Александра Риплей - Чарлстон

• Название: Чарлстон
• Автор: Александра Риплей
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-8352-0486-8

Американская писательница Александра Рипли широко известна в России как автор нашумевшего бестселлера «Скарлетт». Новый ее роман «Чарлстон» не обманет ожиданий наших читателей.

Герои романа – жители американского Юга, члены крупных семейных кланов. Война круто меняет их жизнь, и автор с любовью, волнением и гордостью следит за тем, как, приспосабливаясь к новым условиям, они взрослеют, переживают трудности и потери и отстаивают свое внутреннее достоинство вопреки ударам судьбы.

---

Глаза Трэдда горели огнем оживления. В школе Портера ура-патриотическая муштра занимала теперь половину учебного дня. Он был произведен в лейтенанты и с гордостью носил нашивки. Сын Стюарта, Когер, призывал старших мальчиков быть ежеминутно готовыми к объявлению войны. Гарри вместо истории занимался испанским.

– Я плохо знаю этот язык, – с улыбкой говорил он, – но другие и вовсе его не знают. Как же они говорят?

Он сказал Элизабет, что пять месяцев жил с цыганами в пещерах Барселоны. Его испанский был скорее разговорным, чем классическим. Ранее он никогда не упоминал об этих днях своей жизни, и она с горечью призналась себе, что любит совершенно незнакомого человека. Каждый день они с Трэддом ходили на Калхоун-стрит посмотреть на парад кадетов. Военный колледж уже объявил, что весь кадетский корпус в качестве добровольцев идет на войну.

– Вот так же они ушли на Гражданскую войну, – сказала Люси Энсон. Ее беспокоила судьба сына. Армия обеспечивала ему устойчивое, надежное существование, и приходилось мириться с разрухой. Теперь все его письма были полны надежд на продвижение по службе. Генералами становятся на поле битвы.

Напряженность становилась все невыносимей. Когда наконец 25 апреля правительство объявило войну, это было как шквал после предгрозового штиля. Город пришел в бурное движение.

В парадах у Цитадели участвовали рекруты, приезжавшие в Чарлстон из деревень и городков Южной Каролины. Три сына Стюарта Трэдда записались в числе первых.

Сам Стюарт был в ярости:

– Слишком стар!.. Этот мальчишка-капитан заявляет, что я уже старик! Сорок четыре далеко не старость. Черт побери! Теодор Рузвельт в Вашингтоне покинул министерство навигации, чтобы собрать войска, а ему уже сорок. Это все фаворитизм проклятых республиканцев. Они не могут забыть, что мы, «Красные рубашки», выкинули их из штата!

«и Генриетта решили переехать к Элизабет на Митинг-стрит. Стюарт собирался изводить армейских рекрутеров, Генриетте хотелось быть поближе к сыновьям.

Они могли оставить казармы, чтобы поужинать на Митинг-стрит, но для поездки в Барони времени бы не нашлось.

– Привет, Кэтрин. Ты цветешь, как весна. Что случилось, Бесс? – Гарри держал в руке записку, которую Элизабет приколола к его двери.

– Я хочу, чтобы ты проводил меня домой. Мне надо поговорить с тобой о Трэдде.

Элизабет наспех поцеловала дочь и внука:

– До свиданья, милые, я приду завтра.

– С Трэддом что-нибудь случилось? – спросил ее Гарри, когда они вышли на улицу.

– Нет, с Трэддом все в порядке. А как быть нам с тобой, я не знаю. – Она сообщила ему о приезде Стюарта и Генриетты. – Я не смогу приходить к тебе в комнату. Стюарт убьет меня, если что-нибудь заподозрит.

– И повесит мою голову на стену, как охотничий трофей. – Гарри с улыбкой сорвал длинный побег жимолости и протянул его Элизабет. – На нем есть бутоны. Пей сок из них, пока будем гулять. Мы идем в парк.

Поднявшись по ступеням на дорожку вдоль дамбы, они медленно прогуливались. Было время прилива, с моря дул свежий бриз. Ветер, вспенивая волны, бросал их на стену Ист-Бэттери. Брызги летели прямо в лицо. Где-то далеко позади под возгласы командира чеканили шаг рекруты. На ярко-голубом небе не было ни облачка.

Гарри прижал руку Элизабет к своему левому боку. Она чувствовала, как бьется его сердце.

– Сними эту ужасную шляпку, – приказал он. – Я хочу видеть, как солнце играет у тебя в волосах.

– Гарри, это неприлично.

– Что значат для нас приличия? Если ты не послушаешься, я сам сниму ее с тебя.

– Я сама сниму. Ты только заколки растеряешь. Едва она сняла шляпу, волосы тут же обрызгало морской пеной.

– Ты выглядишь превосходно, – сказал Гарри, – солнце превратило брызги на твоих волосах в алмазы. Тебя всегда надо так короновать. – Он высвободил ее руку и взял жимолость. – Открой уста, Глориана, я наполню твой рот нектаром.

Глаза его горели. Элизабет совсем позабыла, что сквозь цветочный заслон на верандах их легко могут увидеть из домов через улицу. Она запрокинула голову и высунула кончик языка, чтобы выпить сладкие капли.

Когда все бутоны были опустошены, Гарри бросил гибкий побег в волны. Они дошли до конца Хай-Бэттери. Гарри остановил ее, прежде чем они сошли по ступеням на нижнюю прогулочную дорожку и оттуда – в парк.

