Бентли Литтл - Письма, несущие смерть

• Название: Письма, несущие смерть
• Автор: Бентли Литтл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3635-0

Джейсон Хэнфорд обуреваем страстью — страстью к написанию писем. Он пишет, и его письма меняют действительность, распахивают перед ним все двери, исполняют самые прихотливые желания и… убивают. Эпистолярный талант подарил главному герою власть, но за все приходится платить. И платить не кому иному, как самому дьяволу. Добро пожаловать в ад!

---

Я сочинил еще одно анонимное послание. На сей раз от секретарши. Это творение я послал в попечительский совет и в полицию. В письме я обсуждал недостойное поведение директора с учащимися женского пола. Якобы неделю назад автор, находясь в туалете, подслушала разговор двух девочек о том, как директор принуждал их к оральному сексу. Будто бы сначала я не поверила, но сегодня после занятий директор пригласил в свой кабинет девушку, застигнутую за курением марихуаны на территории школы. Вместо неизбежного исключения из школы, ученицу отпустили с предупреждением, даже не подвергнув временному отстранению от занятий. И тогда я поняла смысл звуков, доносившихся из директорского кабинета.

Анонимность секретарша объясняла тем, что не хочет потерять свою работу.

И вот это подействовало.

Понятия не имею, что говорилось за закрытыми дверями, но мистер Пул покинул школу незамедлительно. Незамедлительно. Ни уведомления за две недели, ни прощальной речи. Я отправил письма во вторник, а в четверг утром кабинет был пуст, директора в школе не было. Я это точно знаю, потому что под каким-нибудь предлогом заходил в административное здание каждый божий день — проверял.

Я надеялся, что директор не успел никому рассказать о своем расследовании, что теперь его голова занята другими, более важными вопросами, затмившими мои фокусы. Только бы он не связал оба события, только бы не понял, что и мой взлет, и его падение вызваны письмами. Только бы он не начал размышлять.

Придется подумать о его убийстве.

Вот такая мысль пришла мне в голову, а я даже глазом не моргнул. Я до сих пор больше гордился своей ролью в смерти ведьмы, чем стыдился. И я знал, что в случае необходимости и если представится возможность, я не погнушаюсь вновь провернуть подобное дельце.

Неделю я ждал, пока уляжется волнение, а затем начал задавать вопросы. Мне сказали, что, поскольку учебный год близится к концу, один из заместителей станет исполнять обязанности директора, а замену мистеру Пулу найдут к сентябрю. Миссис Зивни пойдет на повышение: до конца года поработает заместителем директора.

Я просчитал свои шансы. Из школьного консультативного совета меня выгнали, и Зивни несомненно знает почему. Теперь у меня новый консультант, мистер Тейт, но, вероятно, Зивни продолжает следить за мной, несмотря на свои новые обязанности. Пожалуй, все-таки можно подать заявление на все те займы и гранты, которые я себе наметил.

Кроме того, мне нужна была рекомендация не от учителя, а от человека влиятельного, занимающего более высокое положение. Нынешняя администрация школы исключалась. Привлечение внимания любого из них к моим намерениям могло все испортить.

Мэр!

Ему я тоже посылал первоначальный комплект писем. Вряд ли Пул успел поговорить с мэром обо мне, а даже если успел, его репутация теперь хуже, чем у собачьего дерьма.

Обращение к мэру поможет.

У меня еще есть шанс спасти свою жизнь.

После занятий я сказал Роберту и Эдсону, что не пойду гулять с ними, поскольку у меня дела. Я поехал с Фрэнком. Каждый день он ездил домой мимо здания муниципалитета и высадил меня там. Надо было бы позвонить заранее, но мэр случайно оказался на месте и согласился меня принять. Секретарша провела меня в его кабинет, а я напустил на себя самый смиренный вид.

— Спасибо, что согласились принять меня, господин мэр. Меня зовут Джейсон Хэнфорд, и я учусь в школе имени Ратерфорда Б. Хейса…

Как я и надеялся, он вспомнил мое имя.

— Джейсон, ну конечно! Наш великий филантроп. Как поживаете?

Неужели ему рассказали? Не похоже. Вроде он искренне радовался мне или привычно, как и подобает ловкому политику, играл роль.

— Спасибо, хорошо, — сказал я.

— Что привело вас к нам?

— Ну, вообще-то я пришел попросить об одолжении.

Мэр явно насторожился. Я надеялся на «Я сделаю для вас все, что в моих силах», но вместо желанной фразы услышал:

— Каком именно?

— Мне необходимо рекомендательное письмо. Для заявления на стипендию. У меня есть рекомендация от учителя английского языка, и я рассчитывал на рекомендацию мистера Пула. Но он уволился. Я мог бы попросить кого-нибудь из заместителей, но подумал, что рекомендация более высокопоставленного человека весомее.

