Жорж Сименон - Мари из Порт-ан-Бессена

• Название: Мари из Порт-ан-Бессена
• Автор: Жорж Сименон
• Жанр: Классический детектив

---

Вот так! Пускай Одиль сама пораскинет мозгами, чтобы понять, если сможет.

Но все это ни к чему, потому что она даже и пытаться не станет. Свернувшись калачиком в смятой постели, уткнувшись одним глазом в подушку, с безмятежно расслабленным телом, она не была, однако, полностью довольна, и, следя взглядом за одевающимся Шателаром, заметила:

— Я не знаю, что с тобой, но кое-что идет не так, как…

Он ушел. С четверть часа или около получаса она неподвижно лежала в постели с открытыми глазами и размышляла; наразмышлявшись всласть, она всегда останавливала взор на сером зеркальном шкафе, отражавшем кусочек окна.

Наконец она вздыхала и вылезала из постели; стоя и потягиваясь, Одиль первым движением брала руками свои груди и растирала их через рубашку, ткань которой приятно щекотала.

Раньше у нее была служанка, с которой Одиль могла болтать часами, до тех пор, пока не нужно было выходить по каким-нибудь делам, но Шателар указал той на дверь, потому что она пила.

Одиль не одевалась. Она откладывала эту неприятную обязанность насколько возможно. Она хранила свое животное тепло, запах постели и всех ночных удовольствий. Все еще в халате, она раздвигала занавески и недолго смотрела в окно, но там всегда показывали один и тот же спектакль: стоящие у края набережной грузовики, несколько рыболовных судов, серая мостовая и спешащие люди.

Еще небольшое усилие, и Одиль выбиралась на лестницу, стены которой были окрашены масляной краской: снизу красноватой, а сверху — весьма мерзкой зеленой. Она поднималась на самый верх, где жила когда-то, пока Шателар не занялся ею. Она входила без стука, и каждый раз ее поражал запах. Вообще-то она должна была к нему привыкнуть, должна была знать и то, что запах у каждого свой. Но нет! Каждый день она совершала одно и то же удивленное движение. Действительно, Марсель, по сути, еще мальчишка, пахнул как мужчина, сильнее даже, чем Шателар; может быть, потому, что он рыжеволосый?

— Как дела? — спрашивала она, машинально поправляя одеяло. — Тебе не очень больно? Ты опять видел плохие сны?

По правде говоря, в этой комнате она всегда чувствовала себя лучше, чем в других. Шателар, каким бы добрым он ни был, никогда не упускал случая посмеяться над ней или грубо ее оборвать.

Здесь же она поступала как хотела.

— Что тебе дать поесть в полдень? Говори!.. Ты же знаешь: со мной можешь не стесняться…

Мальчишка в конце концов спрашивал:

— Что он сказал?

Он не спрашивал:

— Что она сказала?

Его не так беспокоила Мари, как Шателар. Однако тот ни разу не поднялся его проведать. Привезя Марселя к себе и позвав врача, он перестал им интересоваться.

— Что он сказал?

— Да ничего! Что ты хочешь, чтобы он сказал?

Марсель понимал ее. Он не смог бы этого объяснить, но понимал.

— А что он делает?

— Ничего не делает…

— Он уехал в Порт?

— Нет… Он должен быть внизу, в кинотеатре…

— Это большой кинотеатр?

— Да… Как и любой другой…

— А что показывают?

— Я еще не видела программу на эту неделю… Наверняка какой-нибудь американский фильм…

Она усаживалась на кровать. Ощущая запах, она не испытывала к нему отвращения, а даже находила его приятным. Да и потом, ведь Марсель-человек, с которым она может быть такой, как хочется, говорить не думая, болтать глупости. Одиль могла трогать его, теребить. Она утирала ему лицо, ухаживала за его рукой, лежащей в шине. Именно она помогала ему менять рубашку, и для нее ничего не значила его нагота: бледная кожа и позвоночник, в котором можно было пересчитать кости.

— А чем он занимается в кафе?

— Да разве я знаю? Разговаривает. Всем занимается…

Она не понимала, почему мальчишка говорит с ней только о Шателаре, всегда о нем, задавая вопросы, о которых она никогда не размышляла, допустим такие:

— Вы оба спите в одной постели?

— Конечно…

Она больше не стеснялась его. В это утро она стригла себе ногти на ногах.

Изогнувшись, она сидела на его кровати, и ее бедра заголились так, что позволяли видеть влажную и шелковистую темноту.

— Надо бы мне в какой-нибудь день съездить в Порт, повидать сестру, говорила она, лишь бы что-нибудь сказать. — Я не знаю, какая муха укусила Шателара. Последнюю неделю он там бывал каждый день. Только что не ночевал там… А теперь, когда судно готово, он не хочет и слышать о нем.

Говорить-то она говорила, но это ее не беспокоило. В этом была ее сила.