– Мне нравится смотреть отсюда, – сказал он. Невысокие очертания форта Самтер вдали обозначали выход из гавани в океан. Далее, у горизонта, виднелись стаксели шхуны, ожидавшей, когда лоцман проведет ее через канал. Направо расстилалась волнующая гладь гавани.

– Как красиво, – сказал Гарри.

Элизабет чувствовала глубокое удовлетворение. Шум казарм был где-то далеко, его заглушал смех детей, гуляющих с нянями в парке. Это был Чарлстон, он и потом будет таким же. Когда-то она гуляла там среди других детей, потом настал черед Кэтрин и Трэдда, а скоро там будут гулять ее внуки. И внуки ее внуков, и так далее, поколение за поколением.

– Я уезжаю, Бесс.

Слова Гарри разрушили ее мир.

– Нет, – сказала Элизабет. – Ты дразнишь меня. Это одна из твоих игр.

– Это не игра, любовь моя. Я должен уехать. Мне давно уже не терпится.

– Значит, все дело в войне. Ты точь-в-точь как все мужчины.

– Да, я отправляюсь на войну. Но не как все мужчины. Я не собираюсь убивать молодых несчастных испанских крестьян, посланных умирать за величие Испании на остров, о котором они никогда не слышали. Просто я хочу увидеть войну, вот и все. Войны составляют историю, а я еще не видел ни одной войны. Я нанялся репортером в одну из газет Сан-Франциско. Мне предоставят транспорт, и я увижу все из первого ряда.

– Тебя убьют.

– Ирландца не так-то легко убить… Но я все равно не вернусь, Бесс. Когда мне наскучит на Кубе, я отправлюсь в другие края. Я никогда тебя не забуду. Я любил тебя больше всех женщин, которых когда-либо знал.

Элизабет хотелось плакать, кричать от боли, исцарапать лицо и рот, которые она так любила. Но на них смотрели. Она не могла устроить сцену.

– Почему? – спросила она упавшим голосом. – Если ты так любишь меня, почему ты уезжаешь?

– Это держит меня в плену, Бесс. Твой город – Занаду. Ты знаешь, как шутят чарлстонцы: «Это там, где реки Эшли и Купер образуют Атлантический океан». – Гарри взглянул туда, где сталкивались потоки. – И они почти верят в это. Я сам на какое-то время поверил. Здесь царят волшебство и живет королева фей. Ты и твои чарлстонцы зачаровали меня, я никогда и нигде не задерживался так долго.

– Останься, Гарри, не разрушай колдовство. Ты вовсе не обязан ехать.

– Но я поеду. Я всегда оставался самим собой. Я бродяга, Бесс. Ты это знала.

Ей нечего было возразить. Да, она знала, но не верила. Теперь приходится поверить. По его голосу она слышала, что все кончено.

– Когда ты едешь?

– В полночь. Мы воспользуемся ближайшим приливом.

Значит, не будет прощанья, не будет последней ночи в его объятиях. Стюарт и Генриетта будут дома к тому времени, как они с Гарри вернутся. И спать гости улягутся поздно.

Не будет даже прощального долгого поцелуя. На них сейчас смотрят – нет возможности даже коснуться друг друга.

Элизабет почувствовала горечь.

– Неплохо ты все обставил, – сказала она. – Тебе, наверное, нередко приходилось прощаться.

Гарри не отрицал.

– Надеюсь, молодой испанский крестьянин выстрелит тебе прямо в сердце, Гарри. Я буду молиться об этом. Умирая, ты успеешь почувствовать то же, что теперь чувствую я… Я вернусь домой одна. Не смей заходить в дом. Вещи свои, когда стемнеет, возьмешь в каретном сарае. Я не желаю, чтобы Трэдд опять увидел тебя.

Гордость придала ей сил спуститься по ступенькам и пройти через парк. У начала Митинг-стрит Элизабет не выдержала и оглянулась, чтобы увидеть его в последний раз.

Гарри не было.

60

Война, столь ненавидимая Элизабет, явилась для нее Божьим благословением. Все были так поглощены сплетнями, новостями и деловой активностью, что не замечали, как она сделалась молчалива. Джо Симмонса трудно было обвести вокруг пальца, но он строил новое помещение для банка на Брод-стрит, и она почти не виделась с ним. Люси Энсон сразу бы все поняла, но она была поглощена собственной неожиданной удачей. Эндрю послали в Чарлстон, чтобы наблюдать за отправкой войск, когда подоспеет время. Пробыв дома менее недели, он заявил матери, что больше никогда не покинет Чарлстон.

– Я не понимал, как неповторим этот город, пока не пришлось провести столько времени вдали от него. Когда моя работа здесь будет завершена, я сложу с себя свои обязанности и стану просто мистером Энсоном.

Эндрю было теперь тридцать пять лет. За пятнадцать лет службы он превратился в сухощавого загорелого мужчину. Это – и привычка командовать – придавало ему уверенности. Прежде чем был отправлен первый батальон, Эндрю обручился с девушкой, первой красавицей года, и он уже подыскал себе работу. Четырнадцатого июня корабли с войсками отплыли. Неделей позже Эндрю приступил к работе в качестве вице-президента в банке Джо Симмонса. Он отвечал за строительство.