Джулия Джонс - Измена (Книга Слов - 2)

• Название: Измена (Книга Слов - 2)
• Автор: Джулия Джонс
• Жанр: Научная Фантастика

---

- А чуял ты, какой воздух был ночью, Грифт? - спросил Боджер.

- Да, Боджер. Я от этого проснулся. А снилось мне, будто я опять в замке Харвелл, на кухне, и все там заняты делом, как вдруг является наш старый приятель Джек, ученик пекаря, и поджигает дом. Все объято пламенем ужас какой! Тут я проснулся, и воздух был такой густой, что полз по телу, будто целое полчище мурашей.

- На твоем месте я не стал бы больше никому рассказывать об этом, приятель, - произнес чей-то тихий, зловещий голос.

Все трое обернулись и увидели в сумрачном углу высокого чернявого человека, одетого в черный шелк. Стражники тут же встали, одергивая одежду.

- Какое неожиданное удовольствие, лорд Баралис... - начал Грифт, поспешно прикрывая тряпкой мех с элем.

- Не беспокойтесь, любезные, я не проверять вас пришел и не напоминать о вашем долге - хотя и забывать о нем тоже не следовало бы. - Он холодно улыбнулся, слегка приоткрыв блестящие зубы. - У меня дело не к вам, а к вашему юному другу - Хвату, если я не ошибаюсь.

Хват мог бы поклясться, что этот человек не ошибается почти никогда.

- Верно, я Хват. А чего вы хотите?

- Поговорить с тобой.

До сего времени Хват думал, что Боджер с Грифтом не способны двигаться быстро: они существовали в ленивом, полупьяном состоянии, не отрывая зады от сидений. Борк, как же он заблуждался! Их словно ветром выдуло из часовни - хоть на бега их выставляй.

Человек в черном подождал, пока дверь не закрылась за ними, и двинулся к алтарю. Став у средней панели, прикрывающей потайную дверь, он повернулся к Хвату и сказал:

- Ты ведь друг рыцаря, верно?

Лорд Баралис теперь вышел из тени, но она сопутствовала ему, словно запах. Хват затруднился бы сказать, кого лорд ему напоминает, но глаза у него светились холодным огнем, как у хищника.

- Ну а если и так, что тогда?

- Не надо со мной пререкаться, мальчик, тебе же хуже будет. - Лорд Баралис, словно прислушиваясь к себе, потер руки и сделал шаг вперед. - Но если ты будешь отвечать мне правдиво и без утайки, внакладе не останешься.

На Хвата повеяло сладким ароматом наживы.

- Мы с рыцарем старые друзья. Большой путь проделали вместе.

- Ага. - Улыбка лорда Баралиса не уступала сладостью его голосу, - ты, я вижу, смышленый мальчик.

- Самый смышленый во всем Рорне.

- В Рорне ты и встретил рыцаря?

Хват потер подбородок.

- А какая мне будет польза, если я вам это расскажу? - Он не думал, что его рассказ может повредить Таулу, отчего же не заработать немножко? Никакой тут тайны нет.

- Если ответишь на все мои вопросы, я дам тебе десять золотых.

- Идет - но только ежели деньги у вас при себе.

Лорд Баралис достал бархатный кошелек и, не трудясь считать содержимое, протянул его Хвату.

- Этого, думаю, хватит.

Первым побуждением Хвата было сосчитать монеты, но он вспомнил, как поступал в подобных случаях Скорый, и быстро убрал кошелек за пазуху. Конечно, Скорый, оставшись один, тут же пересчитал бы добычу с проворством ростовщика, а обнаружив недостачу, отрядил бы кого-нибудь переломать обманщику пальцы. Хват сомневался, что сумеет проделать такое с лордом Баралисом.

- Итак, как давно ты знаешь рыцаря?

- Достаточно давно, чтобы называть его другом. - Хват думал, что лорд Баралис потребует более точного ответа, но тот промолчал.

- Он искал какого-то мальчика, когда вы встретились?

- Он его и раньше искал, - ответил Хват и тут же спохватился: откуда лорд Баралис знает о поисках Таула?

- А не случалось ли вам с рыцарем бывать у мудреца Бевлина? - При каждом вопросе лорд Баралис подходил чуть ближе и теперь оказался на расстоянии вытянутой руки от Хвата. От него шел острый, но приятный запах.

Кошелек за пазухой стал вдруг очень тяжелым.

- Да, я один раз встречался с Бевлином. Хороший был человек, вылечил меня от простуды.

- Где находится его дом?

- Если ехать отсюда на восток, и трех недель не будет.

- Не знаешь ли, кому из родственников или знакомых могло достаться его имущество? - прищурился лорд Баралис. - Мне стало известно, что он скончался.

Кошелек сделался не только тяжелым, но и горячим.

- Тут я вам ничем помочь не могу.

- А быть может, все так и осталось там, в доме?

Хват хоронил Бевлина сам. Он вырыл мелкую могилу и оттащил к ней тело. Потом отскреб кровь с пола, залил огонь, выбросил все скоропортящиеся продукты, выпустил кур и свинью, закрыл ставни и запер дверь на засов.

