Анатолий Отян - Редкая монета

• Название: Редкая монета
• Автор: Анатолий Отян
• Жанр: Детектив

Драматические события, описанные в повести «Редкая монета» проходили в действительности. Имена героев изменены по их же просьбе.

---

Женщина, наверное, директор магазина, сразу вышла, а коротышка подошёл к Петру и поднёс к его лицу какое-то удостоверение, подняв его над своей головой. Алисов не успел прочитать, что там написано, но маленький человечек представился:

— Старший лейтенант Синица.

«Больше похож на воробья с повёрнутым клювом», — подумалось Петру и рассмешило. Смех он сдержал, но мгновенно успокоился и в обыкновенной своей манере, вытягивая шею и наклонив голову, спросил:

— Зачем я понадобился старшему лейтенанту?

— Дайте Ваш паспорт, — был ответ, — и присаживайтесь.

Синица по своему обыкновению продолжал стоять.

— Гражданин Алисов, Вы на прошлой неделе сдали в скупку платиновую и очень ценную монету. Так?

— Да, так.

— Расскажите, пожалуйста, где вы её взяли и когда?

— В тот же день на автобусной остановке. Я думал, что это пятачок, поднял, смотрю, а там написано, что чистая платина.

— Кто видел, что Вы подняли монету?

— Я один пришёл на остановку.

— А теперь скажите нам правду! Где Вы в самом деле взяли монету, может Вам кто-то её дал?

— Гражданин старший лейтенант, не морочьте себе голову. Я её нашёл, — делал удивлённые глаза Петро.

Он уже понял, что этот пацан слабак в области допросов, и Алисов стал ломать комедию. Синица увидел в нём клоуна вроде Тольки и Кольки и разозлился.

— Мы сейчас поедем к Вам домой и посмотрим, есть ли у Вас ещё такие же монеты и драгоценности.

— Подумаешь, драгоценность за шестьдесят рублей. А домой я Вас не приглашал.

— Во первых, цена этой монеты такая, что Вам и не снилась, — но тут же спохватился, — я так думаю. А во вторых, мы произведём у Вас официальный обыск.

— Для этого нужно иметь санкцию прокурора, — ехидно Заметил Алисов.

— Пожалуйста, — сказал Синица, полез в портфель, стоящий на полу, достал оттуда бланки, один заполнил и показал Петру, — теперь есть?

— Есть.

У Петра было такое выражение лица, как будто ему показали замысловатый фокус.

На улице их ожидал ещё один милиционер и один гражданский. Ехали в двух милицейских «козликах». По приезду пригласили двоих понятых из соседей. Одной оказалась Федькина мать, а другим понятым — сосед, старик пенсионер за семьдесят. Частный дом Алисова строился ещё его тестем после войны, имел три небольших комнаты и кухню. Обыск начали производить с гостиной. Синица стоял посреди комнаты, в обыск не вмешивался. Непосредственно искал гражданский, поднаторевший, видимо, в таких делах. Понятые стояли у двери. Просматривали всё очень тщательно, даже пролистывали книги, стоявшие на этажерке.

Около часа обрабатывали гостиную и перешли в спальню. Гражданский снял простыни, одеяла и подушки, прощупав каждую вещь, и только поднял матрац, как раздался возмущённый голос Петровой жены Катерины:

— А что здесь происходит?! Кто вам позволил лезть грязными лапами в мою постель?!

Милиционер хотел ей что-то сказать, но она оттолкнула его и подскочила к гражданскому.

— Убирайся отсюда вон! — кричала она, сверкая глазами.

Синица побаивался языкатых женщин даже в спокойном состоянии, но сейчас его возмутило её поведение, и он решил проявить свой властный характер.

— Послушайте, гражданка Алисова!

Но гражданка не желала слушать. Она повернулась к Синице.

— И ты убирайся двухносый!

Этого уже Синица стерпеть не смог. Он заорал своим несолидным голосом:

— Не смейте меня оскорблять! Я при исполнении служебных обязанностей!

Он тыкнул ей под нос сначала удостоверение, а затем потрясал бумагой.

— Вот санкция прокурора на обыск. Если вы будете себя так вести, то мы подвергнем Вас аресту.

Катерина чуть успокоилась, и с удивлением смотрела на этого похожего на мышонка мужичка, и сразу вспомнила мультик, который смотрела их дочка и подумала: «А я, наверное, на кошку похожа». Это её рассмешило, он села на стул и собралась с мыслями. Вспомнила о своём депутатстве, показала на значок, приколотый к кофточке.

— А Вы не имеете права меня арестовывать: я депутат горсовета.

Синица растерянно посмотрел на гражданского, как бы спрашивая у него совета.

— Товарищ Алисова, Вас никто не собирается арестовывать. А обыск мы делаем на законном основании. Если мы нарушили закон, вы сможете обжаловать наши действия в установленном порядке, — разъяснял гражданский.

