Карл Клаузевиц - О войне

• Название: О войне
• Автор: Карл Клаузевиц
• Жанр: История

Составившее три тома знаменитое исследование Клаузевица "О войне", в котором изложены взгляды автора на природу, цели и сущность войны, формы и способы ее ведения (и из которого, собственно, извлечен получивший столь широкую известность афоризм), явилось итогом многолетнего изучения военных походов и кампаний с 1566 по 1815 год. Тем не менее сочинение Клаузевица, сугубо конкретное по своим первоначальным задачам, оказалось востребованным не только - и не столько - военными тактиками и стратегами; потомки справедливо причислили эту работу к золотому фонду стратегических исследований общего характера, поставили в один ряд с такими образцами стратегического мышления, как трактаты Сунь-цзы, "Государь" Никколо Макиавелли и "Стратегия непрямых действий" Б.Лиддел Гарта.

---

Пусть не думают, что мы тут занимаемся логическими ухищрениями; напротив, чем глубже мы всматриваемся с точки зрения практики в этот предмет, тем более он представляется нам идеей, охватывающей все существо обороны, проникающей ее и ею управляющей.

Лишь атакуя всеми своими силами противника, раз только последний проходит мимо, обороняющийся может благополучно миновать обе пропасти, возле которых ведется оборона; эти пропасти - раздельное расположение и торопливое забегание перед противником. В обоих случаях он подчиняется воле наступающего, в обоих ему приходится пользоваться средствами крайней необходимости и действовать с опасной поспешностью; всякий раз, как решительный, жаждущий победы и решения противник сталкивается с такой системой обороны, он ее приводит к полному крушению. Но всякий раз, когда обороняющийся сосредоточивает для совместного действия в надлежащем пункте все свои силы и решается атаковать ими неприятеля во фланг, он избирает верный путь и опирается на все те преимущества, какие только ему может доставить оборона в этом положении; хорошая подготовка, спокойствие, уверенность, единство и простота характеризуют в этом случае все его действия.

Мы не можем не упомянуть здесь о крупном историческом событии, имеющем ближайшее отношение к развиваемым здесь понятиям; нам важно предотвратить неправильную ссылку на этот пример.

Выжидая в октябре 1806 г. в Тюрингии французскую армию, предводимую Бонапартом, прусская армия располагалась посредине между двумя основными направлениями, по которым могли вторгнуться французы, а именно: между дорогой через Эрфурт и дорогой через Гоф, ведущими па Лейпциг и Берлин. Первоначальное намерение прорваться во Франконию прямо через Тюрингенский лес, а после отказа от него - неизвестность, по какому из этих двух путей направятся французы, определили выбор этого промежуточного по отношению к ним расположения. Как таковое оно должно было бы повести к мероприятиям по поспешному выдвижению наперерез неприятелю.

Это и было основной идеей пруссаков на тот случай, если бы французы двинулись через Эрфурт, ибо пути к нему были вполне доступны; напротив, нечего было и думать о том, чтобы продвинуться на дорогу через Гоф, отчасти потому, что до этой дороги оставалось два или три перехода, отчасти же потому, что пути этого движения пересекались глубокой долиной реки Заалы. Последнее движение не входило в расчеты герцога Брауншвейгского, и поэтому никаких подготовительных мер к его осуществлению принято не было; однако выполнение этого движения входило в намерения принца Гогенлоэ, т.е. полковника Массенбаха[240], который хотел насильно навязать эту идею герцогу. Еще меньше могло быть речи о том, чтобы, исходя из этой группировки па левом берегу реки Заалы, дать наступательное сражение продвигающемуся вперед Бонапарту, т.е. перейти против него в указанную нами выше фланговую атаку; ибо если река Заала являлась препятствием к тому, чтобы в последнюю минуту забежать и преградить дорогу неприятелю, то она представляла еще большее препятствие тому, чтобы перейти в наступление в такой момент, когда неприятель уже должен был хотя бы отчасти владеть противоположным берегом реки. В результате герцог решил выжидать за рекой дальнейшего развития хода событий, если можно назвать индивидуальным решением то, что происходило в этой многоголовой главной квартире в момент величайшей сумятицы и полнейшей нерешительности. Чем бы это выжидание ни было вызвано, в итоге имелись следующие возможности:

1) атаковать неприятеля, если он переправится через Заалу, чтобы столкнуться с прусской армией, или

2) действовать на его коммуникационные линии, если он оставит прусскую армию в покое, или же

3) быстрым фланговым маршем преградить неприятелю дорогу еще у Лейпцига, если бы это признавалось выполнимым и желательным.

