и пищать вы будете именно по моим законам.

— Ну, все, сказки кончились, — покраснел от злости кривоносый. — Теперь начинается суровая правда жизни. Я тебя предупреждал, гнида!..

— Отойдите от него, подонки! — послышался откуда-то сверху встревоженный голос девушки. — Я сейчас милицию вызову!

Я поднял голову, увидел в окне испуганное лицо Нади и успокаивающе помахал рукой:

— Все в порядке. Не волнуйся. Просто…

Кривоносый резко выбросил вперед руку, и я почувствовал какой-то странный толчок в грудь. Надя вскрикнула и исчезла из окна. Наклонив голову, я посмотрел на торчащую у меня из груди ручку самодельного кинжала.

— Хулиганы, — обиделся я, вытаскивая стилет из раны. — Лучше б вы оставались аборигенами…

Брезгливо отбросил в сторону скользкий от крови стилет и кивнул:

— А теперь, как вы и хотели, мы поговорим всерьез…

— С тобой все в порядке? — спросила выбежавшая ко мне девушка. — Где они? Они ничего тебе не сделали?

— Они убежали, — сказал я, незаметно отодвигая ногой за колесо машины четверку сбившихся в кучу крыс. — Пошипели-попищали и убежали… Это твои знакомые?

— Не совсем. Тот, который с переломанным носом, это Генка Болтышев, они его "Болтом" зовут. Он в нашем доме живет. Пытался за мной ухаживать, но я… Отвратительный тип.

— Да, — подтвердил я, разглядывая выглядывающую из-под днища машины крысиную морду. — Совершенно омерзительная физиономия… К тому же неосмотрителен, — добавил я, заметив наблюдающую за крысой из-за помойных баков кошку. — Неосмотрителен вдвойне.

— Мне показалось, что он пытался ударить тебя ножом. В свете фонарей что-то так страшно блеснуло… С тобой точно все в порядке?

— Уж это я почувствовал бы, — улыбнулся я. — Неужели ты думаешь…

В этот момент подкравшаяся на достаточное расстояние кошка прыгнула. Пронзительный предсмертный крик резанул уши, и я поморщился.

— Что это? — удивилась Надя, вглядываясь в сумерки. — Мне показалось… Ой, крыса!

Она испуганно прижалась ко мне, словно ища защиты. Щекой я ощутил шелк ее волос, и я едва сдержался, чтобы не прижать ее к себе со всей силой.

— Это всего лишь крысенок, — шепнул я, успокаивающе гладя ее плечо. — Один маленький, глупый крысенок… Ты боишься мышей? Никогда бы не подумал…

— Я страшная трусиха, — призналась она. — Я очень боюсь мышей, пауков, змей…

— А бросилась мне на помощь… Хотя эти подонки могли представлять для тебя куда большую опасность, чем парочка гнилозубых крыс.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — улыбнулась она. — Будем прощаться вторично?.. Что это?.. О, нет!..

Она в ужасе уставилась на свою ладонь. Проследив за ее взглядом, я досадливо покачал головой — я забыл уничтожить следы крови на своей куртке, и теперь на ее пальцах виднелись темно-красные пятна.

— Это же… Ты ранен?! — с тревогой спросила она. — Они тебя ранили?! Почему ты ничего не сказал?!