Петро с гордостью смотрел на жену. Его радовало, как она обрила этих легавых.

— А в чём, дело? — спросила Катерина.

— Ваш муж сдал в скупку драгоценную монету, и у органов возникло сомнение в правильности его показаний.

— Какую ещё монету? — обратилась к Петру Катерина.

— Нашёл я, Катя, — кротко, и, как бы извиняясь, ответил Пётр.

— А я почему не знаю?

— Я хотел тебе сделать сюрприз, вот и деньги я принёс.

— Хорош сюрприз ты мне сделал. А что вы ищите?

— Драгоценности.

— Так бы и сказали.

Катерина сняла с ушей две серёжки с маленькими рубиновыми камешками.

— Вот наши все драгоценности, — она протянула левую руку, с обручальным кольцом, — его можно снять с пальцем. Я его уже лет пять не снимала, попробуйте вы.

— Можете искать где хотите, мне надо на кухню.

— Пользуйтесь только газовой плитой, мы скоро перейдём на кухню.

Обыск продолжался ещё более двух часов. Простукивались стены, заглядывали во все углы и щели, осмотрели двор с миноискателем, привезенным с собой, но ничего не нашли. Понятых на время отпустили и позвали их через полчаса подписать протокол. С тем и уехали.

Катерина учинила разнос мужу, но деньги у него забрала. Алисов теперь не знал, как и когда он расплатится с Дзюбой и Федькой.

Придётся им всё рассказать, тем более, что Федькина мать видела всё и деньги тоже. После ухода милиции Катерина убрала в доме и подала на стол ужин. Петро с удовольствием уплетал жаркое, и Катерина, прекратив есть, тихо, глядя в сторону, сказала.

— Знаешь, Петя, я готова терпеть ежедневно обыск, лишь бы ты был трезвый. Ну сколько я могу терпеть? За что мне такое наказание?

Приходишь или приползаешь в дом и начинаешь варнягать, а то и хуже — руки распускаешь. Дочка тебя боится. Отдаю её бабушке и спокойна за неё. Брось Петя пить или уходи от нас. Я и на алименты подавать не буду. А ты в тюрьму попадёшь со своей водкой и со своим бригадиром.

Петро молча доел последнюю картошку, выпил компот, встал из-за стола и пошёл в их небольшой сад. Уже начало темнеть, и воздух, за день нагретый солнцем, был такой густой, что казалось его можно брать рукой. Петро сел под яблоню и задумался:

«А ведь Катя права. Надо завязывать. Ну не тряпка же я. Завтра скажу бугру — нет и всё. А смогу ли? Смогу!» — решил Петро и пошёл в дом.

Катерина стелила постель, заменив простыни, потому что ей казалось, что она об них измажется после чужих прикосновений. Петро уже больше месяца спал на кушетке — Катерина его к себе в постель не пускала.

Петро долго не мог уснуть, крутился.

— Кать, а, Кать!

— Чего тебе?

— Плохо мне здесь спать, бока болят.

Катерина хихикнула и милостиво сказала:

— Ну иди сюда мой дурачок…

Петро встал и нырнул в горячие объятия жены.

Дзюба пришёл на работу с глубокого похмелья сразу на очередной объект, где работала бригада. Вчера в его доме собрался шалман.

«Девушка» Людка принесла трёхлитровый бутыль бормотухи собственного приготовления и демонстрировала его крепость тем, что налила её в блюдце, подожгла и над блюдцем поднялся почти невидимое голубоватое пламя. Запахло спиртом и сивухой.

— Молодец, Люська! — белобрысый красивый парень, на лице которого ещё не обозначились следы алкоголизма, обнял Людку за плечи.

Она движением плеча, как бы стряхнула его руку, а Дзюба глянул из-подо лба на парня:

— Цыган, не лезь поперед батька в пекло.

— Да я так просто.

— Да, Микола, у Любки там точно пекло. Я прошлый раз чуть не сгорел, — подметил парень по прозвищу Мандалина или сокращённо Манда.

— Чего ты брешешь, — заявила Людка, — с твоими дровами не только пекло не нагреешь, картошку не сваришь.

За столом захохотали. Полная Варька, видимо, раньше красивая девушка, со щеками с синюшным оттенком, и без кисти на правой руке, отрубленной прессом на кирпичном заводе, добавила:

— Конечно, одной палкой не сваришь, а больше у него и не получается.

— Идём сейчас покажу, — возмутился Манда.

— Кончай базарить! Наливай, Фрина, — скомандовал Дзюба.

Фрина, маленький, блатноватый, с большим орлиным носом пацан лет семнадцати по имени Тарас получил своё прозвище ещё в детстве.

Подражая взрослым, ругался матом, но букву Х не выговаривал и у него получалось выражение «не френа», которое его дружки трансформировали в Фрину… Разливающим по стаканам водку, сделал его Дзюба по той причине, что Фрина мало пил, водку разливал всем одинаково, а главное, никогда не проливал.