Его отрицательная реакция была почти физически ощутима, но голос прозвучал спокойно и даже ласково и с фальшивым сожалением.

— Мне очень жаль, но я не могу заводить любимчиков. Меня неправильно поймут. Я избран всеми жителями города. Если я дам рекомендацию только вам, единственному из всех учащихся вашей и трех других школ Акации, то покажу этим, что вы лучше или квалифицированнее всех остальных.

Да, хотел я сказать ему. В этом-то и дело. Именно для этого и предназначаются рекомендации.

Но я кивнул, как будто понял его затруднения и сочувствую ему.

Должно быть, он почувствовал, что переборщил с мягкостью.

— Кроме того, я сейчас очень занят и вряд ли найду время для справедливой оценки ваших достижений. Думаю, вам лучше связаться с районным школьным инспектором или с кем-нибудь из окружной администрации. Или, еще лучше, с одним из общественных лидеров, с которыми вы работаете. Тогда рекомендация получится более всесторонней.

— Если у вас нет времени, я могу написать ее сам. Не слишком хвалебную и ни слова о том, что я лучше других. Просто там будет указано, что я прилежный учащийся, полезный член общества и так далее. Вам останется только подписать.

— Я не могу, — неискренне опечалился мэр. — Это будет несправедливо.

Я молча кивнул.

Тебе конец, ублюдок.

Текстовый процессор работает тихо, не то что пишущая машинка. Правда, матричный принтер я купил слишком громкий, но удары по клавишам были практически бесшумными. И все равно, когда я писал письма в муниципалитет, отец забарабанил в дверь и завопил, что уже поздняя ночь и я мешаю ему спать, и если я намерен разбудить весь этот чертов дом, то он снесет дверь и разобьет…

— Ты снова пьян, — с отвращением сказал я, не вставая из-за стола. — Оставь меня в покое и иди спать.

— Рик! — тут же завопила мать.

Как ни странно, отец убрался в свою комнату, оставил меня в покое. Он чувствовал вину и стыд за то, что потерял работу и больше не может обеспечивать семью. Это делало его более уступчивым к стервозным требованиям матери. Вечно пьяный и озлобленный, он не мог ничего изменить, и я радовался его унижениям. Он заслуживал их, как никто другой.

Я снова ударил по клавишам.

Весь день и весь вечер я размышлял о том, как скинуть мэра, и в конце концов придумал. Я извлек из небытия своего старого дружка Карлоса Сандоваля, председателя Союза борцов за гражданские права испаноязычного населения. Парень собрал впечатляющие статистические данные, подтверждающие тот факт, что при нынешнем мэре найм и продвижение испаноязычных работников упало до исторического минимума, а усилия мэра, направленные на реконструкцию Ист-Сайда, свидетельствуют о постоянной расовой дискриминации. Более того, хотя власти в результате общественного давления отказались от реконструкции, несколько сотрудников в частной беседе признали, что слышали от мэра расистские высказывания.

Я все это выдумал, но полагал, что если кто-нибудь, следуя старой поговорке «нет дыма без огня», начнет расследование, то несколько фактов дискриминации при найме на работу обязательно обнаружит, и причиной этого сочтут фанатизм.

Копии письма я послал в «Акация леджер», «Ориндж каунти реджистер» и «Лос-Анджелес таймс», а также в муниципалитет, управляющему городом и городскому прокурору. Кто-нибудь обязательно клюнет.

Клюнули все. Резкая обличительная речь Сандоваля появилась и в «Таймс», и в «Реджистер» без каких бы то ни было изменений в один и тот же день, а несколько дней спустя «Леджер» опубликовал возмущенную статью о том, что какой-то Сандоваль посмел критиковать замечательного мэра Акации. «Ядовитое письмо вызвало хаос» — гласил идиотский заголовок на первой странице. Редакторы были приятелями мэра. Кумовство в его самом явном и тошнотворном виде! Преисполнившись праведного гнева, я обрушил на «Леджер» ураган писем от самых разных членов общества с требованием расследовать выдвинутые обвинения вместо того, чтобы заниматься очернением Карлоса Сандоваля. На уроках по основам гражданственности мы как раз закончили изучение роли прессы в свободном обществе, и политика «Леджер» оскорбила меня до глубины души. Я обогатил последующие письма цитатами из Томаса Джефферсона и других героев Первой поправки и, видимо, сумел вложить в них весь свой гнев и страсть, ибо все они были опубликованы.

Это меня удивило. То есть я не удивился тому, что «Таймс» и «Реджистер» напечатали мои письма, но «Леджер» настолько активно проявлял враждебность, что создавалось впечатление, будто они хотели подавить всякое инакомыслие. Правда, они тоже печатали мои письма, как и все настоящие письма от тех, кто был со мной согласен. И это меня поражало и приводило в восторг.