Лишь только она оказывалась в этих четырех стенах, со слуховым окном и кроватью, как только она как бы окутывалась собственным теплом, она достигала душевного покоя и все, что происходило за пределами ее уголка, не имело для нее никакого значения.

— Куда это ты уставился? — вдруг спросила она, заметив на лице Марселя странное выражение.

Она проследила за его взглядом, догадалась, куда он смотрел, переменила положение ног и промолвила:

— О! Вот оно что…

Потом она снова принялась неторопливо болтать, словно приходящая работница.

— Это снова я, — жалобно признался Учитель по телефону. — Что я должен делать?

— Ждать!

— Но дело в том, что я…

— Я тебе говорю: ждать… Когда я туда приеду, я посмотрю и…

Но он туда не ехал! Он не хотел туда ехать! Он находил любой предлог и даже затеял полную инвентаризацию погреба, что вогнало в пот всех его служащих и что ему же первому и надоело.

Он, казалось, был способен жить, не произнося ни слова о том, что у него лежало на сердце, и, может быть, даже не думая об этом, по крайней мере стараясь не думать специально и отдавая себе в этом отчет.

Он знал, что в Порте всех интересовало, что все это означает. «Жанна» была готова, Смысла не выпускать ее в море не было, а экипаж в крайнем случае можно набрать и в Шербуре. Он всех загонял, ускоряя работы. Теперь же, когда все закончено…

В течение всего этого времени никто не осмеливался ему перечить. С самого первого утра только и говорили:

— Берегись хозяина!

Это было заметно. Он отыскивал в потаенных углах плохо вымытый стакан или валяющиеся в беспорядке тряпки. Кассирша, которую он ни с того ни с сего невзлюбил, не имела времени для передышки и с утра до вечера пребывала в страхе.

— Вот что, красавица, — говорил он одной из постоянно торчащих здесь девиц. — Я хотел бы, чтоб ты искала себе клиентов в другом месте, не в моем кафе. Ты здесь слишком, сама понимаешь, заметна… Мое заведение не бордель.

Он вел себя так с каждым, включая гарсона с внешностью президента Республики. Шателар обнаружил у него перхоть и посоветовал мыть голову керосином.

Все это, очевидно, не могло долго продолжаться, но развязка, как всегда бывает, наступила неожиданно. Как-то вечером он ел мулей, сидя напротив Одиль. Они их ели руками, что и отметила со своего места кассирша (правда, замечания она им сделать не могла!). Раковины с шумом падали в эмалированное блюдо.

— Кстати…

Одаль подняла голову. Он продолжал есть, чтобы придать как можно меньше значения тому, что он собирался сказать.

— …ты бы позвонила сестре, чтобы она приехала тебя повидать…

— Мари?

Шум от ракушек, гул голосов в кафе и весьма долгое молчание. Думала ли Одиль о чем-либо? Хотела ли она что-то возразить?

— Да… Я хочу ее видеть… — продолжал Шателар.

И, повернувшись к гарсону:

— Эмиль! Вызови-ка мне телефон номер три в Портан-Бессене…

— Что я должна ей сказать? — забеспокоилась Одиль.

— Скажи: ты хочешь, чтобы она приехала… Да не знаю я!.. Если она будет колебаться, объясни ей, что ты больна…

— Но это не так…

— Ну и что такого?

И опять мули. Шателар пил сок из раковинки.

— Мне с ней поговорить о Марселе?

— Нет…

Подошел гарсон:

— Третий номер у аппарата.

Одиль встала первой. Шателар задумался на мгновение и пошел вслед за ней, протиснулся в кабинку, но отводную трубку пока не взял.

— Это ты. Мари?.. Да, это Одиль… Что ты говоришь?.. Нет, все хорошо…

Вот… Я звоню, чтобы тебе сказать…

И она замолчала, глядя на Шателара, делавшего ей повелительные знаки.

— …я хочу, чтобы ты приехала меня повидать… Да!.. Я не могу объяснить тебе по телефону… Алло!..

Шателар с некоторой нерешительностью все-таки взял отводную трубку. Он услышал голос Мари, спокойно произносивший:

— Когда?

— Я не знаю…

Он подсказал:

— Завтра…

И Одиль послушно повторила:

— Завтра… Поездов сюда ходит достаточно… Значит, ты приедешь…

Шателар будет очень рад…

Он со злобой посмотрел на нее. Она растерялась, что-то забормотала и повесила трубку. Они вернулись за свой столик, как будто все еще продолжая ссориться.

— Почему это ты разозлился, что я сказала…

— Да потому, что я не просил тебя об этом. Все!

Эмиль!.. Неси сыр…

Он был недоволен и ею и собой и особенно недоволен тем впечатлением, которое на него произвел голос Мари по телефону.

— Что с тобой?

— Ничего…