В первом случае прусская армия обладала бы значительными стратегическими и тактическими преимуществами вследствие трудностей, представляемых глубокой долиной реки Заалы; во втором - чисто стратегическое преимущество также было бы велико, ибо неприятель обладал лишь крайне узким базисом, стиснутым между нашей армией и нейтральной территорией Богемии, в то время как наш базис отличался исключительной шириной, даже в третьем случае наша армия, прикрытая рекой Заалой, оказывалась все же отнюдь не в невыгодном положении. Несмотря на общую сумятицу и неясность, царившие в главной квартире, эти три возможности действительно в ней обсуждались, но, конечно, нельзя удивляться тому, что если бы здесь и зародилась правильная идея среди общей нерешительности и царившего смятения, она была бы обречена при ее осуществлении на полное крушение.

В первых двух случаях позицию на левом берегу Заалы надо рассматривать как подлинно фланговую, в качестве последней она бесспорно представляла крупные выгоды; но, конечно, фланговая позиция для армии, не уверенной в себе, против превосходных сил неприятеля, против Бонапарта, представляет очень смелое предприятие.

После долгих колебаний 13 октября герцог остановил свой выбор на третьей из вышеуказанных возможностей, но было слишком поздно. Бонапарт уже приступил к переправе через Заалу, и сражения под Иеной и Ауэрштедтом являлись неизбежными. Герцог в своей нерешительности уселся между двух стульев чтобы преградить дорогу неприятелю, он слишком поздно оставил занимаемый им район, а чтобы целесообразно дать сражение - слишком рано. Тем не менее природная сила этой позиции сказалась в такой степени, что герцог имел возможность под Ауэрштедтом уничтожить правое крыло своего противника, а князь Гогенлоэ еще мог бы вырваться из петли при помощи кровопролитного отступательного боя. Но под Ауэрштедтом не хватило решимости добиться победы, являвшейся несомненной, а под Иеной сочли возможным рассчитывать на победу, которая была совершенно немыслима.

Во всяком случае, у Бонапарта было такое сознание стратегического значения расположения пруссаков на Заале, что он не отважился пройти мимо и решился на переправу через эту реку в виду неприятеля.

Всем вышесказанным, мы полагаем, в достаточной мере уяснены отношения обороны к наступлению в случае действий, ориентированных на решение, и раскрыты положение и общая связь всех тех нитей, которыми скрепляются отдельные части оборонительных планов. Более определенный разбор отдельных мероприятий не входит в наши намерения, ибо это привело бы нас в безграничную область частных случаев. Раз полководец имеет перед собой определенную ориентирующую точку, он уже сам увидит, насколько географические, статистические и политические обстоятельства, материальные и личные условия, в которых находятся наша и неприятельская армии, соответствуют этой ориентировке и в какой мере они обусловливают тот или другой образ действий.

Однако, для того чтобы ближе связаться с вопросом о ступенях усиления обороны, с которым мы ознакомились в главе о видах обороны[241], и снова ввести сказанное в поле нашего зрения, мы укажем здесь на наиболее общие моменты.

1. Следующие поводы могут побудить нас пойти навстречу неприятелю, чтобы дать наступательное сражение:

а) Когда нам известно, что наступающий продвигается, имея свои силы весьма разбросанными, и когда, следовательно, даже при значительной слабости наших сил мы все же можем рассчитывать на победу.

Однако такое продвижение наступающего само по себе крайне неправдоподобно; следовательно, такой план хорош лишь в случае нашей полной осведомленности, обосновывание своих расчетов и возложение па это всех своих упований при наличии одних предположений и без достаточных мотивов крайне сомнительно и обычно приводит к невыгодному положению. Обстоятельства не оказываются такими, какими мы их ожидаем, приходится отказаться от наступательного сражения, а к оборонительному ничего не подготовлено. Приходится, таким образом, предпринять вынужденное отступление и предоставить почти все на волю случая.

Приблизительно так обстояло дело с обороной, которую в 1759 г. вела армия генерала Дона против русских; после вступления в командование генерала Веделя оборона закончилась неудачным сражением под Цюллихау.

Прожектеры слишком часто готовы пускать в ход это средство, - оно так упрощает все дело, - не задаваясь при этом вопросом, в какой мере обоснована предпосылка, на которую оно опирается.

б) Когда мы вообще достаточно сильны, чтобы дать сражение.

в) Когда нас побуждает к этому особая беспомощность и нерешительность противника.

В этом случае воздействие неожиданное не может оказаться более ценным, чем какое бы то ни было использование местности на хорошей позиции. Подлинная сущность умелого ведения войны и заключается в том, чтобы этим путем ввести в игру мощь моральных сил; но при этом теория не может ни чересчур часто, ни чересчур громко повторять: необходимо, чтобы для этой предпосылки имелись объективные основания. Не имея таких конкретных оснований, постоянно твердят лишь о внезапности, о преимуществе необычайных наступлений, строят на этом планы, рассуждения, критические разборы, что представляет совершенно недопустимый, неосновательный прием.