- Может, и осталось. А вам это зачем?

- Мы с ним занимаемся той же отраслью науки - а именно ползучими насекомыми. Бевлин владел несравненным собранием книг, посвященных этому предмету, и я боюсь, что их постигнет печальная участь, если они попадут не в те руки. - Лорд Баралис сделал знак, отвращающий беду. - Только такие, как я, знатоки могут оценить их по достоинству. - Он посмотрел в глаза Хвату. - Помнишь ли ты, как добраться до этого дома?

Насекомые? Что ж, с такого станется.

- Нарисуй мне карту, - медовым голосом предложил лорд, - и я тебя вознагражу. Проводи туда моего слугу - и я сделаю тебя богатым человеком.

Несмотря на всю соблазнительность этого предложения, Хват не собирался на него соглашаться. Честь обязывала его дождаться возвращения Таула, а кроме того, долгое путешествие было связано с тем, что он ненавидел больше всего на свете: с лошадьми. Не сядет он больше ни на одну из этих мерзких, норовистых, кишащих блохами тварей - разве только дело будет идти о жизни и смерти. Что до карты, то он и писать не умел, не говоря уж о том, чтобы начертить что-либо.

- Давайте я расскажу вам, как туда добраться, а нарисовать не смогу повредил руку, катаясь на лодке.

- Гм-м, - недоверчиво протянул лорд Баралис. - Хорошо. Расскажи, а плату получишь в течение часа.

Хват смекнул, что спорить на этот предмет было бы неблагоразумно. Лорд точно заплатит - у Хвата был нюх на такие вещи. Он набрал воздуху и начал:

- Значит, надо ехать на восток до...

Тарисса смеялась над ним, широко открыв рот, встряхивая кудрями и покачивая головой. Она смеялась так, что у нее лопнула шнуровка и груди вывалились наружу. Чья-то грубая рука спрятала их обратно, подолгу задерживаясь на молочно-белой коже.

- Ровас! - завопил Джек. - Ровас!

- Ш-ш, паренек, тише. Все хорошо. - Джек увидел над собой гладкое круглое лицо тетушки Вадвелл. - Тебе приснился плохой сон, вот и все. Не бойся.

Успокоенный ее голосом, он осознал разницу между сном и явью и снова повалился на мокрую от пота простыню.

Тетушка Вадвелл принялась хлопотать: открыла ставни, подкинула дров в огонь и налила в миску бульона.

- Сядь-ка, парень, и попей. - Она подала Джеку миску и не сводила с него глаз, пока он не поднес ложку ко рту. - Вот и молодец.

Есть Джеку нисколько не хотелось - но, глотнув наваристой юшки, он вдруг почувствовал, что голоден как волк. Уже неделю он почти ничего не ел - и, хотя ум отказывался от пищи, тело преисполнилось решимости наверстать упущенное. Тетушка Вадвелл, одобрительно покивав, принесла ему еще миску бульона, свежеиспеченный хлебец, ломоть сыра, которым можно было подпереть дверь, и холодную жареную курицу, которая словно под жерновом побывала.

- Я ее жарила под спудом, - пояснила тетушка Вадвелл, видя, что Джек подозрительно смотрит на плоскую курицу. - Если птицу так готовить, все соки остаются внутри, и мясо делается нежным.

- Это верно, парень, никто не жарит птицу так, как моя жена. - Дилбурт подошел к постели с откровенно гордой улыбкой и ласково потрепал супругу по заду. - Другой такой женщины на всем свете не сыщешь.

- Ах ты, лысая твоя башка, - сказала она, подмигнув Джеку. - Пойди-ка наруби дров. Если огонь будет гореть так слабо, я и разогреть-то цыплят не смогу, не то что зажарить.

Дилбурт послушно вышел, а женщина оправила Джеку постель, позаботилась, чтобы вся еда была у него под рукой, и вышла вслед за мужем, сказав, что без нее тот непременно нарубит сырых.

Как только дверь закрылась, Джек, не теряя времени, набросился на еду. В жизни он не ел более вкусных вещей. От мягкого хлеба пахло орехами, от налитого сливочной тяжестью сыра - травами, а плоская курица была так нежна, что отваливалась от костей.

Но память о прошлой ночи была еще слишком свежа. Чем туже становился у Джека живот, тем больше воли забирали себе мысли. Все припоминалось с ужасающей четкостью: огонь, искры, треск горящего дерева и гул колеблющейся земли. Но хуже всего были крики - крики горящих заживо, задыхающихся или просто напуганных людей. Они заполнили собой всю комнату, и воздух от них крутило воронками. Еда приобрела вкус пепла, и Джек зажал уши руками, чтобы не слышать.

И все это сделал он! Из-за него погибли люди. Нечего валить свою вину на кого-то. Да, Тарисса с Ровасом одурачили его, сказав, что Мелли мертва, что ход в полном порядке, да мало ли еще лжи они нагородили - но он, вместо того чтобы обратить свой гнев против них, выместил его на невинных людях.